Кулаки.

Опубликовано romka6010 - вс, 03/04/2007 - 00:54

Есть ли информация?

Я думаю такие списки были и в Башкирии, ведь существовали рекомендации кого как квалифицировать, и практический борьба с кулачеством носила плановый характер, показатели отчеты и т.д.

Мне тоже интересно. Пока истории о расскалучивании моих предков имеют неопределённый характер. Отняли самовар, казан и увели лошадь и дальше всё в том же духе. Но точно сказать никто ничего не может.

Я слышала историю как раскулачивали родственников мужа в с. Авзян. Отняли весь скот и дом, оставили только козу, т.к. было двое маленьких детей(один грудной). И пошли они к родственникам в п. Терлян. По дороге их догнали, отобрали и козу...

Цитата (Топсель @ 23.03.2007 - 10:21) Я слышала историю как раскулачивали родственников мужа в с. Авзян. Отняли весь скот и дом, оставили только козу, т.к. было двое маленьких детей(один грудной). И пошли они к родственникам в п. Терлян. По дороге их догнали, отобрали и козу...
жесть :(

Это ещё не самая страшная история. Семью моего прапрадеда раскулачили в 30 ом. Отобрали всё. Они были вынуждены выроть землянку за деревней, там и зимовали с маленькими детьми, в том числе и грудными. А в их доме устроили сельсовет. Когда мне эту историю рассказывала двоюрдная сестра моей бабушки, которая была участницей тех событий. Ей тогда было 5 лет. В её голосе было столько ненависти и решимости, что невольно я подумал. Если дать ей автомат в руки, то прям сейчас пошла бы стрелять членов партии КПРФ

ЛИКВИДАЦИЯ КУЛАЧЕСТВА (РАСКУЛАЧИВАНИЕ) в Башкирии осуществлена в ходе массовой коллективизации. К нояб. 1927 в респ. насчитывалось 13,7 тыс., а после включения др. категорий нас. (янв. 1928) - 30,6 тыс. кулацких х-в. По пост. СНК СССР от 21 мая 1929 TО признаках кулацких хозяйств, в которых должен приниматься кодекс законов о труде, к кулацким были отнесены х-ва, систематически применяющие наемный труд; имеющие пром. пр-тия (мельницы, маслобойки, крупорушки и т.д.), сдающие в наем сельхозмашины с мех. двигателем, помещения под жилье или пр-тие; занимающиеся торговлей, ростовщичеством, посредничеством; получающие др. нетрудовые доходы. Во исполнение пост. ЦК ВКП(б) от 5 янв. 1930 и решения ЦИК и СНК СССР от 1 февр. 1930 "О мероприятиях по укреплению социалистического переустройства сельского хозяйства в районах сплошной коллективизации и по борьбе с кулачеством" 8 февр. 1930 бюро Баш. обкома ВКП(б) приняло пост. "О практических мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации Башкирии", в к-ром определялись категории кулаков, порядок конфискации их имущества и выселения. Согласно инструкции по реализации пост., кулацкие х-ва разделялись на 3 категории: контррев. кулацкий актив, к-рый подлежал немедленному аресту; богатых кулаков, оказывавших пассивное сопротивление коллективизации; остальных кулаков. Зачисленных в 1-ю и 2-ю категории предполагалось выселить в сев. и вост. р-ны страны, 3-ю категорию расселить в труднодоступных лесных р-нах республики. В кантисполкомы была разослана инструкция ЦИК и СНК БАССР по раскулачиванию, в к-рой указывалось, что выселению подлежат не более 4-5% крест. х-в. Но на местах в нач. 1930 явочным порядком начали конфискацию имущества. По неполным данным, была раскулачена 61 тыс. крест. х-в., ч. богатых крестьян расстреляна без суда, др. заключена в тюрьмы или сослана в сев. и вост. р-ны страны. Ок. 6 тыс. семей были расселены в Белорецком, Дуванском, Нуримановском, Караидельском, Уфим. р-нах в спец. поселках. Раскулаченными было построено 17 небольших спецпоселков, в к-рые к кон. 1931 прибыло 5850 семей (29,3 тыс. чел.). Спецпоселок представлял собой концентрац. лагерь во главе с комендантом. Трудоспособные спецпоселенцы работали на заготовке леса. Тяжелый труд, голод, морозы вызывали массовую смертность и побеги. За 1932-33 умерло 2156, бежало 9718 человек. Во 2-й пол. 30-х гг. нек-рые спецпоселки были ликвидированы, их жители переведены в другие. К сер. 1940 в БАССР было 12 спецпоселков, в к-рых проживало 3110 семей (12690 чел.). Снятие ограничений и восстановление в гражд. правах выселенных крестьян началось в 1932, но коснулось немногих. С принятием пост. ЦИК СССР "О порядке восстановления в гражданских правах бывших кулаков" (27 мая 1934) расширилась практика предоставления гражд. прав спецпоселенцам. К кон. Великой Отечественной войны комендатуры в труд. поселках были ликвидированы, их жители получили относит. свободу передвижения (полную свободу - после весны 1953).
И с т.: Коллективизация сельского хозяйства Башкирской АССР (1927-1937 гг.). Сб. док. и материалов. Уфа, 1980.
Лит.: Д а в л е т ш и н Р.А. "Великий перелом" и трагедия крестьянства Башкортостана. Уфа, 1993.

http://www.bashedu.ru/encikl/lll/likvid.htm

Из истории моих предков: ... -Сядь!!! Когда он сел, сняли и сапоги...
Обмотал Егор потуже обмотки и пошел без тулупа, без сапог на январский мороз к (товарному) вагону, где ревели дети и скулили бабы... Когда приехали (в Пермский край), дети от 5 до 10 лет (до 5 лет все померли дорогой) грызли торчащие из под снега кусты, остальные рыли в снегу ямы для ночлега. Выгрузили спец.переселенцев из вагонов прямо в лесу, и поезд ушел дальше...
Гораздо позже двое из тех "врагов народа" вернулись в родные места (для восстановления метрик), пришли в правление здоровые, в тулупах, добротных шапках, а там сидят те же товарищи, что их раскулачивали - в драных фуфайках ... Их реакция: "Жаль, что времена не те, сдать бы вас , буржуев, куда следует за то, что и там кулаками живете..."
Да, вот еще: на собраниях бедноты, где рассматривали вопросы о кулаках, присутствовало до полутора сотен человек! Все до одного кричали, что каждого из них этот "эксплуататор" заставлял батрачить на себя. На деле это было 10-20 счастливчиков, которые имели хорошие харчи, да оплату натур.продуктом, которые несли домой- своим семьям.
И так и писали в протоколах, что ... подтверждено 145 членами бедняцкого собрания...
Думаю, не зря дела эти не выдавались на руки, пока не прошло 75 лет. Иначе бы в селах началась война между родственниками тех, кто "клепал"и тех, чьи хозяйства отнимали.
Но одинаково больно и за тех и за других. Раздавило их всех колесо истории.

В 1931 г. началась вторая волна репрессий по отношению к крестьянству. Был проведен новый учет кулацких хозяйств, на этот раз их оказалось 25454(ЦГАОО Рб. Ф.122. Оп. 10. Д. 66. Л. 12, 12 об.). Часть из них (7132 хозяйства) была раскулачена к июню 1931 г., остальных ожидала та же участь. Хотя в данном случае речь шла о ликвидации бывших кулацких хозяйств, ибо постановлением ЦИК и СНК СССР от 1 февраля 1930 г. они уже были лишены возможности эксплуатировать чужой труд.
20 марта 1931 г. Башкирский обком ВКП(б) обратился в Комиссию ЦК ВКП(б) по раскулачиванию с просьбой ускорить решение вопроса о выселении из Башкирии не менее 5000 кулацких семей. Был получен ответ за подписью члена комиссии П.П. Постышева. 3 июня секретариат обкома одобрил данное письмо. В нем речь шла о выселении за пределы БАССР уже 6000 хозяйств(ЦГАОО Рб. Ф.122. Оп. 10. Д. 66. Л. 34, 35, 36).
На следующий день от имени ответственного секретаря обкома партии и председателя СНК республики секретарям райкомов партии и председателям райисполклмов было отправлено инструктивное письмо, в котором говорилось: "Успехи коллективизации бедняцко-середняцких хозяйств Башкирии (на 1 июля 58%) дают возможность приступить к практическому проведению в жизнь ликвидации кулачества как класса...
Приступая к проведению этой операции, необходимо иметь в виду, что сегодня по линии ГПУ дана директива об изъятии главы подлежащей к выселению семьи и трудоспособных мужчин. Вам необходимо выделить в помощь РайГПУ соответствующее количество выдержанных коммунистов и комсомольцев для этой операции... Для руководства операцией создается тройка в составе: секретаря райкома, предРИКа и уполномоченного ГПУ (В заседаниях тройки и всей работе участвует прокурор)...
Выселению не подлежат:
а) кулацкие семьи, в которых нет трудоспособных мужчин в возрасте от 18 до 60 лет;
б) в случае согласия выселяемых, дети до 10 лет и члены семей старше 65 лет допускаются к оставлению на месте у родственников, если рдственники желают взять и дать подписку о взятии оставляемых выселенными семьями на свое иждевение;
в) семьи, в которых есть бывшие красные партизаны и лица, имеющие заслуги перед революцией, а также военнослужащие(комсостав и рядовые) Красной Армии и флота;
г) семьи, в составе которых есть члены партии и комсомола...
После составления списка подлежащих к выселению по получении указания о сроках выселения, развернуть массовую работу среди колхозников и бедноты, добиваясь вынесения решений об изъятии средств производства и выселения этих кулаков из пределов района (нам нужно добиться такого положения, чтобы колхозная масса и беднота требовала выселения)"(ЦГИА РБ. Ф. 394. Оп. 12. Ч. 2. Д. 7655. Л. 2.).
План, спущенный, комиссией ЦК ВКП(б), был даже перевыполнен. Из республики было выслано 6042 семьи, или 32279 человек, среди них 14957 детей (ЦГИА РБ. Ф. 394. Оп. 12. Ч. 2. Д. 7655. Л. 232, 232 об.). Их отправили на Север и в районы Сибири.

(Давлетшин Р.А. "Великий перелом" и трагедия крестьянства Башкортостана.-Уфа: Китап, 1993. Стр.49-51.)

Almaz, у меня почта та же история, моего прадеда и его семью по материнской линии раскулачили, его самого расстреляли, а прабабка с 7ю детьми на руках осталась жить в землянке. А под их домом нашли серебро и золото, и построили на них школу... А мои родственники, в том числе и родная бабка, умирала с голоду...

Ольга: Дневник Романа Васильевича Ушакова, 1908 *года рождения
Газета «Искра» Мишкинского района Курганской области от 6 августа 1997 года (с продолжениями)

Дневник Романа Васильевича Ушакова,
1908 *года рождения, крестьянина села

Введенского, Мишкинского района, но

из-за отца, купившего тогда же старую

ветряную мельницу, сосланного в 1931 г.,

умершего от голода, болезней и

чрезмерной работы в 1933 году в

Красновишерских лесах.

(Записи лета 1932 г.).

... Несчастный человек, я завидую всем, даже тю­ремщикам. Мне дают 600 гр. хлеба, капусты и клюквы вволю, рыбы соленой хва­тает, а работать приходится очень трудно, ходьбы много (на заготовке делового леса-баланса). Я завидую даже арестантам за решет­кой.

Мне ничего не страшно, мне нечего бояться. В чем же дело? Дело только за­ключается, пожалуй, и это главное: в обстановке на­шего внутреннего положе­ния, в нашей мирной об­становке. Я почему-то очень уверен, что наша (полити­ческая и экономическая) об­становка страны не весь­ма здоровая. Да, приходит­ся только предполагать, так как никаких слухов, ника­ких сведений ниоткуда нет. Я судьбу свою отлагаю ре­шать до 1 августа 1932 года, ввиду целого обстоятель­ства дел. Меня заставили жить на том месте, где пре­ступники жили - люди, при­нужденные на 10-летнее на­казание. Вспомнишь, за что заставляют нас страдать, то просто теряешь всякую сообразительность, всякую способность сколько-нибудь здраво рассуждать.
Мы теперь живем в от­дельном уголочке при клу­бе, где на стенах кое-где развешаны картины. Я толь­ко сегодня поинтересовался двумя картинами, а осталь­ные не разглядывал. Да и нет абсолютно никакого ин­тереса их смотреть, так много советского, так много революционного, из-за чего нам приходится страдать. Стенгазету еще посмотрел. Зовут ее "Ильичёвка". Сте­ны обклеены газетой "Тем­пы".

Мы ждем сенокосной поры, ввиду того, что нас обещают кормить хорошо. Хотят якобы давать всего без нормы. Вот это была бы действительно жизнь. Хотя бы покушать, не вспо­миная

________________

*Допущена неточность в годах рождения. В газете «Искра» за 6 августа 1997 года датой его рождения является 1907 год, а за 20 августа этого же года - 1908 год). (Н. Лазуко, О. Щеткова).
________________

граммы, имея хоро­шее питание и физическую здоровую на вольном воз­духе работу. (Весной 1932 года Роман и другие спецпереселенцы работали в шахтах под Еманжелинском). Я в настоящее вре­мя не очень здоров, страш­но кашляю, имею опухоль лица и ног, большую сла­бость по всему телу. Но это, по-моему, создалось от сис­тематического двухмесяч­ного недоедания и большого переутомления за время нашего путешествия (из-под Еманжелинска в Красновишерский округ). Я бы мог устроиться работать в канцелярию в качестве счетовода или на подобную любую должность... Но, во-первых, такая работа фи­зически безобразит людей. Я считаю счастливым того, кто пусть ходит в лохмоть­ях, но занимается физи­ческим трудом и, ввиду это­го, он из себя представляет краснокожую здоровую фи­гуру. Канцеляристы же в большинстве случаев всег­да бледные, скуластые, хотя и носят хорошую теплую одежду, но все же мер­знут. И такие фигуры лег­че всего поддаются различ­ного рода заболеваниям. Во-вторых, я ненавижу кан­целярщину за то, что на этой должности старают­ся всячески подкопать че­ловека, всячески его опле­вать, оклеветать, особенно такие, которые пользуют­ся авторитетом от власти.

Учетчик удивился и вос­противился моей одиноч­ной работе, но я всё же пос­тарался высказать оправ­данье, ввиду моего одиночества. На мои слова, мне кажется, он даже не обратил вниманье. Обмерял мои дрова - их по счету оказа­лось кубометр и три чет­верти. Он отпустил меня на отдых, а большинство продолжало еще работать. Так я сделал первый шаг самовольства против здеш­него начальства.

Я опять вспоминаю о доме и своих соседях и о том, как мы дома кушали. Сообщил маме слова од­ного человека: он меня очень уверял в том, что нам в нынешнем году сеять хлеб не пришлось, а снимать урожай придется. Я не могу определить справедливость этих слов, но почему-то очень верю в их справед­ливость.

12 июля

Меня ничуть не покида­ет уверенность в том, что я в скором времени уви­жусь со своими соседями, и наше переселение с Еманжелинских копей есть факт, вызванный политикой чисто военного характера. И вкра­дывается, конечно, неко­торое убеждение в том, что это есть дело хозяйствен­ной политики, Но в. это я верю меньше всего. Я еже­минутно вспоминаю Нюр­ку, дедушкову дочь, и она у меня нисколько с ума не идет. Эх, если бы довелось увидеть своих родных и зна­комых(!), - то я был бы первым счастливцем на све­те. Я все больше начинаю скучать о культуре. Пер­вым видом культуры я счи­таю железную дорогу и паровозы. Здесь нет никакой возможности повышать свою квалификацию. И это для меня самое ужасное, самое неловкое положение. Но все же приходится ми­риться с таким обстоятельством. У меня, правда, есть возможность заниматься самообразованием, но это дело как-то на ум не идет. Мысль о питании мешает заниматься самообразова­нием.

16 июля

Я снова вспоминаю о Нюрке. Почему-то, прежде всего о ней: ни о брате, ни о бабушке, дедушке, а по­чему-то, о Нюрке. Пожалуй, потому что брат, бабушка и дедушка в своем росте не изменились, а Нюрка, наверное, выросла за 15 месяцев и ее не узнаешь. Мы с Потапом дебатиро­вали вопрос о преимущес­твенных и отрицательных сторонах конторского дела. Он со вчерашнего дня ра­ботает в конторе в качес­тве переписчика. Ну и с по­мощью Мюллера - автора книги (о физкультуре ) - за­ключили: что конторское дело очень нездоровое и особенно здесь, так как здесь не считаются с ча­сами и нет времени на вы­ходные. В общем, это дело (конторское) действует от­рицательно на здоровье, и Потап решил из конторы уйти. Припоминаю кресть­янский труд: какой он был здоровый! Кушали хорошо, работали под силу. Ах, как жаль, что я мало пожил в той обстановке. Не верю, что так жить не придется. Очень надеюсь, что так мы еще поживем. Не может быть, чтобы я, не успев увидеть счастье, вынужден переживать такие не­счастья.

Сегодня у нас выходной, и мне припомнилось, как мы отдыхали дома каждое воскресенье. В воскресенье особенно старались что-ни­будь испечь или сварить получше. Ах! Не сходит с ума то питанье. Боже мой! Да неужели я останусь на­веки несчастным, навеки терпеть и мыкать это горе. О! Нет, я уверен, что мое счастье впереди, уверен, что свое счастье я сам пе­реживу. Но добиваться счастья в теперешней об­становке считаю бессмысленным, ибо на какой-либо работе не был, я все же спецпереселенец. Я все же лицо, которое стараются поставить на худшую ра­боту и дать малую зарплату. За что приходится страдать? Ведь мое страданье абсолютно безвинное. И за это безвинное страданье должно воздаться счастьем. Я в этом убежден.

Мне припомнилась инте­ресная вещь. Когда я жил еще на Еманжелинских копях, то очень желал жить где-нибудь в лесу один, поодаль от худых и злых людей. Прожить как раз бы это смутное тревожное время, пока бы жизнь не наладилась. Пока публи­ка друг друга грызет, я бы жил там, в глухом непроходимом лесу, а главное - я был бы в безопаснос­ти от (шахтных) газов. И вот хоть не в точности, но все же судьба мое желанье выполнила. Я живу в лесу, но только не один, как я желал. Нас живет много. И хуже всего - живем под начальством. Но иметь во­льную одиночную жизнь можно, но только питать­ся здесь негде, ничего не купишь. Так что пропадешь с голоду. Надоело мне од­нообразное питанье. Кор­мят здесь нас только мало-­мало хлебом да рыбой и немного крупки. Больше никакого разнообразия. Как это скоро надоело. Ну, ничего, я уверен, что дело в скором будущем изменится для нас к лучшему.

22 июля 1932 года.

Сегодня второй день Прокопьева дня. Как скучно мы его проводим. Это ужасно, пища без перемен, не лучше и не хуже, дела без перемен, тоже не лучше и не хуже. Только мое здоровье стало хуже, страшная слабость во всем теле и опухоль по ногам. Мне советуют лечиться у фель­дшера, но я нисколько не над­еюсь, что он может чем-ни­будь помочь мне. Он, по мое­му мнению, до этого момента никогда не был фельдшером, а был каким-нибудь коновалом и при больнице подметалом. Медикаментов у него почти что никаких нет. Нечем лечить больных. Ввиду такого обстоятельства, я серьезно решил лечить себя сам. Конечно, по руководству Мюллера.

Сегодня день великого пре­стольного праздника, которого ждали с радостью, провожали с печалью. А теперь приходит­ся о нем только вспоминать и этим утешаться. Я ожидаю с тревогой приближающегося момента, в котором должна ре­шиться моя судьба. Если она не решиться, то я должен ре­шить сам (сбежать!). Но каким образом это проделать - об этом я считаю толковать еще очень рановато. Как скучна, как дика здесь местность. Богата только лесом, травой и водой. Да травой, пожалуй, и не осо­бенно. Лес и вода - вот что нашли мы здесь. Чёрт занес нас сюда. Но будем терпели­во ждать. Может быть, и в са­мом деле скоро решится наша судьба в лучшую сторону. Мы абсолютно не знаем, что делается, хотя бы в ближайшей де­ревне. Нас так изолировали от народа, что сюда не проника­ет ни малейшего: ни худого, ни доброго известия о союзных делах и о международной об­становке. Газет никаких нет, почтовая связь не налажена. Ну, в общем, положение ужасное. Сегодня мамаша ушла ловить рыбу саком. Повидал бы своих братьев. Вот уже 15 месяцев как я их никого не ви­дел. Почему-то предчувствую, что я их скоро увижу, т.е. с новым урожаем.

Я большой противник канце­лярской работы, но теперь, ввиду моей физической сла­бости, я не прочь и поработать на этой должности. Дал заяв­ку в стройконтору.

В конце июля

Тятя разговаривает всегда только о том, когда что поку­шать, как приготовить. Ну и ругает маму за самую малень­кую мелочь. Да и вообще, тятя и мама добром не говорят ни одного слова. Мама большое внимание обращает на карты, все ворожит, когда поедем до­мой и с тоской вспоминает о своей матери. Я же, в свою очередь, лишившись газет, аб­солютно потерял всякую ори­ентацию в международных де­лах и в делах СССР. Чувст­вую, что прихожу все больше и больше к умственному оту­пению. Мне надоела, конечно, жизнь спецпереселенца и я тоже с нетерпением ожидаю, что нас должны отпустить. Потап на все это смотрит сквозь пальцы и никак не реа­гирует ни на что. Кажется, что ему все равно, восстановят нас завтра или через год.

Мама часто плачет просто от тех трудностей, которые приходится преодолевать.

14 августа

Сегодня я прочитал статью из журнала «Огонек» про Вишерстрой (целлюлозно-бу­мажный комбинат имени Мен­жинского - руководителя ОГПУ до Г. Ягоды). Вот куда правительство решило использо­вать высокого качества здеш­ние сосны! Но для этого нуж­на масса рабочих рук, нужно население. Вот мы и попали для этого населения. Мы сюда завезены для жительства и для этой работы! Думаю, что мы теперь очень близки к вос­становлению гражданства. А перед этим восстановлением нас и завезли сюда для того, чтобы мы гражданами были в этом северном краю, и, воз­можно, большинство осядет здесь и будет жить, чего и же­лает правительство.

15 августа

Решил попытать свое счастье. (Убежать с берегов р. Вишера, пока еще лето). Чем дело окончится, трудно пред­полагать. На успех ли, на не­удачу ли пойдет - кто тут зна­ет...

1 октября

(Побегом) решить свою судьбу не пришлось. Теперь работаю лесорубом и так при­ходится работать, что некогда взяться за дневник. Все ску­чаю о своей родине и о том питании, которое имел дома. Наша жизнь здесь очень неза­видная.

6 октября

Я строю планы, как поведу свое хозяйство, когда меня восстановят, когда мне пред­оставят право собственности. Я решаю про себя, что хозяй­ство свое я поведу по-культур­ному. Летом буду вести обра­ботку пашни (посевов и пара), а зимой буду работать по плот­ницкой части для своего хозяй­ства. И еще все ежеминутно думаю о своей родине (о с. Введенское). Очень скучаю о ней. Жду с нетерпением Ок­тябрьской годовщины, в честь которой, возможно, Советская власть нас несколько помилу­ет.

Тятя на меня несколько зло­бен, старается урезать пор­цию для меня.

Работать приходится от зари до зари. А огня нет (т.е. керосиновой лампы). Поэтому очень редко берусь за свой дневник. Пишу только в нена­стную погоду, когда админис­трация снимает с работы.

22 октября

Мы интересуемся только одной пищей. Нет другого ин­тереса. Мать ходит в деревню за тем, чтобы хоть немного разжиться продуктами и попитаться. Если так прожить год-два, то, наверное, будешь ди­ким, ибо вперед ни на шаг не задумываешь, а живешь только сегодняшним днем. Некото­рые из спецпереселенцев оп­ределенно заявляют, что мы сюда привезены на медленное физическое уничтожение.

Но я этому не хочу верить и жду милости от 15-ой Октябрь­ской годовщины. Если милос­ти не будет, то такое сущес­твование рано или поздно при­ведет к гибели. Все дело зави­сит от снабжения.

А у нас дела ужасные, народ болеет от недостатка пищи. Медицинской помощи факти­чески нет. Правда, есть у нас на участке фельдшер, но он безграмотный, и у него нет ме­дикаментов. Внутренних бо­лезней фельдшер не может узнать.

Доживем ли мы до светлого дня, когда сможем покинуть эту адскую местность и уви­деться со своими родными и знакомыми?

Мы живем здесь и не знаем, что делается по СССР, как идет подготовка к годовщине.

Ах! Какая тяжелая, судьба выпала на нашу долю. К тому же семейные отношения ухуд­шаются... Замечаю, хотя и слабое, но семейное хищение продуктов. В этом я подозре­ваю больше своего отца, чем брата. А если это дело (воро­вство) увеличится? Горе нам, если мы потащим друг от дру­га жалкие крохи нашей пищи.

4 ноября

Ждем 15-ой годовщины и хотя бы крошечной милости для нас. Может быть, улучшения снабжения, а, может быть, и некоторым свободу.

Работать в лесу стало очень трудно, так трудно, что опи­сать нельзя. Первое: плохое питание, 340-350 граммов хле­ба съедаем, не более. Второе: нет настоящей обуви, а уже выпал снежок с вершок и бо­лее. Третье: погода скверная, в день перебывает всё - дождь, снег, тепло, холод. Ра­ботаем под дождем, голодные, холодные, а нужно выполнять окаянную норму.

7 ноября

Это ужасно жить и ждать смерти, смерти от голода. Из-за недоедания мы опухли до крайности, страдаем от малок­ровия.

29 ноября

Наступили холода. Мое сла­бое здоровье ухудшилось. Я как выхожу на холод, так сра­зу чувствую его по всему телу, и получается головокружение. У нас в поселке народ мрет, как мухи. Из числа 650 душ ежедневно погибает по 2-3 че­ловека. Среди ослабленных людей распространяется еще и тиф, поэтому наш поселок поставлен на карантин. Что-то будет с нами дальше? Неуже­ли мне больше не видать сво­его родного села? Неужели мне придется погибнуть здесь?

... Заведующий участком не признает никаких болезней, а всех гонит в лес на заготовку баланса (ствола сосны опре­деленной толщины и длины). Он нагло нарушает закон не­выхода на работу при 40-гра­дусном морозе! Сегодня минус 42 градуса, а он проводил лю­дей в лес. (В Финляндии, на­пример, работа в лесу прекра­щается при минус 15). Какой ужас! Голоден, холоден, а ты должен идти в лес выполнять норму: 3 с половиной кубомет­ра.

5 декабря

Пищи мало. За стол садишь­ся голодный и вылезаешь тоже голодный. От недоедания опу­хаешь все больше. Эх! Что будет дальше? Люди с участка побежали, несмотря на силь­ную охрану. Побежали, кто с малыми детьми, а кто, оставив детей и свои жалкие манатки (вещи).

Только и думаешь, как бы что покушать. Как голодная ло­шадь грызет дерево, так и го­лодные люди грызут все, что может попасть под руки. При карантине на тиф нового под­воза продуктов нет. Говорят, хлеб на исходе.

Рабочему-лесорубу, ввиду того, что он не выполняет нор­му, выписывают хлеба по 300 граммов в день, а другим (ста­рикам, детям) и того меньше. В общем, обрекают на голодную смерть.

21 декабря

10 декабря 1932 Г. скончал­ся мои родитель. Умер от ту­беркулеза легких и от система­тического недоедания. Было нас четверо, стало трое. Чья очередь лезть в гроб? Не знаю.

Нет никакого желания пи­сать. Мысли рассеянные. Дума­ешь все о воле, о свободе.

Я уже болею 10 дней. Нарыв на задней части и развивает­ся бронхит. Не знаю, что мо­жет из меня получиться.

30 декабря

Наши семейные отношения нарушены окончательно. Ос­тались пока два брата. Мать - отныне бывшая мать - ночью крадче от своих сыновей унич­тожила их жалкие крошки, вы­данные - редкий случай - за два дня сразу (хлеб и карто­фель).

Ждать хорошего от матери-воровки, почти обезумевшей от голода, нечего. Я ее в та­ком виде боюсь, для нее погу­бить меня нисколько не страш­но. Господи! Что же делать, не­ужели мы уже погибли?

14 марта 1933 года

Я уже болею 4-ый месяц. Мне все решительно заявляют, что я не переживу все более труд­ных условий жизни. Наступа­ет весна, а с ней - цинга, но­вая болезнь, которая будет на­род подбирать почем зря.

19 марта 1933 года

Было холодно, Мы едва рас­качались, чтобы протопить свою комнату. Наши соседи Киндеевы, жившие прежде очень дружно, теперь стали скандалить. И все на почве недоедания. Голодная собака, голодный человек становятся всё злее.

... Как мне спасти свое здо­ровье при такой жизни? Эх! Поскорее бы пришло лето. Дожить бы до тепла, подышать бы свежим воздухом, которо­го я теперь лишён...**

(Р.В. Ушаков умер в конце марта 1933 года).

________________

**В городе Еманжелинске Челябинской области установлен памятник в виде небольшой часовенки в честь невинно погибших жертв репрессий в СССР с 1930 по 1933 годы.

(Н. Лазуко, О. Щеткова).

Материал собран и сдан в печать

Александром Павловичем Сычёвым,

сотрудником Мишкинского Народного Музея, корреспондентом

газеты «Искра», краеведом Курганской области. 1997 год,

пос. Мишкино. Продолжение можно посмотреть на сайте Южно-Уральской Ассоциации генеалогов-любителей:uralgenealogy.ru

Наверняка. Моей маме выслали по ее просьбе постановление о реабилитации в 1998 году из МВД Республики, где указаны сведения. Значит есть места, где они хранятся...

Ищу Липатниковых из д. Уржумка (Мухтарка), Лежневых из д. Богословка Архангельского района

Ольга: Да, всё верно, Светлана, просто кровь в жилах замерзает, когда читаешь про то, что пережили наши родные. Очень хорошо описал то время А.А. Базаров "Кулак и агрогулаг". Людей превратили в скот, в рабов, совершив над ними акт насилия. Но никто за это ответственности не понёс, официально 1929-33 гг. не признаны годами геноцида нашего народа, а это искажает историю, молодёжь уже ничего не знает о том времени, так как существует масса других полезных и интересных занятий. А люди должны досконально знать свою историю, чтобы не получилось повторения, или, не дай Бог, возврата в прошлое.