№ 240. 1737 г. апреля 5. — Сказка башкирских старшим и сотников Сибирской дороги Каро- Табынской волости Таимаса Шаимова с товарищами А. И. Тевкелеву о совете башкир Сибирской дороги на р. Уй по поводу сдачи штрафных лошадей или несения военной службы, о

№ 240. 1737 г. апреля 5. — Сказка башкирских старшим и сотников Сибирской дороги Каро- Табынской волости Таимаса Шаимова с товарищами А. И. Тевкелеву о совете башкир Сибирской дороги на р. Уй по поводу сдачи штрафных лошадей или несения военной службы, о роли и выступлениях на нем Бепени Трупбердина.

1737 г[оду] апреля 5. В Екатеринске его превосходительству действительному стацкому советнику Василью Никитичю Татищеву явился Уфинского уезду, Сибирской дороги, Табинской тюби, Кара-Табынской волости башкирской старшина Таймас- тархан с другими старшинами и с сотники, и оной Таймас-тархан секретно полковнику Тевкелеву объявил следуюсчее:

Марта 2 дня поехали они, старшины и сотники, из Екатеринска к своим башкирца, которые живут по сю сторону Уралу, для совету, что башкирцы за преступление в своих винах пред е.и.в. штрафных ли лошадей будут платить или сами, ежели е.и.в. указом куда по¬ведено будет, служить пойдут.

И тогда они, старшины и сотники, собралися на вершинах Яйка и Уя рек и имели между собою совет, штраф ли им платить или в службу иттить. А были тут в собрании башкирцы Алийской волости Аладжиянгул, Куваканской Пепеня, Кара-Табынской Аккузя, Телевской Еметь и протчие знатные башкирцы, В том совете, живущие по сю сторону Уралу от самого верх Яика и до Екатеринбурга башкирцы положили итти в службу.

А Пепеня и Аладжиянгул, живущие на Аю по реке Юрюзань, на то не согласилися, а объявили что они без тамошняго народа согласиться не могу, и поехали для совету на Ай и на Ерюзань, и что тамо положат, с тем известием хотели прислать к ним, здешним заураль¬ским старшинам и протчим знатным башкирцем.

И он, Таймас-тархан1, усмотрел, что тамошней простой народ все смотрят на оного Бе- пеню, он де и сам Бепеня говорит, что ево тамошние люди слушают. А оной Бепеня призвал его, Таймаса-тархана, тайно, объявил, что он, Бепеня, безчисленно погрешил и приступил пред е.и.в., за что не надеется ему и живу быть, но конешно де е.и.в. указом за такие ево ве¬ликие вины предан будет к смерти, и может ли он, Таймас-тархан, ево, Бепеню, своим ходатаством от смерти избавить, и такие великие вины, учиненные им, Бепеню, он, Таймас, своим старанием упросить. А он де, Бепеня, как присегал у верного башкирца Козяша Рахмангулова, с того времяни никакой противности не делал и теперь не делает, да и впредь против воли е.и.в. никогда противиться не будет, только, сожалея о своей голове, в городы никуды не едет, боится, чтоб ево не казнили.

Он же, Бепеня, прежде при всех говорил, потом тут и наедине, что ежели штраф будут править и в службу спрашивать, то несносно, а как де штраф отложат, а в службу спросят, то можно надежду иметь, что народ послушает. А в службу де берут теперя, да и посля на перемену спросят, но как тем, которые перво пойдут, так и другим, кои на перемену посланы будут, никак назад де будет не прихаживать.

И на оное ему, Бепене, Таймас-тархан сказал, что и так он, Бепеня, тяшко погрешил, и ево пронырством башкирской крови пролито немало, и ежели он, Бепеня, хочет свой живот спасти от смерти, то ему надобно показать свою верность, а ежели так станет разглашать в башкирской народ, то как может себя избавить от смерти? А за такие великие противности и тяшкое прегрешение конечно надобна вам, башкирцам, е.и.в. заслужить. А е.и.в. неизреченно высокомилостива, может быть и тебя, ежели ты в вышеписанном покажешь свою по присяжной должности верность, смертию казнить не укажет. А что, он, Бепеня, думает, бутто те, которые пойдут в службу, не возвратятся (или и погибнут), на то он, Таймас, ему, Бепене, сказал: «Великая государыня столько войска имеет - и на службу не взяв башкирцев всех в один день погубить может, и оное твое такое злое разглашение тебе чинить весьма не надобно, а тем ты можешь на себя наивяпцце воздвигнуть гнев е.и.в.» И Бепеня на то ему, Тоймасу, сказал: я де эдеся вижу, что мне от смертной казни никак не свободится, но разве де самому мне, Белене, ехать к е.и.в. всемилостивейшей государыни и тамо в своей вине просить прощение, только бы де генерал Татищев дал мне подорожную.
И на оное ему, Бепене, Таймас-тархан сказал: «Ежели будешь просить о том у генерала Татищева, надеюся, что подорожную и даст, а у всемилостивейшей великой государыни, как сам поедешь, конечно можешь в своей вине получить прощение, ибо е.и.в., как я и прежде тебе сказазал, неизреченно высокомилостива».

И он, Бепеня, с тем поехал на Ай и на Ерюзань, дабы народ склонить в службу или к штрафу, а самому ехать к е.и.в. А подлинно ли он, Бепеня, к е.и.в. поедет или нет, о том он, Таймас-тархан, не знает, ибо Бепеня де человек весьма лукавой, а тамошней народ весьма в недостатке, скотом опали, и от голоду, сами у себя и друг друга крадучи, приели.

Он же, Таймас-тархан, объявил: тому назад 3 недели между 2-мя речками Кизылы, Кир- гиз-Казачьей Средней орды приезжали Шамамет-мурза, а во сколыеи человеках не знает, Ногайской дороги, Тамьянской и других волостей побили табунщиков 10 человек, и 5 человек в полон взяли, а лошадей отогнали с 3000 и болыии.

В то же время приехал на реку Яик той же Средней орды Джиянбек-батырь в дву тысечах или и больше, и бежавших туда башкирцев Ногайской дороги из Демских вершин, Казанской дороги и из Ицких вершин взял в полон 1030 человек, и побил немалое число, а лошадей взял многое число, только сколько заподлинно, он, Таймас-тархан, того не знает. Також де он, Таймас-тархан, усмотрел, что живущие около верх Яика Ногайской дороги башкирцы, которые никогда страху не видали, еще не очень смирны, також де и от других слышал, что они и в словах переговаривают. Токмо он, Тоймас, признавает, что они сами воровать зачать не могут, для того что очень голодни и скот у них опал, и некоторой сами поели, и весьма стали не в состоянии. Да он же слышал, Таймас-тархан, что и на Ай реке башкирской народ весьма хотят жить с покоем, только воры Дуванской волости Мандар с сыном, Кудейской волости Тюлкучюра, Кара-Табынской волости Астамгул з братом Ягофером Ильдяшевы да Ашир Акчюрин, ведая своих великия вины, сами в городы не едут, и простой народ от покорения развращают, но народ, видя отовсюду на них приходящие беды, их слов мало де слушают.
На л. 595 под текстом отметка: С сего копия при письме к статскому советнику господину Кирилову послана апреля в 7 день 1737 г[оду] под № 287-м.

Дела Сената по Заводской комиссии. Кн. 13/1435. Лл. 592-595.
МИБ том 6 стр. 401-402

1 Тархан Таймас Шаимов был послан на сбор, происходивший в дер. Бекчуриной. Имеется его краткое письмо об этом (Дела Сената по Заводской комиссии. Кн. 13/1535. Лл. 596-598).