№ 80.1736 г, марта 11. — Письмо В. Н. Татищева Е. С Мазовскому о ненадежности башкир Гайнинской волости, среди которых скрываются беглые крестьяне.

Благородный господин майор и воевода кунгурской!

Присланным от вас доношением марта от 6 числа показано, что башкирцы Уфимского езда Гайнинской волости по посылке от меня в Кунгур по отъезде моем прибыли, и в верности е.и.в. к курану приведены. При том же с присланного той волости от сотника Капис Ишимова с товарыщи письмаа и приехавшего собою башкирца Усмана Каратышеваа* копии получены, которыми, хотя, как они, так и прикасчик баронов Строгоновых свидетельствуя, показывают, якобы оная волость к ворам бунтовщикам в согласие не приставала, и прибы¬вают в верной к е.и.в. подданической покорности и услуге непременно, и впредь оное хранить, а о ворах доносить и аманатов отдать обесчают.

А что они с ружьем многолюдством собирались, и свои деревни полисадами и валами укрепляли, якобы то чинили, опасаясь от полковника Тевкелева1, однако ж им в том верить не без сумнения, наипаче тем, что оная волость от Уфы отделена, и стала между рускими жилисчи, а имянно, меж Осинского, Соликамской и Кунгурскаго уезда, и всегда от них происходило руским великое утеснение, смертные убивства, конские и другие воровства, о котором на них всякому на Уфу ездить за дальностию неспособно. А которые, хотя и били челом, да за слабостью воевод, или их, башкирцев, непокорностию и укрыванием воров, редко сыскивано. Ныне же за смятением на Уфу и ездить невозможно. Они же противо указа принимают селить и в домех своих держать много руских беглых крестьян и салдат, отчего и впредь небезопасно.

А что они показывают, якобы собирались и укреплялись, опасаясь полковника Тевкелева и оное вымышленно глупо и лживо, ибо оной полковник послан указом е.и.в. для со- красчения и наказания воров и непокоряюсчихся бунтовщиков, а верных и послушных ея величества подданных велено засчисчать и оборонять, по которому он как верный е.и.в. раб и поступает, и в том от него никакого преступление не учинено. По которому и им, ежели б всегда в верной подданической должности себя содержали, опасаться причины не имели. И, ежели от него, полковника, какая неправильность и учинена была, то надлежало им о том доносить губернатору, а самим противо должности подданнической не собираться и крепостей не делать. Но знатно, что они, видя свою неисправность пред е.и.в., в тот страх пришли и противо должности поступили, за которое повинны они, яко нарушители обсчего покоя, жестокому наказанию и вечному раззорению. Однакож, как всем известно, что е.и.в., яко милостивая мать отечества, не исчет, не желает подданных своих пролития крови, но и винным всегда, естьли изволит усмотреть, что истинным покаянием вину свою приносят, и сущим намерением впредь от злодения удержаться обесчают, те вины всемило¬стивейше презирает, и, отпустя, в прежнее верное рабство приняв, охраняет и засчисчает. В которой надежде и они могут е.и.в. всемиластвейшаго просчения просить, и мы, яко определенные от е.и.в. для смотрения и укросчения оных беспорядков, как главный командир генерал-порутчик и ковалер Румянцов, так и я, видя их совершенно покорную прозьбу, представительствовать за них и милости от е.и.в. просить не оставим. Однакож, для избежания впредь опасностей, объявить им, чтоб они подписались и по своему закону куран целовали в том:
1) Чтоб они в верности е.и.в. по закону их шерть учинили, и куран целовали, и аманатов лучших людей дву в Кунгур дали;
2) Крепости, которые они построили, чтоб немедленно разорили, и сами жили в домах а без указа с ружьем не собирались;
3) Ныне им до указа быть под судом кунгурским, и по посланным как с Уфы, так и с Кунгура указом исполнять, и к суду по повестке в Кунгур становиться, и впредь, где их су¬дить ея ж и.в. повелит, то им в том без всякого прекословия повиноваться2;
4) Ежели кто междо ими оному противен явиться, чтоб оных, переловя, немедленно к господину генералу-порутчику и кавалеру Румянцеву, или для близости в Кунгур, прислали;
5) Чтоб беглых руских, живусчих междо ими, немедленно всех без остатка на Осу или в Кунгур отдали, а которые, поселяся дворами, особыми деревнями или междо ими живут переписали, и ту ведомость за их тамгами вам подал немедленно. И для того письма дать им от Кунгурской канцелярии подьячих, без удержания.

Ежели ж они в чем-либо противными себя покажут, то по указу е.и.в. с ними поступле но будет как с непокорными поступать повелено. И ваше благородие благоволите оное немедленно им объявить, и что они на то скажут и подпишутся, со всего точные копии для разсмотрения к его превосходительству генералу-порутчику и кавалеру Румянцеву и ко мне для известия прислать точные копии. Однакож оную подписку, чтоб мы учинили с общаго совета, а не один собою.
Вашего благородия послушный слуга В. Татищев.

Из Екатеринска.

Марта 11 дня 1936 году.
На л. 97 помета. Послано с салдатом Никифором Турсуковым.

Дела Сената по Заводской комиссии. Кн. 7/1529. Лл. 96-97. Отпуск.
К док М 80
а Не публикуется
1 Зимой 1736 г. башкиры Осинской дороги впервые включились в движение. В течение января и февраля месяцев происходили постоянные столкновения их с жившими на их землях припущенниками. Вместе с тем ими был возведен ряд засек, куда укрылась значительная часть населения деревень. При приближении карательных отрядов оно, покинув засеки, ушло в глубь Башкирии.
2 Башкиры Тайнинской волости имели своих выборных судей и не подчинялись в суде царской администрации. В ряде челобитных они настаивали на сохранении этого порядка.

Материалы по истории БАССР том IV стр. 145-146