№ 131 1722 г. после апреля 28.—Докладная выпись в Правительствующем Сенате о посылке к башкирам Уфимского уезда полковника графа И. Г. Головкина для приведения их «в послушание» и для сбора пленных и беглых людей, находящихся в их волостях.

№ 131 1722 г. после апреля 28.—Докладная выпись в Правительствующем Сенате о посылке к башкирам Уфимского уезда полковника графа И. Г. Головкина для приведения их «в послушание» и для сбора пленных и беглых людей, находящихся в их волостях.

О посылке полковника графа Головкина к уфинским башкирцом, чтоб они были в послушании и взятых в полон и беглых руских и иноверцов всех отдавали и впредь не принимали.

В Сенате выписано. В прошлом 720-м году марта 11-го дня кабинет-сек¬ретарь господин Макаров в Сенате объявил при письме копий з доношеней доносителя татарина Векбавки Чимкина Телязинского, а в них написано: в прошлых годех, тому ныне девятой год, приходили уфипские башкирцы великим собранием и воевали Казанской уезд, и их казанских татар и всяких чинов ясашных людей разорили, домы их пожгли и все без остатку пограбили, и множество их братью татар побили, а достальных их з женами их и з детьми всех побрали к себе на Уфу. Ис казанских же их татар, также и из ыных городов Казанской губернии их братья татары, и мордва, и чюваша, и черемиса,и новокрещеные и русские ясашные люди потому ж домы свои и ясашной оброк покиня, а бежали многие до той башкирской [войны], и они беглецы и полонные люди императорскому величеству ничего не платят. А во время той башкирской войны прислан был боярин князь Петр Ивановичь Хованской для уговору их башкирцов и он боярин их башкирцов уговаривал, чтоб они от того возмущения престали, и они от того и престали, а которых казанских татар и протчих всяких людей в полон побрали, и про тех он боярин сказал, что тем быть у них башкирцев, где они жить похотят. А после того боярского уговору многие их братья полоняники татаровя, которые мочные люди, воротились с Уфы в Казанской же уезд на прежние свои жилища, а иныя из них живут и в ыпых деревнях в том же Казанском уезде. А подати они платят ли, или нет, о том ему доносителю не сведомо, а будет о том явно у розыску; а после той башкирской войны и после боярского уговору посыланы были для переписки неведомо какова чину люди и то все было описапо. А после той же башкирской войны ис Казани от губернатора посыланы были в городы перепищики той губернии, опричь Уфинского уезду, а после того Афанасей Кузмин Короваев посылан был; и будучи у той ево Афанасьевой переписи в городех по всякой дороге соцкие и выборные в воровских своих скасках писали ложно и многих людей таили и укрывали для своей корысти изо взятков своих, потому что они соцкие и выборные с тех утаеных берут себе по вся годы подмогу, и что было довелось с них утаеных взять ясашных оброчных денег в казну и теми деньгами корыстуютца они соцкие и выборные. И те укрывательные и утаеные после той башкирской войны и по се время укрываютца и живут в Казанском же уезде в ыных деревнях, а иные и в домех своих той же Казанской губернии и у татар у служилых в работе, а ясаку не платят же; также и их братья казанская татара и иных разных городов Казанской губернии ясашные люди и полонные живут в бегах на Уфе, да многие служилые люди мурзы и татара живут домами своими в укрывательстве, а императорскому величеству не служат и рублевых денег не платят. Ис Казани ж и из разных городов Казанской губернии мурзы и служилые люди покинув домы, а иные и в домех живут в укрывательстве, а императорскому величеству не служат и ничего не платят, а иные живут на Уфе, а служеб не служат же и рублевых денег не платят же, и таких укрывательных и беглых татар при розыске сыщетца многое число; а он доноситель всех их укажет, и воровство в той переписке их сыщетца и императорскому величеству принесет великую прибыль, и с тех утаеных и з беглецов збиратца будет великая казна. А после той Короваевой переписи посылан был ис Казани на Уфу Федор Люткин для возвращения их казанских татар и всякаго чина людей полоняников и беглецов и утаеных. И приехав он Люткин в У финской уезд,, и башкирцы сошлися указу слушать, и он Люткин говорил им башкирцем, длящего де они Казанской уезд разорили и многих людей полонили, а иные де после того раззорения к ним бежали, а они де их беглецов и приняли, й оттого де учинилось его и. в. казне недобор в денежном 16бООО рублев,а в хлебном 180000 батманов, и чтоб тех полонных людей и беглецов татар и всякаго чину возвратить на прежние их жилища, чтоб было на ком взять тое казну, а слава де лежит на них башкирцов, ивы де о том очшцайтеся. И та казна на один ли год, или не на один, о том ему доносителю не сведомо, и чтоб о том розыскать посланному с Москвы розыщику. А в прошлом де- 715 году на Уфе каменданту Дмитрею Бахметеву подавали они полонные люди челобитную, чтоб их будущих в Уфимском уезде обложить ясашным оброком, а преж де того прислан был на Уфу ис Казани от губернатора, дворянин Федор Люткин для того, чтоб их погонных людей с Уфы возвратить попрежнему в Казанской уезд; и уфинские башкирцы об них полонных людях били челом и ему Федору Люткину подали челобитную, и написали про них имянно, что они от них башкирцов разорены и домы их позжены, и приютитца не х чему. И по тем двум челобитным они камендант Бахметев и Федор Люткин к его и. в. и в Сенат и х казанскому губернатору о том писали ль, или нет, не сведомы; а Дмитрей Бахметев у них челобитной не принял, и о переписке дворов утаенных от Короваева и о всякой вышеписанной прибыли желают усердно принести в службах и в собрании денежной казны великую прибыль. И чтоб их полонных людей ясашным оброком обложить, против уфинских башкирцов, для того казанские татара послали ево доносителя за мирским их выбором и приговором, чтоб интерес не утратился. А для чего казанскому губернатору челобитья их не были, о том явно- будет при розыске и мирские Люди скажут подлинно, понеще в той губернии бить челом им невозможно. Да казанские же мурзы и татара слободцкие и уездные во время той же башкирской войны многих их братью ясашного чину людей татар побили, а иных в полон забрали к себе в неволю мужеска, женска полу и меж себя друг другу тех невольных и продают, а иных держат у себя в неволю и по се время, а слава лежит на одних башкирцев,, бутто они Казанской уезд разоряли. А которых их братью татар ясашного- чину башкирцы полонили и после Хованского уговору, и те полонные живут- в Уфинском уезде и доныне на воле. Да посылан же был для розбору служилых людей мурз и татар-и слобоцких казанских ж татар Дмитрей Бахметев, и чтоб те розборные книги ис Казани взять к розыску посланному розыщику для подлинного розыску утаеных людей; а истари де уфинские башкирцы служили и работали Московскому Государству и его и. в. и прародителем его, а в прошлых годех, тому ныне девятой год, как они башкирцы возмутились и казанских татар и всякаго народу людей повоевали и в полон на Уфу забрали, о том ему доносителю несведомо, а Подати его и. в. они башкирцы платят по прежней своей обыкности. А ныне про них башкирцов произнеслося лживое слово, бутто они башкирцы противны императорскому величеству, а в чем противны, о том ему доносителю несведомо ж,-и за такою оболгательною славою им башкирцем чтоб без розыску его и. в. гнева не навесть на себя. И за такою оболгательною славою они башкирцы не смеют па Уфе, и в Казани, и на Москве побить челом, а он доноситель за божиею помощию может их башкирцов уговорить, чтоб они во всем его и. в. учинились покорны и послушны попрежнему, а он в том надежду имеет, чу о они башкирцы в том послушают и подати станут платить попрежнему. И чтоб розыскать посланному розыщику преже Уфинского уезду в Казани и в Казанском уезде, ив ыных городех той Казанской губернии, а что они соцкие и выборные во лживых своих скасках письмо, что бутто те их утаеные бежали к башкирцом на Уфу и бутто их башкирцы и принимали к себе утаеых и беглецев, и розыскать бы кроме казанских управителей, а казанскому губернатору ни в чем бы не ведать и казанских помещиков к тому розыску не посылать, что де от них в том розыску учинитца неправда и остановка.. И переписные книги Бахметева и розборные книги Короваева, да книги ж, по которым збираютца ясашные оброчные деньги, для сыску утаеных людей отдать ис Казани тому посланному розыщику, а с розыщиком быть ему доносителю, и те утаеные по переписным книгам сысканы и указаны будут. А что они соцкие и выборные ему перепищику в скасках своих писали ложно про утаеных; бутто бежали на Уфу, и те утаенные и ныне обретаютца в Казанском уезде в домех своих.

И дабы по тому ево донощению о покорении их башкирцов под его и. в. руку, а по прежним его доношениям о утаеных и о беглецах о татарах же и прочих городов той Казанской губернии, отчего ему и. в. учинилась бы великая прибыль, и о том бы о всем посланному к ним доносителем розыщику розыскать, отчего они башкирцы возмутились, и для чего они и. в. учинились непослушны, и чего ради не смеют на Уфе, и в Казани, и в Москве бить челом, а они башкирцы о том о всем у розыску скажут сами имянно.

И декабря в 30 день 716-го году по помете на том доношении велено того доносителя допросить с очискою, от ково он доношением прислан, или собою пришел, и кои у них полопеники и собою к ним перешли жить, попрежнему в свои места вышлют ли. И оной доноситель в допросе сказал: прислан де он от тех полонеников и от башкирцов з доногаением с выбором их, а не самовольно и не собою для оных полонеников, преже войны самовольно тамо обитающих, просят в Уфинском уезде живущим податей платить, и по их выбору для прошения ясака и прислан от них башкирцов; и как отцы их и деды платили окладной ясак, так и они платят же, а по скольку и по чему платят, того он не знает; и после князя Хованского у города ни в чем никаких противностей не чинили и нет, и тех полонеников, и собою к ним пришельцов, и тамо обитающих о высылке их или и воли не имеют, воля и власть императорского величества, и дабы позволил им там в Уфинском уезде живучи платить подати, и сколько ясашных людей у них будет, того он не ведает. И явил челобитную татарского письма такову: в прошлых годех Уфинского уезду башкирцы бунтовав с войском пришли в Казанской уезд со многими людьми и во оном числе юртов их выжгли, и животы и пожитки побрали, и несколько из них побили, а других всех и з детьми в полон побрали, и с собою в Уфинской уезд увезли; переписать, от того времяни и доднесь в Уфинском уезде пребывают разорены и похищены. Как в Уфинской уезд прибыли, тому ныне 9 лет, они в Уфинском уезде обретающияся полонники в прошлом году уфинскому каменданту Бахметеву били челом и в ясак просились, и он челобитную не принял, а чего ради не принял, того они не знают. И в прежнем году Федор Люткин приезжал в тот же Уфинской уезд ис Казани указом, их полонеников башкирцов спрашивал, дабы попрежнему их в отечество по местам н по юртам возвратить; и они башкирцы Федору Люткину челобитную подали, что они разорены и бедны, желают в ясак дабы позволил его и. в. в Уфинском уезде написать в ясак, и оное прошение в Казани губернатору объявлено, или нет, про то они не знают. А камендант уфинской Бахметев и Федор Люткин никакого ответа им не сказали, и не объявили и не примали; и башкирцы, поговоря между собою, выбрали от тех полонеников одного человека и дав выбор ему послали, а судьям казанским бить челом не могут. А для чего после допроса их объявить и доносить будут, того ради им единого доброго и потребного человека для допроса и для сыска их прислать, дабы допрося их в ясак написать, и все, нужды будут подробно доносить. А с тем их выбором послан их доноситель Бекбавка Чимкин сын Тетеляжинский.

И апреля в 1 день по его и. в. указу и по приговору Правительствующаго Сената велено полковнику графу господину Головкину, которой обретаеатца полками в пригородке Мензелинску, ехать на Уфу и прибыв чинить... Далее следует изложение 9-ти пунктов данной графу Головкину инструкции по выполнению возложенного на него поручения, которая заключала в себе общие распоряжения о порядке его деятельности на месте для скорейшего получения от башкир задерживаемых ими пленников и беглецов и водворения их на прежние жилища (лл. 6—7 об.). Затем приводится содержание посланной к башкирам грамоты об отправлении -к ним графа Головкина для разбора их вин, с предложением, выразив полную покорность, выдать всех имеющихся в их волостях пленных и беглых людей (лл. 7 об.—8 об.).

Да майя 31-го дня его и. в. указал послать к ним башкирцем другую грамоту, что писал казанской губернатор Салтыков, посланной де от него камисар Люткин объявил, что из них башкирцов Исмаил мулла с товарищи приезжал к нему многолюдством с ружьем и в отдаче пришлых учинились ослушны и сказали, чтоб он для приему таких ни по которой дороге к нем не ездил и их не призывал. А обложить бы их ясаком у них где они живут, которым повелел его величество по преж де посланной к ним грамоте. И по предложению полковника графа Головкина, видя к себе его величества высокую милость, чтоб они от прежних своих противностей конечно перестали и впредь его величеству служили во всякой верности и послушании. , И какие у них из городов руские и иноверцы обретаются взятые в полон, также и беглые люди живут, тех всех на прежние их жилища отдавали б присяжным от казанского губернатора неотменно и впредь принимать отнюдь не дерзали, и чтоб к ним грамота послана.
А июня 25 дня в присланном в Сенат доношении ево полковника написано...

Далее сообщается о прибытии графа Головкина в Уфу 7 июня и следует фактическое изложение всех обстоятельств его первых переговоров с башкирами, которце, несмотря на троекратные посылки к ним правительственных посланцев, отказались категорически прислать своих представителей для выслушания привезенной к ним царской грамоты. Последний посланный, подполковник Анненков, не застал даже и самого их собрания, так как башкиры, не дождався его приезда, разъехались по своим домам /лл. 9—10). И с того ж съезду приехали в Уфу к нему Сибирской дороги башкирцы мулла Черегул Тогилдин, Келей-Юрабай Аисмяков, Казанской дороги Еркей Анчеев, Юмай Асенеев, Салтаней Метеков, Бюляк Кардыгулов, Юсуп Шаков и в скаске своёй, зачем башкирцы их братью в Уфу и на песок для принятия грамоты не поехали, написали имянног да они ж Черегул с товарищи подали ему челобитные, что они беглецов, кои у них есть всех без утайки отдадут. И он по тех беглецов к ним для принятия отправил уфинских дворян,.Оные ж башкирцы Черегул мулла с товарищи просили ево, дабы звать их братью башкирцов в другорядь на съезд, чтоб им присланную грамоту к себе взять; для чего уфинской воевода господин Бахметев по них и послал письмами. И ежели съедутца в друго рядь и станут о том просить, чтоб им тое грамоту он отдал," и ему им ее отдавать ли, также с которого году ему беглецов от них требовать, понеже многия из них беглецы есть давных лет, да и лутче их человек Исмаил мулла пришлой в Уфинской уезд дед ево, ъ таковых от них беглецов требовать ли, чтоб указ учинить... Далее следуем изложение приговора Правителъствующего Сената от 15 июля, которым повелевалось графу И. Г. Головкину всякими способами добиваться личной встречи с башкирскими представителями в назначенном им месте, и только в крайнем случае разрешалось ему послать имевшуюся у него грамоту для вручения башкирам через знатных афицеров по своему рассмотрению - Эти посланные должны были стараться, передав отправленную с ними грамоту по назначению, получить от башкир согласие на возвращение беглых русских и иноверцов по возможности с более давних лет выхода и только- в случае крайнего упорства башкир ограничиться требованием беглецов с 1705 года. Затем приводится извлечение из доношения полковника графа И. Г. Головкина от 19 августа, в котором прежде всего передается известие, полученное от башкира Казанской дороги Исмаила муллы, об отказе- его за себя и за башкир Казанской дороги от поездки на всякий съезд для выслушания царской грамоты. Тут же сообщаются и другие сведения что одновременно мот же Исмаил подготовлял собственный съезд на- Сунских вершинах, а башкиры Сибирской, Осинской и Ногайской дорог и некоторые башкиры с Казанской дороги, наоборот, выражали полную готовность пойти на соглашение с русскими и даже присылали своих лутчих людей в Уфу с просьбой о назначении съезда для принятия царской грамоты в последних числах августа. В заключение же указывается, что для высылки и приема беглецов им, Головкиным, были отправлены во все дороги- дворяне с драгунами и толмачами, которые и известили его, что башкиры согласны на выдачу беглых только с 1707 г. Сообщая обо всех этих фактах И. Г. Головкин испрашивал дальнейших инструкций и указаний для своей деятельности (лл. 10 об.—12).
И сентября в 3 день по приговору Правительствующего Сената велено ему полковнику об оддаче грамот башкирцом чинить по преяс де посланным из Сената указом, а беглых руских и иновердов требовать от них башкирцов всех и домогатца о том всячески; буде же они упрямством своим таких беглых за прошлыя давныя годы отдавать не станут, то оных требовать и принимать с которого б году они кого ни отдали, а по конечной мере и с 707 году. Однако ж того, что с того- году велено требовать, им башкирцом вдруг не объявлять, для того чтоб- таких беглых отдавали и преж де того помянутого году. И для того, кто с того 707 году ис Казанской губернии к ним башкирцом руския и иноверцы бежали и в полон взяты, взять ему полковнику ис Казанской губернии подлинное известие.
А октября 29-го дня в доношениях ево ж полковника графа Головкина написано: В 1-[м]. Башкирцом в Уфу грамоты он отдал, и в том они росписались и по принятии подали они повинную челобитную, а в той челобитной; написали, что они беглецов отдадут всех и впредь принимать не станут; и к той челобитной руки и тамги свои приложили, истой челобитной прислал копию. А для сыску беглецов послал он в Уфинской уезд к ним башкирцом ундер-афицеров и сотников, и словесно де они башкирцы предложили, что отдавать станут со 186-го году; да из беглецов же, которые пришли меньше 10 лет происком своим, назвав их башкирские земли своими землями, и взяв у губернаторов указ живут поселясь деревнями на их землях, чтоб их с протчими беглецами выслать на прежние жилища. А ежели оные не возмутца, то многие беглецы, согласясь с их братьею башкирцами, станут называть башкирские земли своими землями, чтоб им остатца в Уфинском уезде, которых они высылать не смеют.
В 2[м]. Да они ж башкирцы 4 дорог подали ему полковнику письмо, чтоб Осинские дороги, деревни Кулаевы [та]тарина Имая Кулаева, которой дер- житца в Казани, ис под караула свободить. А в челобитной башкирской на-писано: обещаются они по их вере его и. в. служить так, как деды и отцы их изстари служили, и всякие прежние подати платить будут с надлежащим послушанием, кроме прибыли, и беглых людей отдавать станут и впредь принимать не будут.
И ноября в 18 день по приговору Правительствующаго Сената велено ему полковнику быть на Уфе до указу... Далее следует изложение приговора Сената о том, пак надлежит полковнику Головкину производить отобрание беглых от башкир и выселять мещеряков и прочих беглецов из Уфимкого уезда на прежние их жилища, с выражениям похвалы Головкину за его действия. Тут же предлагается содержавшегося под караулом в Казани татарина Имая Кулаева отдать башкирам по их прошению. Затем идет выпись из доношений графа И. Г. Головкина от 13 февраля и 26 марта 1721 г. о ходатайстве живущих в Уфим¬ском уезде, на Сибирской и Осинской дорогах, мещеряков и служилых татар о перепилке их и о невыселении тех из них, кои по указом и по грамотам живут в том уезде и написаны в десятнях на Уфе, и которые обещаютца во всем указом быть послушны и положенные подати и карабельной работе работников давать против других губерней своей братьи готовы. Челобитчики мотивировали свою просьбу также указанием на то, что у них земель нет, а иные де старых своих жилшц и не знают, понеже испомещены на Уфе деды и прадеды их, и таким безземельным куда итти. По этой челобитной для переписи названных мещеряков и служилых татар был послан от полковника Головкина вахмистр с наказом, чтоб те мещеряки о послушании и о платеже податей и о даче х карабельным лесам работников у переписи подписались все. Затем приводятся указания Головкина о согласии башкир Казанской дороги выдать беглых лишь за последние 14 лет и о сопротивлениях высылъщикам со стороны башкир Ногайской и Сибирской дорог. С последним обстоятельством посланные от полковника Головкина встретились, например, в Ногайской волости, где дело не ограничилось даже обычным отказом баш¬кира Тоиша выдать ижвшихся у него беглецов в количестве 6-ти дворов, но в двух деревнях местные беглые—мещеряки и татары, собрався многолюд-ством, по драгуном стреляли и подвоцкую лошадь застрелили из лука до смерти. Отказом ответили на требование выдачи беглых также некоторые башкиры Мекятинской волости, Катайской1 и Кипчакской. Затем следует изложение приговора Сената от 22 мая 17.21 г., с инструкциями Головкину по производству переписи мещеряков и казанских татар по их челобитью, в целях разрешения вопроса о их выселении, и по отобранию от башкир беглых русских и иноверцов (лл. 13 об.—17 об.). Июня 30-го дня в доношениях ево ж полковника господина графа Головкина написано:

В 1-м. Просили ево Уфинского уезду выборные мещеряки Осинские и Сибирские дорог 3-х сотен, чтоб тех сотен мещеряков переписать всех, а которые пришли не в давных летех не по указом к ним жить своевольно, тех выслать на Старые жилища; а по указу из Сената мещеряков, о которых нокажетца башкирцом противно, высылать из Уфинского уезду не велено. : А для переписи и высылки в их мещерския деревни посылал он вахмистра Сорнева да после ево капитана Белавина, ежели по указу поведено их будет высылать, или поведено их будет в Уфинском уезде ясаком обложить, дабы об них можно было знать, с которых переписных книг прислал копию; при которой переписи те мещеряки показывали, с которого году кто живет в Уфинском уезде и по какому указу, о которых велел он справитца с Уфинскою Канцелярией), суще ли об них такие указы есть. А другая их братья мещеряки разных деревень учинились противны, переписывать себя не дали.

В 2-м. Сибирской дороги башкирцы просит, чтоб для их законных отправ из Уфинского уезду, с их Сибирской дороги на старое жилище не высылать 3 человек мулл, они за такую его и. в. милость беглецов всяких народов всех без остатку с своей Сибирской дороги здадут безо всякия утайки.
В 3-м. Писали к нему посланные обер и ундер-афицеры: Казанского де и других уездов беглецы живут у башкирцов за долговые деньги многое число, и таких они не отдают, а которых и отдают, требуют с них данных им денег, а тем беглецом таких денег взять негде, а бес платежа денег не отдают.

В 4-м. По челобитью Уфинского уезду, Казанской дороги, Каршемской волости башкирцов приведен к нему мещеряк Абдрахман и в допросе сказал: сошел он из Синбирского уезду в Уфинской уезд жить тому 23 года, а ныне живет в их деревни и платит с ними тептерской ясак, и в мечете законные их нужды отправляет и робят грамоте учит; и чтоб для управления их законных нужд и учения робят на старое жилище ево из деревни их не высылать.

В 5-м. В дОношении капитана Понтелеева. Сыскан у него в Бирску сходец Казанского уезду Афанасей Князев и в допросе сказал: сошел он ис Казанского уезду тому лет с 40 в Уфинской уезд, и по указу определен он в Бирску на его и. в. киргицкую мельницу в мельники и работал на оной мельнице всякия мельничныя потребы многия годы, и в 707-м году в баш¬кирскую шатость оная мельница созжена, и он Афонасей мирскими уезд¬ными людьми вместо оной мельницы построил мельницу вновь на Бире реке; и чтоб за многую работу в Казанской уезд не высылать.

В 6-м. Прислал он з дву татарских писем копии, в которых писано: Юрманской, Иланской волостей башкирцы станут отдавать пришлецов з бунтового году, а выше не отдадут, а от него полковника капралу дан указ, велено имать за 42 года; а который людина свои нужды у них берут деньги для работы на срок, и таких людей брав многим людем трату учинили, подобно тому, что у людей пожитки отымаютца. В письме, а хто писал не написано, а по опознанию и по скаске переводчика Юсупа то письмо Смайла муллы, челобитье Апасе мулле да Мамет мулле и тамошним всем юртовым старшине: ведомо буди, все вы говаривали, в степной стороне живут воры, х калмыком и х каракалпаком уехать хотят, хан и судья ваш Смайл вор, и к нему присталые и вы воры, так все говаривали; после войны которые перешли чюваша отдадите, ничево не будет; и говаривали, его и. в. пожаловал что по бунт чюваши все отданы; и ныне васкина дела знаете ли и свидетели, или вы видите, да сказать вам невозможно, юрты все разорили, а оное разорение стало мало, и того смотря стойте, а с рускими сообщась все ходили; они народные люди им говорят, скоро вы руских людей отправите назад, промеж ими доброго не будет; а ежели возвращать у них силы не будет, им ведомость подайте и ежели с ними соединятда. А с Осенские дороги письмо пришло от Урмана, всяких чинов с мирскими людьми соединясь возвратили, да киргинской Шамметь у них руку дав поехал, что с ними заодно быть. Выше бунтового году не отдавайте, да и Сибирские и Нагайской дорог мирские люди на том слове стоят; минскому посланному человеку Якупу с ними в соединении быть ли., или нет, о том слово сказали б и прислали, и они о себе думать будут.

В 7-м. Посланы были от него офицеры з драгуны по требованию баш¬кирскому по Казанской дороге в розные волости для взятья и высылки от них беглецов, и по отпискам их той дороги башкирцы стали быть противны и беглецов не отдают, а какия им башкирцы противности показали, тому из отписок и з доездов прислал выписку, а в выписки написано. В письме порутчика Милковича: посылан он в Киргинскую волость в деревню Аю для высылке беглецов, и той деревни башкирцы пришед к нём бранили и поносили ево всячески, да Киргиской волости башкирцы Юсуп называл -ево вором и сказал ему, что де сходцов у них нет, а которые были, тех отдали; и по опознанию взял он казанского татарина, и того татарина они Юсуп и Кашай отбили, и салдат били и всякия противныя слова говорили; да они ж черемисеница, которой пришел к нему к записке, самовольно отбили, и тот татарин и черемисянин сказывали, что у них живут беглецов в работниках многое число. В Гингеевскую волость к башкирцам муллам прислано письмо, чтоб ево с товарищи выслать из волостей вон, и то письмо советовали б человек. Да и от других башкирцев слышал: Смайл мулла писал к Салтан-беку, чтоб он писал на Осинскую дорогу, в Тазпарскую волость к Бекею, чтоб они сходцов старых и новых не отдавали и с той дороги капралов всех выслали; и по поданным росписям беглецов не отдают, и стали у них башкирцов везде быть зборы и советы. Да в письме к нему от капрала Судейкина: в деревне Яках башкирской збор, Ака Кусюмов с товарищи человек со 100; и ему капралу велел вычесть указ и сказали, что у них беглецов никово нет, а которые и были, тех отдали, и подвод ему капралу не дали и впредь ездить не велели. В доезде капрала Вепрейского: Дуванейской волости башкирцы, собрався многолюдством, беглецов отбили. В отписке порутчика Бунтеева: велено ему Казанской дороги башкирцом говорить, чтоб они к Смайлу мулле с ним ехали и оных башкирцов, которые на зборе к оддаче беглецов руки и тамги приложили, посылал; и из них приехали к нему Исланской волости Яркей с родственняки, да Тылмаской Кумей з братьями, да Киргицкой Услюм с товарыщи, и поехали было с тптм к Смалу мулле с товарыщи, и в Ланской волости в деревни Дюмееве приехал родственник ево. И посылал он порутчик от себя письмо к нему Какырбашу з башкирцами да с ними драгун 4 человек, и оной Какырбаш и другие встретились с теми посланными башкирцы и з драгуны, и те посланные возвратились и приехали с ними башкирцы к нему порутчику, где он стоял, во многом собрании, вооружась с копьи и сайдаки, хотели побить до смерти. И от него для розговору вышел башкирец, и они били ево ослопьем и учинились в оддаче противны; и видя такое убивство означенного родственника Какырова Бордикея к ним отпустили, и затем почел и приступать и пущее и просили к себе башкирцев Аркея, да Устема и Килея и хотели их. отбить боем и говорили, ежели де они их не отдадут, то де деревню выжгут и их побьют до смерти; и стояли круг деревни сутки и караулы были роставлены, чтоб от них никого не пропустить, и на другой день он з, драгуны и Ярке с товарыщи пошли ис той деревни отводом пеши. В доезде капрала Парахина: посылай он по Казанской дороге для высылки и взятья беглецов в разные волости, велено взять Кирг-Ыланской волости у башкирца Юсупа с товарыщи 9 семей; и сказали бутто те семьи все вышли на старые жилища, и порутчик Буткеевичь собрав той дороги разных волостей башкирцов Юркея с това¬рыщи и поехали было для уговору означенного Какирбаша, дабы они тех беглецов отдали; и он де Какирбаш, и Смайл мулла и Киразман батырь - с товарыщи, уведав что они едут, выехали к ним навстречю многолюдством в пансырях и со всяким воинским оружием и не допустя их до своих жилищ в Ыланской волости в деревне, и хотели их порутчика с товарыщи и башкирцов Яркея, и Клея, и Устюма с товарыщи ж побить до смерти и просили у него порутчика ево Аркея убить; и в той деревне сидели в осаде сутки и отошли от них отходом пеши. Писал из Мензелинска порутчик Мин- ковичь: посылал де толмача Борисовского да выборного Казанского уезду татарина Атаккулина к башкирцу к Акаю да в деревню Балакдыск к башкирцу же х Кулскелде для взятья у них по опознанию беглецов 8 семей выборного, и они не отдали и впредь ездить не велели и говорили, ежели де станете ездить, то де станут бить до смерти, а иных отпускать пеших. В письме ево ж Минковича и в копии з доездов подпрапорщика Царегород- цова, которой послан был от него в Сибирскую волость, в деревню Бакалы для высылки беглецов: башкирцы де Акман с товарыщи сказали ему, беглецы у них есть, только их они не отдадут, для того что положен у них срок на семик быть збору и впредь ездить не велели. В доезде иноземца Тимофея Юркина: посылай он по Нагайской дороги в Бешеуль-Табынскую волость к башкирцом Бексею с товарыщн для высылки беглецов, и они Бексей с товарищи, собрався многолютством, учинили противность и беглецов не отдали, а которых было и взяли, и тех отбили и ево Яркина били дубьем.

В 8-м. Казанские дороги, Киргиские волости башкирцы подали дополнение: радея де они его и. в. из своих волостей пришлецов с посланными от него выслали многое число, також которые впредь явятца, высылать будут ■без утайки; и в высылку написали Казанского уезду, Зюреские дороги, деревни Сканыркины абыза Брмяка, которой по их бусурманской вере со¬держит их мечеть и робят обучает, и чтоб от высылки свободить и быть у них для обучения робят и содерясания мечети.

В 9-м. В доезде уфинца Евтропа написано: послан был в Уфинской уезд по Нагайской дороги в Бурсенскую волость к башкирцом Азию-Абызу с товарищи для проведывания про приезд караколпаков, и ен Азий ему сказал, что у него есть караколпаков б человек. И их он видел и слышал от лих, приехали они от хана Мурата, которой в прошлых годех пойман под Терком и повешен в Казани, бутто он жив и ныне у них стал быть ханом, и ежели они башкирцы хотят ево видеть, то б к нему приезжали знатные люди. И той волости башкирцы говорили ему Азию-Абызу, ежели б выборные люди были, то б тех каракалпаков у себя не держали и отвели их в город Уфу, или об них велели ведомость учинить в Уфе полковнику и уфинскому воеводе Бахметеву; и за те их слова ево Епана ис кругу от •себя выслали вон, и тех де караколпаков он Азий-Абыз отправил от себя на подводах, а куды не знает. Да с ним же прислал к нему татарское письмо, с которого прислана копия, а в копии написано: полковнику графу Головкину от Язия-Абыза, да Сюер-бая, да от Чингирчея и ото всех мирских людей; от каракалпаков приехали к ним б человек от Салтан-Мурата хана с своим делом, и то б дело ему ведомо было; его и. в. юртов поберегли, .юрту не трогай, чтоб перед и. в. ему стыдно не было, и ныне народов не зоставь плакать, бойся греха, ясашным зборщиком и торговым ездить вели, а для приему людей, не посылай.

В 10-м. Писал к нему Сибирской дороги, Кудеевские волости башкирец Кечюра-бай, приехали к нему с Нагайской дороги 2 человека башкирцов и сказывали ему, что де Оболгаир хан с войским своим приехал на Нагайскую дорогу и стоит по край жилищ Бурзенских, а сами де они там не были, только слышал. И по тому письму поеылал он для проведывания о приходе помянутого хана уфинца Гречкина, и июня в 7 день в доезде ево написано: как он был по Нагайской дороге в Табынской волости у башкирца Мамекея, сказали ему, что приходу Абалгаира хана в тое дорогу . в Бурзенские и в другие волости нет; а пришли на ту Нагайскую дорогу в Тамьянскую и в Кубеляцкую волости каракалпаков человек с 70 или больше с торгами, а с какими товары и сколь скоро ис тех волостей они каракалпаки возвратятца, о том они башкирцы иесведомы. А при отдаче беглецов сказывали ему он Мамекей и Сара-бай, что де Азей-Абыз говорит,, беглецов за караулом присланным от него отдавать не хочет, а которые де пойдут сами, и за тех де стоять он не будет.

Да октября 9-го дня в донощении ж ево полковника графа Головкина написано: Уфинского де-уезду, Нагайской дороги разных волостей баш¬кирцы подали ему доношение за тамгами своими, что они служат его и. в. верно, и с того д'оношения прислал копию. А в той копии написано: в 721-м году в ыюне, в ыюле месяцех были между ими на Нагайской их дороги в 7 волостях зборы и были на тех зборех других волостей многия их братья башкирцы и предложили шертовайьем, что служить им императорскому "'величеству верно; и которые из их братьи башкирцов станут его и. в. показывать какие противности, и им на тех противников ходить войною, также и без войны уговаривать; и с тем от вышеписанных волостей прислали к нему полковнику выборных башкирцов батырей 8 человек, и чтоб о том их намерении объявить его и. в.

И ноября в 10 день по приговору Правительствующаго Сената по доношениям (онаго полковника велено учинить ,.. Далее следует изложение приговора Сената о высылке из Уфимского уезда на прежние жилища мещеряков, объявившихся по переписи, произведенной полковником -Головкиным, независимо от того, испомещёны ли они по грамотам или без~ них, записаны или нет в десятни, принадлежат ли к верстаным или к неверстаным, и не считаясь совсем с тем обстоятельством, если их прежние земли розданы в роздачу. Затем приводится указание на разрешение оставить у башкир, в случае незамедлительной выдачи ими остальных беглых, согласно их прошению 5 человек: трех мулл, абыза Ермяка и мещеряка Адрах- мана для их законных отправ и для содержания их мечетей и ради обучения робят. Также разрешалось не высылать из Уфимского уезда мельника Афанасия Князева, находившегося в Бирске при оброчной мельнице, при условии его неотлучного при ней пребывания и аккуратного сбора помольных денег. В заключение излагается предписание Головкину требовать от башкир всех беглых русских и иноверцев, независимо от их долговых обязательств по отношению к башкирам, которым предлагалось те их денежные суммы искать на ответчиках в тех правинцыях, куда оные беглецы на прежние жилища высланы будут. При этом вследствие обнаружившегося сопротивления части башкир высылке беглых предлагалось тайным образом произвести географическую разведку местности этих районов Башкирии для составления соответственной карты на предмет введения в эти места военных отрядов правительственных войск. Затем следует изложе¬ние указа царя Петра Алексеевича, данного им, будучи в Сенате, графу И. Г. Головкину с предписанием прибыть на время в Москву, по первому зим/нему пути, для сообщения всех обстоятельств дела, взяв с собой для той же цели двух знатных лиц из башкшр (лл. 24 об.—27 об.). После этого- идет выпись из доношения генерал-майора Кропотова от 24 декабря 1721 г. см. ниже, стр. 298—300. Декабря 30 дня в доношенни полковника графа Головкина: ныне де отдача беглецам остановилась за съездом башкирским для розыску об Олександре Сергееве, обо Льве Аристове, а что будет чинитца, о том писать будет. А октября 27 дня 721 года писал к нему пригорода Мензелинска порутчик Молчанов и прислал 2 письма о противностях некоторых башкирцов, которые чинили о беглецах и грозили ему смертным убивством, и о выборном которой от него учинился безвестен, ис которых писем учиненная выписка послана в Сенат. А [в] выписке ис писем написано: в 721-м году июня в 20 дёнь, как де он отправился с Уфы на Казанскую дорогу для высылки сходцов, а с ним де поехал драгунского Резанского полку порутчик Юров и в Ялдяцкой де волости в деревне Тактакул в черемиской слободе прилучился башкирец Салданбек Смятиков с товарыщи с 30 человек и подвод не дали и проводников бил, говорил зачем де с Уфы полковник граф Головкин не едет, беглецы де все- отданы. И взяв татарина Дрюка, которой был при них, и спрашивал ево бу[де]т ли де на Уфу генерал, и оной Дрюк ему сказал, что де будет генерал в Уфу не со многими людьми. И оного Дрюка Салтанак-бек называл коштаном и взяв за караул хотел вести на съезд л едва отпустил, а сказал что бутто генерал едет в 40000, мы де ево не боимся, степь, велика и здесь ему делать нечево, о чем де розыскивать, розыскивал бы там. Он же Салтанбек говорил, генерал в Уфу не будет, возвращен де из: Новошешминска указом, а будет на ево место иной великой человек, а хто не сказал. А как де он был в прошедшем августе месяце в 27-м числе по Осинской дороге в деревне Карманове, в волости Уранине, деревне Каипчанал башкирец Куке Кеизбибаев звал ево к себе в деревню и хотел показать сходцов, а имянно: Янборисово[й] татар Казанского уезду, Арской дороги, Тотмятовской сотни деревни Ацы Итиня Осипова с товарищи,, в деревне Аюдюлян Зюрейские дороги Тиквины сотни, в деревне Ахтиян Сулемана з братьями 6 дворов, в деревне Кудашеве Арской дороги, Алметевы сотни,деревни ШунУразаяз братьями 3 двора; да башкирец де- Акир говорил ему: волости башкирца Уразлы Москова сыщетца сходцов дворов с б, которых он у разных посылыциков утаил. И по тем словам посы лал он в те деревни для заимки квартир мензелинских салдат Мальцева да Быкова, и на дороге де меж означенных деревень Каипкия и Алинборисовой наехали на них башкирцов, и чюваш, и вотяков, и черемис человек с 500 и tfex солдат били и держали под караулом день и держав отпустили, а при отпуске велели ему сказать, чтоб он по Осинской дороге не ездил, а ежели поедет будет убит до смерти. Да оного ж збору приезясал к нему башкирец Салтык-бек Туганов и говорил, чтоб башкирцы велели ему сказать, чтоб беглецов не сыскивать и ехал бы в Мензелинск, а ежели не поедет сказал то ж, что убит будет до смерти. И за такою де их против- ностию, убоявся смертного убиВства, он возвратился в Мензелинск; ,а по отъезде ево Казанского уезду, Ивановы сотни, деревни Ижитри выборной черемисян Едигер учинился безвестен.

В 722-м году апреля 28-го дня в доношении ево ж полковника графа Головкина написано: по присланному из Сената указу приехал он в Москву, а для приему от башкирцов беглых оставил на Уфе Московского полку капитана Василья Воронина, ему ж поведено привесть с собою из башкирцов | дорог несколько человек; и он взял с собою башкирцов со всех 4-х дорог 8 человек и в бытность ево там показывали из них верность свою к его и. в. и услугу в отдаче беглецов. Ему ж повелено зделать тамошним рекам и местам, где башкирцы живут, карту; и хотя он сам в тех их жилищах не был, однако ж, уведомлялся от жителей города Уфы, тем их башкирским жилищам и рекам и знатным урочищам чертеж зделал и оной чертеж, також и в бытность ево на Уфе что взято у них башкирцов беглых ис Казанского и из ытщх уездов и выслано на прежние их жилища, которым при доношении подал он в Сенат ведение.
А по ведомости его полковника марта по 1 число сего 722-го года оных беглецов из Уфимского уезду в разные городы выслано 4965 семей, в них людей мужеска и женска полу 19815 человек.

ГАФКЭ. Коллегия Иностранных Дел. Дело 1720—1722 гг., лл. 1—33 об.