На вотчинной земле Кыр-Еланской волости при р. Бишинды находились одноименные деревни. Одна из них - Верхние (или Средние) Бишинды - поселение кыр-еланских башкир. Приводим их имена: Балтакай Байгильдин, Хасан и Мухаметзян Балтакаевы, Сайфульмулюк Шакаев, Усман Амиров, Минлибай Ярмухаметов, Габдулла Ишкулов, Абдулнасыр Юлдашев, Габдулвагап Юлбарисов, Афлятун Рамазанов, Батырша Мурсалимов, Ягафар Утягулов, Мунасип Муксинов, Шагиахмат Ишмухаметов, Абдрашит и Абдразак Муртазины, Исламгул Азнагулов (сыновья Мурзагул, Рамазан), Юлбарис Курбангулов, его сыновья Юлдаш, Абдулвахит, Рахманкул.
С конца 40-х годов XVIII в. деревня стала национально смешанной. По указу Уфимской провинциальной канцелярии от 17 марта 1747 г. ясачный татарин Бикмет Бигашев с 7-ю дворами переселился в эту деревню. По договору от 9 марта 1760 г. башкиры кыр-еланцы разрешали его сыну Пулатаю Бикметову «с товарыщи» продолжать пользоваться волостной землей, «не делать им препятствий». В том же году из Байлярской волости были приняты башкиры из 8 семей. За припуск вотчинники взяли у них единовременно 30 рублей и ежегодно взимали по 15 коп. с двора. Походный старшина Темир Масягутов и другие 12 июня 1806 г. припустили в деревню тептяря Абдулменя Сулюкова.
Все припущенники - ясачные татары, башкиры Байлярской волости - перешли в сословие тептярей.
Данные за 1870 и 1920 гг. неверно отражают этнический состав жителей, здесь жили башкиры-вотчинники (в 1917 г. их 37 человек), башкиры-припущенники в составе тептярей и собственно тептяри из татар.
В 1834 г. на 162 башкира было засеяно 16 пудов озимого, 256 пудов ярового хлеба. И было посажено 36 пудов картофеля.
Со второй половины XIX в. деревня имела кузницу, 3 мечети, 2 мельницы, почту, 2 лавки, по четвергам проводился базар. Здесь находилось волостное правление.
Сегодня, когда взят курс на возрождение капитализма в России и Республике Башкортостан, обратим внимание на прошлое нашего края - на нищету и голод в сельской местности. Писатель П. И. Добротворский в одном рассказе описывает голод в Башкортостане в 70-х годах XIX в. Писатель в Белебеевском уезде занимал пост мирового посредника, и тогда же он сопровождал гражданского губернатора Уфимской губернии И. Ф. Щербатского в его поездке по этому уезду. Вот что он писал: «В деревню Верхние Бишинды мы, по расчету времени, должны были приехать к утру, а попали туда на другой день поздно вечером.
И вообще-то степная башкирская деревня глядит невесело, но когда вы въезжаете в нее в «голодовку», да еще ночью, то она производит на вас страшно тяжелое впечатление. С раннего вечера воцаряется в ней мертвая тишина, точно самое население-то в ней вымерло: нигде ни огня, ни живой души - воет разве какая-нибудь одинокая собака, но чаще и собак не слышно, и те все разбрелись по полям, отыскивая и подкарауливая себе добычу. Верхние Бишинды производили именно такое впечатление, когда мы со Щербатским въезжали в них». И в соседних деревнях «нигде, ни в одной избенке» они «не видели ничего, кроме каких-нибудь суррогатов хлеба, да муки из чистой лебеды». Сельчане показывали им «муку черную, как земля, или хлеб, похожий на камень». «Господи, да неужели эти люди понятия не имеют о настоящем хлебе, если эту мерзость называют хлебом! - сказал Щербатский». У башкира-хозяина Валия, у которого гости остановились, спрашивали его о причинах бедности его односельчан. Среди других причин, между прочим, он выделил следующую, архиактуальную и сегодня: «Еще, ваше превосходительство, - русский закон хороша, бульна (очень) хороша, только порядка нет».