Из истории Уфимской крепости после пожара 1759 г.

В. Н. Захаров

Из истории Уфимской крепости после пожара 1759 г.[1]

Уфимская крепость просуществовала с 1586 г.[2] до 1770-х гг.[3] Пожар 1759 г. уничтожил старый детинец. Однако, решением Оренбургской губернской канцелярии крепость была отстроена с соблюдением новых фортификационных правил. Данная статья основана на архивных документах военно-инженерного ведомства, содержащих рапорты о ходе восстановления крепостной части Уфы.

В историографии по нашему вопросу, как и в целом по военной истории Уфы XVIII в., продолжает оставаться пробел. Личное наблюдение П. И. Рычковым уфимских укреплений опубликовано в 1762 г.[4] и хронологически ограничено фактом пожара 1759 г. Исследование фортификаций Уфы с позиции профессионального военного историка было предпринято проф. Ф. Ф. Ласковским в 1865 г. во втором томе «Материалов для истории инженерного искусства в России»[5]. Ласковский ясно обозначил манер восстановления погоревшей крепости. В советский и постсоветский период сведения по Уфимской крепости приводились в работах по политической истории, исторической географии и краеведению. В 1950-х гг. уфимские краевед и археолог П. Ф. Ищериков[6] и картограф В. Д. Таич[7], изучая планы и чертежи XVIII в., пришли к осторожному выводу о новом кремле после 1759 г. Типологии оборонительных сооружений Уфы посвящены их совместные неопубликованные работы[8], используемые в литературе, в основном как иллюстративный материал. Краткий очерк истории Уфимской крепости XVII-XVIII вв. представлен Н. Ф. Демидовой в главе коллективной монографии «История Уфы» 1976 г.[9] По ряду причин, содержание и контекст, интересующих нас, письменных источников в этом издании остались нераскрытыми. Более того, после выхода в свет «Истории Уфы» в научной и краеведческой литературе закрепился тезис о невосстановлении Уфимского кремля после пожара 1759 г. Некоторые события, связанные с попытками модернизации фортификаций Уфы в 30-х гг. XVIII в., освещены в монографии Р. Г. Букановой 1997 г.[10] в рамках исследования российской оборонительной политики в Башкирии.

Как известно, укрепления Уфы, состоявшие из детинца-кремля и тыновой стены вокруг «болшаго города»[11], на протяжении 1-й половины XVIII в. служили защитой от вероятных набегов со стороны башкир и союзных им народов[12] и требовали постоянного ремонта. Инициатива модернизации Уфимской крепости, в ряде других нерегулярных крепостей, принадлежала Петру I незадолго до кончины[13]. К её воплощению правительство приступило в 1728 г. с определением новой политической линии на юго-восточных рубежах[14] и с оформлением структур, руководящих фортификационными работами[15]. Проектированием и починкой крепостей с 1726 по 1796 гг. ведала Инженерная (Фортификационная) контора[16], по времени большей частью входящая в состав Канцелярии главной артиллерии и фортификации (название менялось)[17], занимавшей особое положение наряду с Военной коллегией[18]. Одно отделение Конторы находилось в Санкт-Петербурге, второе - в Москве. Во главе Канц. Гл. Арт. и Форт. стоял генерал-фельдцейхмейстер. При крепостях полагалось находится инженерной команде (иногда из 1-2 человек), которая на местах подчинялась губернаторам или воеводам[19]. Местные канцелярии по указу Канц. Гл. Арт. и Форт. от 4 февраля 1730 г. обязаны были присылать ведомость артиллерии и арт. служителям по прошествии каждой трети года[20]. Деньги на содержание крепостей выделялись Штатс-конторой по смете, составленной Канц. Гл. Арт. и Форт[21]. Но de facto, средств на Уфимскую крепость не хватало, либо они не доходили в срок[22].

12 июля 1726 г. в Инженерную контору следует доношение о ветхости укреплений Уфы от уфимского воеводы князя И. Г. Шаховского[23]. В следующем году в Уфе находился и составлял план-проект новой, регулярной, крепости о пяти земляных бастионах, командированный инженер-подпоручик Александр Ратиславский[24]. Контора рассмотрела проект[25] и смету[26] Ратиславского, и в 1728 г. отправила в Уфу для его реализации инженер-капитана-поручика Карпа Белого[27] вместе с кондукторами Павлом Зеленым[28] и Александром Ливановым[29]. Однако, проект не был обеспечен деньгами (а команда - инструментами!), и ближайшие 2 года инженеры провели праздно, так и не заполучив средств от Уфимской канцелярии[30]. Новая крепость осталась на бумаге. После возведения Оренбургской линии опасность городу убавилась. Согласно планам 1732[?][31], 1734[32], 1745[33] гг. и Росписному списку (1728 г.)[34], с конца 1728 по 1759(?) гг. усиление крепости ограничилось 5 бастионами у стены «болшаго города». По годовым спискам артиллерии и «артиллерных» служителей[35] в 1730-х-1740-х гг. в уфимском арсенале было 30-40 «годных» медных и чугунных пушек, при команде: 1 сержант, 2-5 капралов, 3-канонира, 15-25 пушкарей (фузелеров). В 1746 г. первый оренбургский губернатор И. И. Неплюев предложил Канц. Гл. Арт. и Форт. численно сократить уфимскую артиллерию и арт. команду, Уфу содержать одним палисадом без строения земляной регулярной крепости, а служащих с 1745 г. инженер-прапорщика Якова Зембулатова[36] и кондуктора Германа фон Венцлау перевести «в другие места, где в них потребность есть»[37]. Предложение И. И. Неплюева было принято к исполнению после указа Военной коллегии в том же году[38]. В Уфе оставалось 6 «годных» пушек (1750 г.)[39] при команде: 1 сержант, 1 капрал, 6 канониров, 12 фузелеров (1754 г.)[40]. Для поддержания старой крепости Уфимская провинциальная канцелярия 10 декабря 1758 г. потребовала от Канц. Гл. Арт. и Форт. ассигновать деньги на ремонт кремля и палисада «до осми сот» рублей. На что Канц. Гл. Арт. и Форт. мемориалом в Военную коллегию от 15 января 1759 г. потребовала указа содержать крепость Уфу на средства Оренбурской губернии. Однако, указа от коллегии не последовало[41].

23 мая 1759 г. уфимский детинец сгорел от молнии. По данным описи к плану 1759 г. сожжено: внутри кремля Михайловская и Наугольная башни, воеводский дом, канцелярия, острог; а также, прилегающие к детинцу, женский Христорождественский монастырь, лавки, таможня, двор подполковника Н. С. Пекарского[42]. Отчасти сохранились: Смоленский собор с колокольней, пороховой погреб, цейхгауз, южный край кремлевской стены и Никольская башня[43].
Через несколько дней из Оренбурга в Уфу выехал губернский прокурор Елагин. Сообща с уфимским воеводой Василием Матюниным он решил вопрос о восстановлении казенных построек. В качестве стройматериала воевода предложил «употребить имеющиеся там праздно недостроенныя на полк Казанской штап и обер-афицерские светлицы бревна и протчее». Вернулся Елагин в Оренбург в конце июня. В Оренбург также были доставлены планы погоревшей крепости, начерченные в Уфе геодезистом Никитой Калининым. Для составления проекта перепланировки крепостной части из Оренбурга в Уфу 3 июля 1759 г. был командирован инженер-капитан Александр Ригельман[44].
По возвращении в Оренбург, 15 августа, Ригельман представил в Оренбургскую губ. канц. копию Определения, составленного им в Уфе 21 июля вместе с пров. канцелярией. По Определению надлежало:
«Замку <...> быть при прежнем месте, токмо с прибавлением вперед до двадцати пяти сажен. И буде в оном токмо казенное строение (яко то: воеводской дом, правинциалная канцелярия, рентерея, гоубтвахта, острог, пороховой погреб, цейхгауз со всеми артилерийскими орудиями) находится имеет, но только чтоб от обывательского строения отдален был.<...> А к тому-де он, инженер-капитан, по разсмотрении всего Большаго города предложил свое мнение: Что оной построен был для прежде бывших башкирских бунтов со укреплением полисадов по тогдашнему числу гарнизона, но ныне-де за выводом ис того гарнизона некоторого числа в разные места оставлено при Уфе для содержания ево только три роты и сто пятьдесят человек казаков. Ныне же-де оной город от давнего построения пришел в гнилость, и в самую ветхость и худобу. И естли-де починкою исправить или перестроить, то по великой обширности ево многова труда и кошту, також и впредь немалого затруднения всегда требовать. А паче-де, в нужное время ко обороне помянутым малым числом гарнизона обнять никак невозможно будет. А за помянутыми-де резоны по тамошнему месту, паче же иногда за башкирскими бунтами, городовое укрепление иметь признавается за нужно. Дабы-де в такое нечаенное опасное время не только военнослужащие, но и все бы обыватели внутри города под охранением быть и обороняться могли. Чего-де ради оное им, инженер-капитаном, положено вновь по регулу фортификационному з доброю обороною, з болшим уменьшением и со избежанием всех излишеств и неполезностей. А именно: начав от Казанских ворот стоящих противу двух, Болшей и Малой, Репных улиц толко по край горы того места поверхности со обоих сторон буерака, вдоль жила того до Замка, примкнувшись как на плане значит. Которым-де укреплением все вблизи под крепостию лежащие буераки под обороною в виду будут. А на то-де крепостное укрепление употребить с того Болшаго города старой полисадник. Которой-де обрубя, несплачивая, как старые ставлены были, так, чтобы между ними для выстрелу фузея проходить могла. И прибить к ним в высоту в груди латвины в каждую полисадину деревянными шпилями. И для того укрепления и свободной вокруг кумуникации, где оной крепостной прожект положен, от обывательских задворков по нескольку отломать и зделать небольшую улицу. А где-де оная Крепость к Замку примыкает, в том месте под Замком имеет быть поперег города сквозная площадь. Тако ж бы и вокруг того Замка под горою лежащие в самой близости несколько дворов отнесть»[45].
А. Ригельмана не удовлетворил, «за несходственностию», план, составленный в мае Н. Калининым, поэтому 21 сентября, он составил свой план погоревшей части Уфы с проектом новых крепостных стен[46]. 24 сентября этот план Ригельман подал в Оренбургскую губ. канц., приложив к рапорту, в коем отмечено:
«...необходимо надлежит как город оной гораздо менее противу старого, так и замок с прибавкою укрепить з доволною обороною, а пороховому-де погребу зануждно признавается быть каменному, чтоб все оное от пожарнаго случия могло быть в безопасном состоянии...». Оренбургская губ. канц. предписала Ригельману сочинить смету фортификационному строению, «полагая самыя умеренныя цены и не включая во оные взятых от Казанскаго полку казарм и протчаго лесу».
Смета, составленная Ригельманом, включала расход: «на покупку материалов и инструментов и протчаго и на заработные деньги по указной[47] цене пешим по 2 копейки, а конным по плакату[48] по 10 копеек на день, [итого] положено 1038 р. 29½ к.; а естли работным людям конным и пешим плату производить по плакату, то 1234 р. 41 к.». Но фортификационных денег на Уфу не было, и губернатор А. Р. Давыдов приказал строить силами колодников и гарнизонных солдат, оплачивая труд из неположеных в штат доходов Уфимской пров. канц. с последующим возмещением из присылаемой в Оренбург форт. суммы[49].
Работы по установке палисада шли с 12 июня по 22 октября 1760 г.[50] под руководством, командированного из Оренбурга (по приказу инженер-генерала-майора фон Эттингера[51]) инженер-подпоручика Александра Вахтина[52]. Палисад соорудили «из старого тыну, вокруг стоящего по старой
крепости, за выстриванием и со отрубанием верхних и нижних концов и со обжиганием комлей, со отсыпкою банкетов вновь поставлено полисаднику, которой длиною в одинатцать фут»[53]. Периметр (ок. 2 км, площадь - ок. 10 га) включал 4 редана и 9 бастионов с пушечными платформами. По периметру установлено 9661 бревно и заготовлено 800 бревен на внутреннюю стену «замка». На октябрь 1760 г. надлежало достроить: пушечные платформы, караулки при воротах, каменный пороховой погреб, рогатки возле правиантских магазинов[54]. Всего на зарплату работникам при установке палисадника, пушечных платформ и караулок при воротах с июля 1760 по май 1761 г. было потрачено 233 р. 39 ¾ к.[55] Позже были построены здания канцелярии, архива-рентереи и воеводского дома[56]. Финансирование креп. Уфы по резолюции генерала-фельдцейхмейстера графа П. И. Шувалова (31 декабря 1760 г.) оставалось «из суммы фортификационной, положенной на исправление крепостей,<...> доколе не последует генеральное о крепостях разсмотрение»[57].
Уфимская крепость присутствует на планах города 1767-75[58] и 1771[59] гг. Её восьмой бастион, одно время служивший оградой женского Христорождественского монастыря, отмечен на плане города 1781 г.[60] Записи современников о ней весьма отрывочны. Так, в отчете экспедиции подполковника А.И.Свечина 1762-1764 гг. записано: «...После того [после пожара 1759 г.- Захаров В.Н.], где оное укрепление было, на том месте полисадником закрыто, а жители, хотя и построились, но по безсилию своему весьма худо…»[61]. В анонимном сочинении «Краткое описание губернскаго города Уфы с начала его построения и до сего 1808 года…» записано: «...Надворной советник Матюнин, при котором в 1762-м году построена канцелярия и магистрат, а после [sic] обзаводил кругом бывшего Кремля, и около двух называемых Репных улиц деревянной полисадник, которой после, подгнивши, истребился; cломана, отстающаяся по Казанской улице, башня, называемая Казанская…»[62].
Ни в одном документе крепость Ригельмана не фигурирует как «новая» или «регулярная». Формально она остается лишь «полисадником» по силе действующего указа 1746 г. Её эффективность вызывает ряд вопросов. Крепость Ригельмана фактически находилась внутри города, и во время штурмов Уфы пугачевскими отрядами зимой 1773-1774 гг. не являлась огневым рубежом[63].

----------------------
[1] Данная статья является сетевой, дополненной, версией публикации: Захаров В. Н. Из истории уфимской крепости после пожара 1759 г. / Вестник Башкирского государственного педагогического университета им. М. Акмуллы, 2011, № 2, с. 126-138.
[2] Буканова Р. Г. Города-крепости на территории Башкортостана в XVI-XVII вв. Уфа, 2010, с.58-118. Одно из ранних свидетельств существования острога - в Отводной книге Уфы, под 1617 г. (Демидова Н.Ф. Древнейший источник по истории города Уфы // Из истории феодализма и капитализма в Башкирии.-Уфа, 1971, с.306).
[3] Захаров В. Н. Оборонительные сооружения Уфы в 1760-1800 гг. // Вестник АН РБ, 2007, том. 12, № 2, с. 30-33.
[4] Рычков П. И. Топография Оренбургская. Ч.2, СПб, 1762, с.197.
[5] Ласковский Ф. Материалы для истории инженерного искусства в России, ч. III. СПб., 1865, с. 269-273; Ласковский Ф. Карты, планы и чертежи к III ч. материалов для истории инженерного искусства в России. СПб., 1866, лист 34, изобр. 14-19.
[6] Ищериков П. Ф. Древнерусские памятники Уфы / Путеводитель по Башкирской АССР. Уфа, 1957, с.89.
[7]Таич В. Д. Очерк исторической географии г. Уфы XVII-XVIII вв. 1962 г. (ЦГИА РБ, ф. Р-4672, оп.1, д.50, л.18);
[8] ЦГИА РБ, ф. Р-4779; также: Таич В. Д. Опыт реконструкции вида Уфимского кремля в XVII–XVIII вв., 1956 г. (ЦГИА РБ, ф. Р-4423, оп. 1, д.18).
[9] История Уфы. Краткий очерк. Уфа, 1976, 1981, с. 29-61.
[10] Буканова Р. Г. Города-крепости..., с. 84-86, 157, 158.
[11] «Опись Низовых городов» Русского государства, 1701-1704 гг. РГАДА, ф.396 (Оружейная палата), оп.3, д.53. Интернет-публикация под редакцией М.С. Полубоярова, 2012 г. http://www.suslony.ru/hist_librs/Opis_gorodov/opis_text.htm#Уфа
Росписной список Уфы и пригородов, 1728 г. РГАДА, ф. 452, оп.1, д.4, публ. Макарова В. Н., Захаров В. Н. К истории крепостных сооружений в Уфимской провинции / Археография Южного Урала. Уфа, 2007, с. 97-104;
[12] Башкиры подступали к Уфе во время восстаний в 1707 и 1737 гг. (Материалы по истории Башкирской АССР, т. I. М.-Л.,1936, с. 214, 335).
[13] «Экстракт, учиненной в Главной артиллерии из <...> Его императорского величества указов <...> о строении и починке крепостей»(Архив Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи, Санкт-Петербург [далее - Арх. ВИМАИВиВС],ф.2,оп.3, д.98, л.598об.,600); то же в деле «Об укреплении Уфимской крепости» (РГВИА, ф. 349, оп. 1, д.68, л.6); Буканова Р. Г. Города-крепости..., с.47-50.
[14] Буканова Р. Г. Города-крепости..., с. 81-83.
[15] ПСЗРИ, изд. 1830 г., т. VIII, № 5277.
[16] Также Контора инженерного правления (Савельев А. И. Исторический очерк инженерного управления в России. СПб, 1879, с.80).
[17] Савельев А. И. Исторический очерк..., с.63, 80, 82, 87.
[18] Столетие военного министерства. Главное инженерное управление. Ч.1, 1902, с.25-64; Бескровный Л. Г. Русская армия и флот в XVIII в. М., 1958, с.71; РГВИА, фонд 826 (Инженерная экспедиция военной коллегии), оп.1; Арх. ВИМАИВиВС, фонд 2 (Канцелярии главной артиллерии и фортификации).
[19] Савельев А. И. Исторический очерк..., с.85-86,120-121.
[20] Ссылка на данный указ — АрхВИМАИВиВС, ф.2, оп.Креп., д.81, л1.
[21] Ведомость 1730 г. (ПСЗРИ, изд. 1830 г., т. VIII, № 5505).
[22] Захаров В.Н. Изыскания об Уфимском кремле. Дела военных инженеров, 1728-1759 гг. / Судеб связующая нить. Краеведческий альманах. Вып. V. Уфа, 2008, с. 26.
[23] Ласковский Ф. Материалы..., ч.III, с.270.
[24] Александр Макарьев сын Ра(с)тиславский (1702/3-?) - из дворян; в 1714 г. по смотру шляхетских недорослей в Санкт-Петербурге Петром I определен в [Морскую] академию; в 1717 г. из академии отослан для обучения инженерному делу к полковнику Деколонгу и определен в инженерную роту учеником (Савельев А. И. Исторический очерк..., с.179); в 1720 г. произведен в кондукторы (Сказка от 26 апреля 1725 года. РГВИА, ф. 826, оп.1, д.7, л.278); 24 января 1727 г. в чине подпоручика был командирован в Казань, а также в Уфу для составления проекта новой креп.; в марте 1728 г. возвратился в Санкт-Петербург (Арх.ВИМАИВиВС, ф.2, оп.3, д.98, л.67-67об, 106-106об, 252-253). К 1736 г. жалован чином капитана (РГВИА, ф.349, оп.1, д.68, л.3).
[25] История Уфы, с.34; План г.Уфы, 1728 г.(РГВИА, ф.349, оп.40, д.1059); РГВИА, ф.349, оп.1, д.68, л.1-2.
[26] АрхВИМАИВиВС, ф.2, оп.3, д.98, л.252-253.
[27] Карп Белый (1686-?) - родился в Новгородском уезде, вступил в службу 6 июля 1706 г. в Польше в местечке Горки; указом Петра I определен в кондукторы в команду полк. Декулонга и командирован в Смоленск; 1707 г. - в Киеве, в Польше; в 1708 г. - на баталиях под д. Доброй и Лесной; 1709 г. - в Санкт-Петербурге, Выборге; 1710 г. - в Риге, Пруссии, Померании, Дании, Голштинии, трудится рядом с царем; 1712 г. - в Санкт-Петербурге; 1715-1718 гг. - в хивинской экспедиции князя Бековича-Черкасского, строил креп. Тюк-Караган; 1718 г. - в Астрахани, на постройке Царицинской линии, в Санкт-Петербурге; 1719 г. - в Риге; 1720 г. - в Пярну; в 1721 г. пожалован в штык-юнкеры, указом Петра I взят в Санкт-Петербург, пожалован в поручики, командирован в Астрахань; 1723 г. - из Астрахани послан в Дербент; в том же году по болезни отпущен в Астрахань; 1725 г.- в креп. Черный Яр и Красный Яр; в 1727 г. отпущен из Астрахани в Санкт-Петербург (Сказка от 30 мая 1727 г. РГВИА, ф.826,оп.1, д.7, л.67-68об); к 1728 г. жалован чином инженер-капитана-поручика.
[28] Павел Зеленый (1706/7-?) - из дворян; 27 января 1723 г. определен в Инженерную школу; 1727 г. - кондуктор; 1726-1728 гг. - в Ингерманландии на межевании; в 1728[1729]-1731 гг. - в Уфе под начальством капитана-поручика Карпа Белого, откуда был посылаем на казахскую границу для снятия карт; 1731 г. - при постройке имп. дворцов от Санкт Петербурга до Нарвы; 1732-1736 гг. - в Смоленской и Великолуцкой креп.; 1737 г. - инженер-прапорщик; 1739 г. - в Кексгольмской креп.; 1739 г. - в Санкт-Петербурге в Инж. конторе; 1740 г. - при Санкт-Петербурской креп.; 1740 г. - подпоручик; 1741 г. - в Новодвинской креп.; 1741-1742 гг. - в команде Ладожского канального батальона; 1743 г. - в Санкт-Петербурге при Канц. гл. арт. и форт.; 1743 г. - поручик; 1744-1745 г. - в отпуске дома; 1745 г. - в Великолуцкой креп. Был при комиссиях военнаго суда в 1739 г. при Инж. конторе, и при Кадетском корпусе в 1744 г. В 1742 г. имел крепостных муж. п. в селе Почепе и в деревнях Торопецкого уезда 52 души (Сказка от 2 апреля 1742 г. РГВИА, ф.826, оп.2, д.122, л.362-363).
[29] В 1735 г. А. Ливанов, в чине инженер-прапорщика, из Уфы был посылаем И.К.Кириловым для осмотра крепостей Уфимского уезда (Арх.ВИМАИВиВС, ф.2, оп.Креп., д.165, л.1об); в 1736 и 1737 гг. находился в Уфе (РГВИА, ф. 349, оп. 1, д.68, л.3).
[30] Захаров В.Н. Изыскания об Уфимском кремле. Дела военных инженеров, 1728-1759 гг. / Судеб связующая нить. Краеведческий альманах. Вып. V. Уфа, 2008, с. 25-29.
[31] РГВИА, ф.349, оп.40, д.1060. Датировка архивом этого плана 1732 г. требует уточнения, поскольку подписавший план инженер-капитан Людвиг Менцелиус, в 1731-1752 гг., согласно Формулярному списку, не командировался в Уфу, и служил в 1732 году в креп. Св. Анны в чине инженер-прапорщика. В 1756 г. - в чине инженер-майора назначен к межевым делам с пожалованием в коллежские советники (РГВИА, ф.826, оп.2, д.122, л.76-77; Савельев А. И. Исторический очерк..., с.302; Баранов П. Опись Высочайшим указам и повелениям за XVIII век, т. III, СПб, 1878, №10730). Также не находит подтверждения, обозначенный на этом плане, новопоставленный палисад «болшаго города».
[32] «План с ситуациею и с проэктом Уфимской крепости», 16 января 1734 г. Подписан А. Деколонгом (РГВИА, ф.349, оп.40, д.1061, л.1,2).
[33] «План Уфимской крепости» (РГВИА, ф.349, оп.40, д.1063), см. Приложение, 1; «Профили в Уфимской крепости стоящим башням и бастионам в каком ныне состоянии находятся 1745 году» (РГВИА, ф.349, оп.40, д.1064); «Профили башням и бастионам» (РГВИА, ф.349, оп 40, д.1065). Планы составлены инженер-прапорщиком Яковом Зембулатовым.
[34] РГАДА, ф. 452, оп.1, д.4, публ.: Макарова В. Н., Захаров В. Н. К истории крепостных сооружений в Уфимской провинции / Археография Южного Урала. Уфа, 2007, с. 97-104.
[35] Арх.ВИМАИВиВС, ф.2, оп.Креп., д. 81, 148, 223, 269, 339, 419, 478, 547, 656, 706, 743, 838, 914, 1058.
[36] Яков Афанасьев сын Зембулатов (1717/8-?) - из дворян; в службу вступил в Инженерной школе 13 января 1730 г.; учеником определен к смотрению работ при Санкт-Петербурской креп.; 1736 г. - кондуктор 3 класса; 1742 г. - инженер-прапорщик; 1738-1739 гг. - в Кронштадтской и Александр-Шанцской креп.; 1740 г. - при чертежной ген. фон Любераса; 1741 г. - в Выборге; 1740 г. - при «печальной» комиссии; 1742 г. - при коронационной комиссии; 1743 г. - на р. Тосне для осмотра плит, а на р. Неве для устройства иллюминации; 1744 г. - в чертежной ген.-фельдц. принца Гессен-Гомбурского; 1745 г. - в Уфимской крепости. По 2-й Ревизии за ним 22 крепостных муж. п. в Боровском уезде, за его женой в Рязанском уезде 100 душ муж.п. (Сказка от 13 февраля 1746 г. РГВИА, ф.826, оп.2, д.122).
[37] Арх. ВИМАИВиВС, ф.2, оп.Креп., д.860, л.1-2об.
[38] РГВИА, ф.349, оп.1, д.68, л.6,7об.
[39] Арх. ВИМАИВиВС, ф.2, оп.Креп., д.1085, л.4об.
[40] Арх. ВИМАИВиВС, ф.2, оп.Креп., д.1176.
[41] «Дело Уфимской крепости», 1760-1761 гг. (Арх. ВИМАИВиВС, ф.2, оп.Креп., д.1314, л.3об-4). Ранее, 13 января 1748 г. Канц. Гл. Арт. и Форт. предписала тратить на ремонт Уфимской крепости фортификационные деньги из Оренб губ. канцелярии (там же, л.9-9об).
[42] Пекарский П. П. Известие об уфимских дворянах Пекарских /Справочная книжка Уфимской губ. за 1883 г., отд.V, с.304-307.
[43] РГИА, ф.1393, оп.1, д.570; см. Прил., 3. В связи с этим требуют уточнения слова историка-краеведа Р. Г. Игнатьева: «...сгорел кремль и 210 дворов» (Игнатьев Р. Г. Хроника достопамятных событий Уфимской губернии /Справочная книжка Уфимской губ. за 1883 г., отд.II, с.XII).
[44]Александр Иванович Ригельман (1720-1789) – военный инженер, историк. Бодянский О. М. Историческое сведение об А. И. Ригельмане // Чтения в Обществе Истории и Древностей Российских. 1848 г. Кн. 6; РГВИА ф.2, оп.13, д.64, л.390-391.
[45] Арх. ВИМАИВиВС, ф.2, оп.Креп., д.1314, л.6об-7об.
[46] РГИА, ф.1393, оп.1, д.570.
[47] «О постройке крепостей и о сумме на содержание оных», 3 марта 1731 г. (ПСЗРИ, изд. 1830 г., т. VIII, № 5708, п.5).
[48] «Плакат о сборе подушном», 1724 г., (ПСЗРИ, изд. 1830 г., т. VIII, № 4533, п.7).
[49] Арх. ВИМАИВиВС, ф.2, оп.Креп., д.1314, л.8-12.
[50] РГВИА, ф. 349, оп. 40, д. 1066; см. Прил, 4.
[51] Баранов П. Опись Высочайшим указам и повелениям за XVIII век, т. III, СПб, 1878, №10730; Дело о командировании ген. м-ра Эттингера для осмотра крепостей Оренб. края, 1761 г. (РГВИА, ф.826, оп.2, д.1223).
[52] Александр Вахтин (1726/7 - ?) – из дворян, на службе с 13 янв. 1744 г., кондуктор 3 класса - 8 ноября 1749 г., прапорщик - 1 янв. 1758 г., подпоручик — 1 янв.1759 г., поручик — 1 янв.1761 г., 1 ноя. 1750 г. - 13 мар. 1757 г. — в Выборге; по распоряжению ген. Ганнибала командирован в Полтаву и Переволочну; 3 авг. 1758 г. по приказу ген.-фельтмарш. П. И. Шувалова команд. в Оренбург; 24 мая 1760 - 15 мар. 1761 г. - команд. в Уфу для построения вновь Уфимской крепости; 23 апр. 1761 г. по приказу П. И. Шувалова команд. в Нерчинскую секретную экспедицию; 27 июня 1761 г. команд. на Сибирскую линию с сибирским губернатором Ф. И. Соймоновым; 23 дек. 1761 г. - в Тобольск; 10 мая 1761 г. - команд. на Сибирские линии, при устроении Ямышевской крепости; 15 сент. 1762 г. - направлен в Тобольск; 10 ноя. 1762 г. - от губ. Соймонова команд. в Москву в Сенат и Иностр. коллегию; по приказу ген.-фельдц. А. Н. Вильбоа команд. в Архангельск в инж. команду; 6 мая 1765 - в Великом Устюге в команде инж.-майора Борисова. В 1765 г. в Пошехонском уезде в с. Поляны за его матерью числилось 10 душ (Формулярные списки, 1765 г. РГВИА, ф.826, оп.2, д.1160, л.51об-52 об).
[53] Арх. ВИМАИВиВС, ф.2, оп.Креп., д.1314, л.20-21об.
[54] Там же, л. 22-22об.
[55] Там же, л.17об.
[56] Дело о постройке новых зданий после пожара 1759 г. в Уфе (РГАДА, ф.273, оп.7, д.31334).
[57] Арх. ВИМАИВиВС, ф.2, оп.Креп., д.1314, л.15.
[58] РГИА, ф. 1399, оп.1, д.571, л.1; см. Прил., 6.
[59] РГАДА, ф.248, оп.160, д.724, кн.3927, л.805-806.
[60] РГВИА, ф. 846, оп. 16, д. 22722; см. Прил, 7.
[61] Саначин С.П. Уфа, Бирск и другие поселения XVIII в. вокруг Белой в описании сенатского подполковника А.И.Свечина./ Россия и Башкортостан. История отношений, состояние и перспективы. Материалы международной научно-практической конференции, посвященной 450-летию добровольного вхождения Башкирии в состав России, 5-6 июня 2007 г. Уфа, Гилем, 2007, с.227-230.
[62] ГИМ, ОПИ, ф. 450, ед. хр. 708, стр. 22.
[63] На северном конце крепости Ригельмана мог располагаться пикет «у Казанских ворот» (Овчинников Р. В. Журнал Уфимской комендантской канцелярии о ходе боевых действий против повстанческих отрядов И.Н. Зарубина-Чики под Уфой с 24 ноября 1773 г. по 24 марта 1774 г. / Южно-уральский археографический сборник. Вып.1. Уфа, 1973, с.303).

-------------------------
ПРИЛОЖЕНИЕ

1) План Уфимской крепости 1745 г.
РГВИА, ф.349, оп.40, д.1063
Обмерял инженер-прапорщик Яков Афанасьевич Зембулатов, копировал кондуктор Герман фон Венцлау.
Опубликовано: Атлас – хроника «Башкирия» / Сост.: И.М. Шеляков, В.Н. Макарова, Б.И. Конюхов. – Уфа, 2009.

2) Местоположение Уфимской крепости в середине XVIII в.

3) План Уфы 1759 г.

Фрагмент плана Уфы А. Ригельмана 1759 г. (с порисовкой), РГИА, ф.1393, оп.1, д.570.
I – сохранившийся после пожара участок стены кремля;
II — контур сгоревшей стены кремля;
III — проектируемая крепость с внутренней стеной «замка».
Сгоревшие строения: с — кабак; K — воеводский двор; М — провинциальная канцелярия; O – острог; P –

Михайловская башня; Q – девичий монастырь; R — лавки; S – таможня питейного сбора; U – двор бывш. подполковника Н. С. Пекарского.
Сохранившиеся строения кремля: B – пороховой погреб; С — цейхгауз; D — сарай; F – Никольская башня; G – караульня; H, I – Смоленский собор с колокольней. Другие строения: f – провиантские магазины; y – новостроящаяся церковь Св. Троицы; Z — обывательсткие строения. Подлежащие к сносу строения: 10 – двор Н. С. Пекарского; 12 — школа; 13 – магистрат; 14 — торговые ряды; 15 – богадельня; 16 – двор подканцеляриста Михайлы Кокорина; 17 — уфимских казаков станичная изба. Проектируемые строения, отмеченные литерами светлой краской: C – воеводский двор; D, E – канцелярия; F – архив; G – гауптвахта; H – таможня питейного сбора; K – граница эспланады; Q – рогатки; R — пушечные платформы.

4) План Уфимской крепости 1761 г.
РГВИА, ф. 349, оп. 40, д. 1066
Обмерял инженер-поручик Александр Вахтин.
Опубликовано: Атлас – хроника «Башкирия» / Сост.: И.М. Шеляков, В.Н. Макарова, Б.И. Конюхов. – Уфа, 2009.

5) Местоположение крепости проекта А.И.Ригельмана, построенной после пожара Уфимского кремля 1759 г.

6) План Уфы, предположительно 1767 г., фрагмент.
РГИА, ф. 1399, оп.1, д.571, л.1
Чертил маркшейдерский ученик Иван Михайлов

7) План Уфы 1781 г., фрагмент.
РГВИА, ф. 846, оп. 16, д. 22722
Опубликован: Атлас – хроника «Башкирия» / Сост.: И.М. Шеляков, В.Н. Макарова, Б.И. Конюхов. – Уфа, 2009.