Втиснутые в четырехугольники пятиэтажек, ограничивая себя городским пространством, мы редко обращаем свой взор на дальние поля, взгорки, перелески. Затянутые голубой дымкой, они нам кажутся призрачно далекими и недоступными. В суете, в заботе текущих дней мало бываем на природе, редко вспоминаем - а как там поле хлебное, кормовое поживает?
С тревогой, поглядывая на раскаленное солнце и выбеленное, до бледной голубизны небо, в первую очередь думаем о своем крохотном наделе земли, где пара грядок с луком, с десяток рядков картошки, пяток яблонь, кустарничек-ягодник да съеденная мошкой редиска. О них, четырех-девяти сотках, наше беспокойство: кормилица-дача и зимой, и летом - большое подспорье всем горожанам. Но все равно хлеб, мясо, масло подсолнечное, крупы не заменить овощами и фруктами. Все это выращивается нашими кормильцами: хлеборобами, полеводами, животноводами. Как они там, брошенные государством на произвол дикого рынка, бедуют?
Читаю редакционную почту. Даже намеком не улавливается вздоха о судьбе села. Не в укор замечу, но жалуются наши читатели все больше на мелкие и досадные неустроенности быта: на свалку под окном, стадо машин, курсирующих мимо подъездов, на коммунальщиков, плохо следящих за подвалами, соседскую радиолу, вопящую до позднего часа, лай беспризорных собак и прочая, прочая... Забыли люди про очереди за талонной колбасой, дележ выделенных профкомом простыней и колготок. Товаров, в том числе и продуктов питания, - завались!
И хлебушек научились выбирать по сортам и мягкости, духмяности и сытости. Не задумываясь, какой ценой он достается хозяйствам района. Взятый кредит на проведение весенней посевной кампании надо возвращать. Надо спешным порядком сенокос вести - солнце сушит и сушит, как бы последнее не сгорело на корню. Надо «зеленый конвейер» для оставшихся в живых коровенок организовывать. И к уборочной надобно готовиться аллюром. И на все нужны деньги. Немалые. В долг сельским производителям уже почти никто не дает. И не даст, поскольку стало считаться невыгодным вливать инвестиции в сельский сектор, дышащий на ладан. Проще, выгоднее и безопасней «наворачивать» деньгу на водке, наркотиках, рэкете. Хотя как раз все эти «крутые» едят хлеба не меньше, чем простые смертные, которые, видимо, с высоты своего положения считают, что булки растут прямо на прилавках, а печенье и бисквиты будут нам по-прежнему чуть ли не задаром из-за кордона присылать. Исключительно из любви к нашему всеядному потребителю.
Поле района сегодня изменилось разительно. Оно стало, как лоскутное одеяло, с проплешинами. В одном месте фермером обихаживается, рядышком у сельхозкооператива руки не дошли, чтобы оставленную до весны зябку в порядок привести. Сорняки ликуют - давно, уж они так не жировали, как последние три-четыре года. А может быть пустующие, незасеянные площади не такая беда, как нам представляется? Отдыхает же канадская земля чуть ли не пятилетку, почему бы и нам не попробовать? Но, отдых отдыху рознь. Сорная дурь-трава соки из пашни вытянет до капли. Что останется? Земля, как брошенный дом, долго без своего хозяина не продержится. Она заботу чувствует, но брошенность свою - в три раза больнее ощущает. Овражки, промоины без догляда еще больше размоет дождями, талыми водами. Сколько потеряем от эрозии - никто пока не подсчитывал.
Где взять деньги для будущего хлеба, каши, мяса, масла? Выделяемые государством кредиты, как сообщают газеты и плачутся крестьяне, до получателя редко доходят в том объеме, в каком отпускались Кремлем. Местные инвесторы, как мы уже заметили, в торговлю ударились. Но сегодня еще есть чем торговать, а завтра, когда агропромышленный комплекс встанет? Комбайна не купишь, удобрения — не по карману, протравливатели... А что это такое? Про них уж стали забывать. Взяв на себя всю социалку сел района, бюджет администрации вряд ли вытянет грядущую уборочную, как вытягивал предыдущие.
Что делать? Сельчане с тревогой поглядывают на небушко и просят: «Дождичка бы частого и теплого. Может быть все и обойдется». Встанут комбайны, серпами уберем, цепами обмолотим. Только вот закавыка - где они, дедовские серпы и цепа, а на гумнах давно уже дома построены…
«Дождя просили пажити» - писал в своем стихотворении задолго до перестройки наш местный поэт и бывший редактор Володя Жуков и не подозревал тогда, что придет время и наши пашни (пажити) вместе с хозяевами (хлеборобами) будут просить еще и финансового дождичка. Хоть маленького, чуток, чтобы прорехи прикрыть и хлебушек вырастить, страну накормить, не дать ей в зерновую кабалу попасть к иностранным производителям. Получится ли?
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы оставлять комментарии