ОДНОРОДЦЫ ЕНИКЕЕВЫХ – КНЯЗЬЯ КУГУШЕВЫ
Как мы уже говорили, от общего предка с князьями Еникеевыми
происходит и род князей Кугушевых. Большинство их еще в XVII в. приняли
православие и играли довольно заметную роль на военной и гражданской службе
при русском дворе. До сих пор их потомство существует в эмиграции. Подробнее
о князьях Кугушевых можно прочитать в недавно вышедшем третьем томе
издания "Дворянские роды Российской империи" [95]. Но хотелось бы и в нашей
книге сказать хотя бы несколько слов о судьбе некоторых наиболее ярких
представителей этой родственной нам семьи.
На широких просторах Уфимской губернии, своими нагорьями
примкнувшей к Уралу, в давние царские времена растянулись угодья князя
Александра Иовича Кугушева, происходящего из крещеной ветви татарских
князей Кугушевых. Крестившись, этот род со временем обрусел. Александр
Иович считался вполне русским князем. Во время Крымской войны он принимал
участие в героической обороне Севастополя, был там ранен. Вместе с генералом
Скобелевым совершил поход в Среднюю Азию, в Коканд, участвовал в
завоевании Хивинского ханства и Бухары. Вернувшись в родные места,
Тамбовскую губернию, он женился на местной дворянке из богатого крещеного
татарского рода Шахуриных. За женой князь получил в
224
приданое уральские золотые прииски, и в конце прошлого века Александра
Иовича потянуло с Тамбовщины на Урал. Земля в Приуралье тогда была мало
обжита, чтобы приобрести землю, платить дорого не приходилось: поставь
"миру", общине ведро водки и бери сколько хочешь. Таким образом, князь
Кугушев легко стал одним из крупнейших землевладельцев Уфимской губернии.
В первые дни 1863 г. в этой семье родился сын Вячеслав.
Жена и друг князя Вячеслава Александровича Кугушева Анна Дмитриевна
Цюрупа-Кугушева, родная сестра наркома А.Д. Цюрупы, сохранила среди других
документов автобиографию мужа. Вспоминая свое детство и отрочество, Кугушев
писал: "Мать умерла через неделю после родов. Отец отсутствовал, отдаваясь
целиком стяжательству. Я, старший брат и сестра росли одиноко, среди чужих,
наемных людей. В период пробуждения сознания основной установкой
реакционно настроенного отца было оградить детей от вредных течений
общественной мысли. Из четвертого класса Уфимской гимназии отец отвез меня
и брата в Питер в Первую военную гимназию, где, как он полагал, мы лучше
будем ограждены от превратных мыслей. Четырехлетнее учение в военной
гимназии явилось просветом. Военные гимназии в то время хорошо были
обставлены педагогическими силами. Разгар крепостнической борьбы, выстрелы
Засулич, убийство Мезенцева, взрыв в Зимнем дворце и другие акты террора
будили юную мысль и заставляли искать ответы на "проклятые вопросы".
Встретил в Летнем саду Александра II и не снял шапку. Охранники сбили ее и
основательно отругали. 1 марта 1881 г. я прибежал к месту взрыва, когда еще оно
не было оцеплено караулом и любопытные разбирали обломки кареты и лоскутки
шинели царя".
Юноша, не снявший шапку перед Самодержцем Всероссийским, пришел к
революционеру Благоеву и вскоре стал одним из его соратников. В военной
гимназии Кугушев тайком читает "Землю и волю" и "Черный передел". Идеи
народников ему близки, но их программа все-таки расплывчата, не конкретна.
Молодой князь ищет истину. По окончании курса военной гимназии он
отказывается от военной карьеры и поступает в Петербургский лесной институт,
знакомится с политической экономией, произведениями Маркса. Позднее он
напишет в своей автобиографии: "Я принял ближайшее участие в создании
первой социал-демократической группы, известной под именем "Благоевской",
окунулся в подпольную революционную работу, отдавая ей в течение трех лет все
свободное от инсти-
8 – 1231 225
тутских занятий время и все средства". В немногочисленной группе с первых
дней ее организации были довольно четко распределены функции. Молодому
князю была поручена агитационная работа среди рабочих Петербурга, на
Выборгской стороне, и он относился к этой работе очень серьезно.
В 1884 г. в пензенском поместье отца Кугушева арестовали. Это вызвало
переполох не только в Уфе, Пензе, Тамбове, где раскинулись княжеские угодья,
но и в великосветских кругах Петербурга. Высшее общество было шокировано...
В ход были пущены родственные и деловые связи, снарядили влиятельных особ к
министру внутренних дел, и тот через месяц приказал выпустить Кугушева из
тюрьмы и даже разрешил ему продолжать учебу. Но в мае 1887 г. его вновь
арестовали в Уфе. Через 4 месяца он был освобожден под большой денежный
залог, ему запрещалось поступление на государственную службу, приказано было
поселиться в поместье отца под его надзором. Под давлением отца Кугушев
подает Императору прошение о помиловании. В июне 1888 г. его вновь
допускают на казенную службу, призывая сына образумиться, отец грозил
лишить его наследства. И в конце концов старый князь решился на раздел своих
огромных поместий между тремя своими детьми.
Вячеславу Кугушеву достается поместье на Тамбовщине и хутор Узеньский
(это земли нынешнего совхоза им. Цюрупы) в Уфимской губернии, где был
огромный господский дом князей Кугушевых. Его после революции новая власть
сожгла. После раздела Вячеслав отделяется от семьи. Со старшим братом он
никогда не был близок и виделся редко. Старшая сестра Ольга, женщина
деспотичная, не любила его за вольнодумство, и они не общались. Занимаясь
хозяйством, князь Вячеслав жил в своем поместье на хуторе Узенъском недалеко
от Уфы. В 1901 г. его избрали в земскую управу, но уфимский губернатор
Богданович его кандидатуру не утвердил. Управляющим своих поместий князь
назначил известного революционера А.Д. Цюрупу. Возможно, под его влиянием в
1902 г. князь Вячеслав, которому окончательно наскучила жизнь на хуторе,
собрался уехать за границу для установления связей с революционерами, но был
арестован.
В Подлубе у отца собрался семейный совет. Старый князь объявил свою
волю: он подает Государю прошение установить над имуществом сына опеку.
Московский прокурор дает Кугушеву следующую характеристику: "Князь
Вячеслав Кугушев является в полити-
226
ческом отношении не только не благонадежным, но и безусловно опасным, в
смысле твердого усвоения образа мыслей и действий террористического
характера". Судебная машина на этот раз сработала. Его полтора года продержали
в тюрьме и на 5 лет сослали в ссылку в глухое сибирское село Падоны
Павнецкого уезда, куда привозили в кандалах ссыльных со всех концов России.
Просьба о помиловании помогла, опеку над его имуществом не установили.
Он пишет письмо своему управляющему А.Д. Цюрупе с просьбой выслать деньги
и раздает их ссыльным. За самовольную отлучку с места поселения его ссылают
еще дальше. В место ссылки приехал брат управляющего Л.Д. Цюрупа, и здесь
Кугушев решил дать ему доверенность на продажу Тамбовского поместья
"Отрада".
Шел 1901 год. Он поручил вырученные деньги передать социал-
демократам. Таким образом, касса большевиков нежданно-негаданно
пополнилась 100 тысячами золотых рублей.
В 1905 г. Кугушев бежал за границу. В это время был издан царский
манифест о всеобщей амнистии. Вернувшись в Россию и вступив в кадетскую
партию, Кугушев был избран членом Государственного Совета. При этом он
сохранял связи с социал-демократами и для социал-демократического
издательства передал 57 тысяч рублей, заложив одно из своих поместий. Жил он в
то время в имении Узенки, куда к князю Кугушеву приезжали и подолгу жили
многие ссыльные революционеры. Ввиду неприкосновенности личности члена
Государственного Совета полиция ничего предпринять не могла. Кугушев
впоследствии вспоминал: "В 1909 г. ушел из Государственного Совета и поступил
на службу в Донской земельный банк, где работал до Октябрьской революции,
совмещал с банковской работой в пяти губерниях широкую общественную работу
в земстве Уфимской губернии и городских управах Уфы и Самары. В
февральском перевороте участвовал в Самаре путем агитации в местном
гарнизоне и в качестве комиссара тюрьмы после переворота". Октябрьская
революция застала его в своем поместье в Узеньском. Однажды в покои князя
ввалилась компания пьяных матросов. Они собирались, недолго мешкая,
расстрелять помещика, крупного землевладельца. Так князь узнал об Октябрьской
революции. Но ему каким-то образом удалось убедить их, что он лично знаком с
Лениным. Его повезли в Уфу, где, действительно, по телеграфу Ленин подтвердил
знакомство. Что после этого оставалось делать бывшему князю, "беспартийному
большевику", как он пытался себя называть? Он стал
8* 227
мелким служащим местных продовольственных органов, затем переехал в
Москву. Конечно, он и подобные ему пособники большевиков думали, что новые
власти пригласят бывших князей управлять государством, а те сами управляли,
князья им были не нужны. Если уж они предали Россию, то большевики от них
ничего хорошего ожидать не могли. В Москве "бывший князь" занимал
незначительную должность в кооперативном банке. Прошли годы, Кугушев был
уже стар, наступила пора выйти на пенсию. А ему, как "нетрудовому элементу" и
мелкому служащему, полагалась настолько маленькая пенсия, что прожить на нее
было просто невозможно. Что можно было продать, было уже продано. Кугушев
начал ходить по старым знакомым-подпольщикам, чтобы они подтвердили его
участие в революционной работе. Это ему нужно было для получения
привилегированной пенсии как старому большевику. Однако в тридцатые годы, в
обстановке подозрительности и репрессий, мало кто хотел подтвердить свое
знакомство с бывшим князем, членом Государственного Совета, членом партии
кадетов, которых в то время НКВД разыскивал и расстреливал. Старые друзья его
"не узнавали" и при встрече говорили: "Мы с Вами не знакомы". В глубокой
бедности дожил он до преклонных лет [126].
Герб князей Кугушевых*
В отличие от князей Еникеевых, православная ветвь князей Кугушевых
позаботилась об официальном утверждении родового герба, который был внесен
в том XVI "Общего гербовника дворянских родов Российской империи".
Учитывая общее происхождение Кугушевых и Еникеевых, в соответствии с
русской геральдической традицией и последние могли бы пользоваться той же
геральдической эмблемой (для чего, по законам Российской империи, необходимо
Высочайшее утверждение). Поэтому в заключение очерка мы приводим описание
герба князей Кугушевых, утвержденного Императором Николаем II 5 ноября 1897
г.:
"Щит четверочастный. В первой лазуревой части серебряная рука в латах,
держащая серебряный с золотой рукоятью восточный меч. Во второй серебряной
части червленый ключ. В третьей серебряной части сосна с корнями натурального
цвета. В четвертой лазуревой части золотой лев с червлеными глазами и языком.
Щит увенчан
* Дополнение С.В. Думина.
228
дворянским коронованным шлемом. Нашлемник: выходящая правая рука в
серебряных латах, держащая серебряный с золотою рукоятью восточный меч.
Намет: лазуревый с серебром. Щитодержатели: два серебряных лебедя с
червлеными глазами и языком, с черным клювом и лапами. Герб украшен
княжескою мантиею и увенчан княжескою короною" [95. С. 154].
Как мы уже говорили, от общего предка с князьями Еникеевыми
происходит и род князей Кугушевых. Большинство их еще в XVII в. приняли
православие и играли довольно заметную роль на военной и гражданской службе
при русском дворе. До сих пор их потомство существует в эмиграции. Подробнее
о князьях Кугушевых можно прочитать в недавно вышедшем третьем томе
издания "Дворянские роды Российской империи" [95]. Но хотелось бы и в нашей
книге сказать хотя бы несколько слов о судьбе некоторых наиболее ярких
представителей этой родственной нам семьи.
На широких просторах Уфимской губернии, своими нагорьями
примкнувшей к Уралу, в давние царские времена растянулись угодья князя
Александра Иовича Кугушева, происходящего из крещеной ветви татарских
князей Кугушевых. Крестившись, этот род со временем обрусел. Александр
Иович считался вполне русским князем. Во время Крымской войны он принимал
участие в героической обороне Севастополя, был там ранен. Вместе с генералом
Скобелевым совершил поход в Среднюю Азию, в Коканд, участвовал в
завоевании Хивинского ханства и Бухары. Вернувшись в родные места,
Тамбовскую губернию, он женился на местной дворянке из богатого крещеного
татарского рода Шахуриных. За женой князь получил в
224
приданое уральские золотые прииски, и в конце прошлого века Александра
Иовича потянуло с Тамбовщины на Урал. Земля в Приуралье тогда была мало
обжита, чтобы приобрести землю, платить дорого не приходилось: поставь
"миру", общине ведро водки и бери сколько хочешь. Таким образом, князь
Кугушев легко стал одним из крупнейших землевладельцев Уфимской губернии.
В первые дни 1863 г. в этой семье родился сын Вячеслав.
Жена и друг князя Вячеслава Александровича Кугушева Анна Дмитриевна
Цюрупа-Кугушева, родная сестра наркома А.Д. Цюрупы, сохранила среди других
документов автобиографию мужа. Вспоминая свое детство и отрочество, Кугушев
писал: "Мать умерла через неделю после родов. Отец отсутствовал, отдаваясь
целиком стяжательству. Я, старший брат и сестра росли одиноко, среди чужих,
наемных людей. В период пробуждения сознания основной установкой
реакционно настроенного отца было оградить детей от вредных течений
общественной мысли. Из четвертого класса Уфимской гимназии отец отвез меня
и брата в Питер в Первую военную гимназию, где, как он полагал, мы лучше
будем ограждены от превратных мыслей. Четырехлетнее учение в военной
гимназии явилось просветом. Военные гимназии в то время хорошо были
обставлены педагогическими силами. Разгар крепостнической борьбы, выстрелы
Засулич, убийство Мезенцева, взрыв в Зимнем дворце и другие акты террора
будили юную мысль и заставляли искать ответы на "проклятые вопросы".
Встретил в Летнем саду Александра II и не снял шапку. Охранники сбили ее и
основательно отругали. 1 марта 1881 г. я прибежал к месту взрыва, когда еще оно
не было оцеплено караулом и любопытные разбирали обломки кареты и лоскутки
шинели царя".
Юноша, не снявший шапку перед Самодержцем Всероссийским, пришел к
революционеру Благоеву и вскоре стал одним из его соратников. В военной
гимназии Кугушев тайком читает "Землю и волю" и "Черный передел". Идеи
народников ему близки, но их программа все-таки расплывчата, не конкретна.
Молодой князь ищет истину. По окончании курса военной гимназии он
отказывается от военной карьеры и поступает в Петербургский лесной институт,
знакомится с политической экономией, произведениями Маркса. Позднее он
напишет в своей автобиографии: "Я принял ближайшее участие в создании
первой социал-демократической группы, известной под именем "Благоевской",
окунулся в подпольную революционную работу, отдавая ей в течение трех лет все
свободное от инсти-
8 – 1231 225
тутских занятий время и все средства". В немногочисленной группе с первых
дней ее организации были довольно четко распределены функции. Молодому
князю была поручена агитационная работа среди рабочих Петербурга, на
Выборгской стороне, и он относился к этой работе очень серьезно.
В 1884 г. в пензенском поместье отца Кугушева арестовали. Это вызвало
переполох не только в Уфе, Пензе, Тамбове, где раскинулись княжеские угодья,
но и в великосветских кругах Петербурга. Высшее общество было шокировано...
В ход были пущены родственные и деловые связи, снарядили влиятельных особ к
министру внутренних дел, и тот через месяц приказал выпустить Кугушева из
тюрьмы и даже разрешил ему продолжать учебу. Но в мае 1887 г. его вновь
арестовали в Уфе. Через 4 месяца он был освобожден под большой денежный
залог, ему запрещалось поступление на государственную службу, приказано было
поселиться в поместье отца под его надзором. Под давлением отца Кугушев
подает Императору прошение о помиловании. В июне 1888 г. его вновь
допускают на казенную службу, призывая сына образумиться, отец грозил
лишить его наследства. И в конце концов старый князь решился на раздел своих
огромных поместий между тремя своими детьми.
Вячеславу Кугушеву достается поместье на Тамбовщине и хутор Узеньский
(это земли нынешнего совхоза им. Цюрупы) в Уфимской губернии, где был
огромный господский дом князей Кугушевых. Его после революции новая власть
сожгла. После раздела Вячеслав отделяется от семьи. Со старшим братом он
никогда не был близок и виделся редко. Старшая сестра Ольга, женщина
деспотичная, не любила его за вольнодумство, и они не общались. Занимаясь
хозяйством, князь Вячеслав жил в своем поместье на хуторе Узенъском недалеко
от Уфы. В 1901 г. его избрали в земскую управу, но уфимский губернатор
Богданович его кандидатуру не утвердил. Управляющим своих поместий князь
назначил известного революционера А.Д. Цюрупу. Возможно, под его влиянием в
1902 г. князь Вячеслав, которому окончательно наскучила жизнь на хуторе,
собрался уехать за границу для установления связей с революционерами, но был
арестован.
В Подлубе у отца собрался семейный совет. Старый князь объявил свою
волю: он подает Государю прошение установить над имуществом сына опеку.
Московский прокурор дает Кугушеву следующую характеристику: "Князь
Вячеслав Кугушев является в полити-
226
ческом отношении не только не благонадежным, но и безусловно опасным, в
смысле твердого усвоения образа мыслей и действий террористического
характера". Судебная машина на этот раз сработала. Его полтора года продержали
в тюрьме и на 5 лет сослали в ссылку в глухое сибирское село Падоны
Павнецкого уезда, куда привозили в кандалах ссыльных со всех концов России.
Просьба о помиловании помогла, опеку над его имуществом не установили.
Он пишет письмо своему управляющему А.Д. Цюрупе с просьбой выслать деньги
и раздает их ссыльным. За самовольную отлучку с места поселения его ссылают
еще дальше. В место ссылки приехал брат управляющего Л.Д. Цюрупа, и здесь
Кугушев решил дать ему доверенность на продажу Тамбовского поместья
"Отрада".
Шел 1901 год. Он поручил вырученные деньги передать социал-
демократам. Таким образом, касса большевиков нежданно-негаданно
пополнилась 100 тысячами золотых рублей.
В 1905 г. Кугушев бежал за границу. В это время был издан царский
манифест о всеобщей амнистии. Вернувшись в Россию и вступив в кадетскую
партию, Кугушев был избран членом Государственного Совета. При этом он
сохранял связи с социал-демократами и для социал-демократического
издательства передал 57 тысяч рублей, заложив одно из своих поместий. Жил он в
то время в имении Узенки, куда к князю Кугушеву приезжали и подолгу жили
многие ссыльные революционеры. Ввиду неприкосновенности личности члена
Государственного Совета полиция ничего предпринять не могла. Кугушев
впоследствии вспоминал: "В 1909 г. ушел из Государственного Совета и поступил
на службу в Донской земельный банк, где работал до Октябрьской революции,
совмещал с банковской работой в пяти губерниях широкую общественную работу
в земстве Уфимской губернии и городских управах Уфы и Самары. В
февральском перевороте участвовал в Самаре путем агитации в местном
гарнизоне и в качестве комиссара тюрьмы после переворота". Октябрьская
революция застала его в своем поместье в Узеньском. Однажды в покои князя
ввалилась компания пьяных матросов. Они собирались, недолго мешкая,
расстрелять помещика, крупного землевладельца. Так князь узнал об Октябрьской
революции. Но ему каким-то образом удалось убедить их, что он лично знаком с
Лениным. Его повезли в Уфу, где, действительно, по телеграфу Ленин подтвердил
знакомство. Что после этого оставалось делать бывшему князю, "беспартийному
большевику", как он пытался себя называть? Он стал
8* 227
мелким служащим местных продовольственных органов, затем переехал в
Москву. Конечно, он и подобные ему пособники большевиков думали, что новые
власти пригласят бывших князей управлять государством, а те сами управляли,
князья им были не нужны. Если уж они предали Россию, то большевики от них
ничего хорошего ожидать не могли. В Москве "бывший князь" занимал
незначительную должность в кооперативном банке. Прошли годы, Кугушев был
уже стар, наступила пора выйти на пенсию. А ему, как "нетрудовому элементу" и
мелкому служащему, полагалась настолько маленькая пенсия, что прожить на нее
было просто невозможно. Что можно было продать, было уже продано. Кугушев
начал ходить по старым знакомым-подпольщикам, чтобы они подтвердили его
участие в революционной работе. Это ему нужно было для получения
привилегированной пенсии как старому большевику. Однако в тридцатые годы, в
обстановке подозрительности и репрессий, мало кто хотел подтвердить свое
знакомство с бывшим князем, членом Государственного Совета, членом партии
кадетов, которых в то время НКВД разыскивал и расстреливал. Старые друзья его
"не узнавали" и при встрече говорили: "Мы с Вами не знакомы". В глубокой
бедности дожил он до преклонных лет [126].
Герб князей Кугушевых*
В отличие от князей Еникеевых, православная ветвь князей Кугушевых
позаботилась об официальном утверждении родового герба, который был внесен
в том XVI "Общего гербовника дворянских родов Российской империи".
Учитывая общее происхождение Кугушевых и Еникеевых, в соответствии с
русской геральдической традицией и последние могли бы пользоваться той же
геральдической эмблемой (для чего, по законам Российской империи, необходимо
Высочайшее утверждение). Поэтому в заключение очерка мы приводим описание
герба князей Кугушевых, утвержденного Императором Николаем II 5 ноября 1897
г.:
"Щит четверочастный. В первой лазуревой части серебряная рука в латах,
держащая серебряный с золотой рукоятью восточный меч. Во второй серебряной
части червленый ключ. В третьей серебряной части сосна с корнями натурального
цвета. В четвертой лазуревой части золотой лев с червлеными глазами и языком.
Щит увенчан
* Дополнение С.В. Думина.
228
дворянским коронованным шлемом. Нашлемник: выходящая правая рука в
серебряных латах, держащая серебряный с золотою рукоятью восточный меч.
Намет: лазуревый с серебром. Щитодержатели: два серебряных лебедя с
червлеными глазами и языком, с черным клювом и лапами. Герб украшен
княжескою мантиею и увенчан княжескою короною" [95. С. 154].
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы оставлять комментарии
Re: Князья Кугушевы
Кто знает, где найти изображение герба Кугушевых, который может служить и гербом однородцев Еникеевых.