Документы П.Ф. Ищерикова как основа для историко-архитектурных исследований уфимского Смоленского собора

В.Н. Захаров

Документы П.Ф. Ищерикова как основа для историко-архитектурных исследований
уфимского Смоленского собора[1]

П.Ф.Ищериков (фото из журнала «Уфа», 2012 г., июнь)

История уфимской соборной церкви Смоленской Богородицы лишь в самых общих чертах изложена в работах уфимских историков-краеведов XIX в. Р.Г. Игнатьева, М.М. Сомова и других. По сей день остаются неизвестными имена её зодчих, точная дата постройки и первоначальный облик каменной церкви.
Стержнем событий последних лет памятника было противостояние краеведа Петра Фёдоровича Ищерикова (1892–1961)[2] и областного партийно-хозяйственного руководства, завершившееся уничтожением собора в 1956 г. В архивных документах П.Ф. Ищерикова находятся важные сведения о соборе. Немногочисленные источники XVIII–XIX вв. также вносят некоторую ясность в типологию и хронологию постройки.
Уникальный памятник, единственный на Южном Урале каменный храм XVII в., включающий постройки XVIII и XIX вв., содержался на средства приходской общины. Ко времени запрещения богослужений в апреле 1933 г., само здание было обезглавлено, но не имело сколько-нибудь угрожающих дефектов[3]. После закрытия церкви[4] в ней размещался кинотеатр «Рот-Фронт» с гаражом управления кинофикации.
П.Ф. Ищериков в одиночку, а также совместно с работником уфимского краеведческого музея (ссыльным) археологом Б.А. Коишевским и архитектором Н.Ю. Лермонтовым проводил исследование памятника.
Очевидно, по инициативе руководства краеведческого музея 7 октября 1940 г. Совнарком Башкирской АССР принимает постановление № 1045 «О бывшем Смоленском соборе и о территории бывшей древней Уфимской крепости (Первомайская площадь)», в котором отмечено: «Признать необходимым реставрировать здание б. Смоленского собора с целью восстановления архитектуры, которую она имела в XVIII столетии, для чего просить Управление по делам искусств при СНК РСФСР включить в план реставрационных работ по восстановлению указанного здания и отпустить на эти работы необходимые средства»[5].
На следующий день, 8 октября 1940 г. комиссия, включавшая Б.А. Коишевского, обследовала собор на предмет определения объёма археологических раскопок[6]. 22 октября архитектор Н.Ю. Лермонтов завершил составление обмерных чертежей, включавших фасады и планы масштабом 1:100 и детали 1:20 (начерчены Пеньковским)[7] (см. рис.1). 23–28 октября 1940 г. были произведены раскопки на территории собора[8]. В ноябре 1940 г. по просьбе Б.А. Коишевского были сделаны копии с плана Троицкой площади (1:100), снятого ещё в 1932 г.[9]
П.Ф. Ищериков в письме к археологу профессору Н.Н. Воронину 11 декабря 1955 г. так вспоминал эти дни: «В 1940 г. Башсовнарком вынес постановление, по которому здание собора было передано краеведческому музею для устройства его филиала, кроме того, было отпущено предварительно 40 тыс. руб. для текущего ремонта и архитектурных и археологических исследований. Последнее было сделано с участием ныне покойного архитектора Н.Ю. Лермонтова, археолога Б.А. Коишевского, в 1936 г. приехавшего из Ленинграда (в ссылку) и работавшего в музее. Я тоже принимал участие в их работе. Но музей промедлил, не занял здание, к ремонту собора не приступил, а тут разразилась война, и даже помещение музея было занято и он свернул работу, свалив в склад коллекции»[10] (см. рис.2).
В конце 1940-х гг. к разрушениям от отсутствия элементарного ремонта добавилась опасность обрушения собора в результате срывания холма добытчиками глины[11].
27 августа 1947 г. Совмин БАССР, утверждая список архитектурных памятников, находящихся на территории республики, своим постановлением № 856 в перечень памятников включил здание Смоленского собора[12], что, однако, не изменило ситуацию. К началу 1950-х гг. в нижнем ярусе колокольни размещался склад горючего авторемонтного завода, а в самом храме – склад бумаги издательства областных газет (см. рис.3).
5 июля 1951 г. комиссия в составе заместителя председателя горисполкома Ш.Н. Назирова, главного архитектора Уфы И.И. Мироненко и других осмотрела памятник. Среди её выводов значилось:«Комиссия считает восстановление здания нецелесообразным и малореальным ввиду: [...] сложности и длительности этого процесса и высокой стоимости проведения обследовательских, проектных и архитектурно-строительных работ; [...] небольшой значимости данного объекта, как архитектурно-художественного и исторического памятника[!]»[13].
Среди должностных лиц были как противники, так и сторонники сохранения памятника. По словам П.Ф. Ищерикова, из письма 1955 г.: «Так как собор поступил в ведение управления по делам архитектуры (упомянутой Сахаутдиновой[14]), то года три тому назад она заготовила проект о сносе собора. Об этом заседании я узнал стороной и добился приглашения. После доклада выступил и разгромил её проект в пух и прах, при чём выступил и Б.Г. Калимуллин[15], кандидат архитектуры, работавший со мной в институте истории, языка и литературы Башкирского филиала АН СССР. В защиту собора присоединились к нашим выступлениям председатель Верховного совета БАССР Загафуранов и все заседавшие. Проект сноса собора, заготовленный Сахаутдиновой, был отклонён»[16].
В апреле 1954 г. П.Ф. Ищериков совместно с археологом Г.В. Юсуповым составил проект письма от имени председателя президиума Башкирского филиала АН СССР Г.В. Вахрушева в Совмин БАССР с просьбой организации реставрационных работ, но что стало с тем письмом Ищерикову было не известно[17].
6 июля 1954 г. горсовет Уфы решением № 185-10 постановил произвести «разборку» собора. Совмин БАССР постановлением от 30 сентября 1954 г. № 638 утвердил указанное решение горсовета[18]. В декабре 1955 г. городские власти стали готовить собор к подрыву. Для закладки динамита были пробурены шурфы в стенах, с трапезной и нефа сняли железную кровлю, обнажив три ряда кокошников. 11 и 12 декабря 1955 г. П.Ф. Ищериков срочно шлёт серию телеграмм и уже известное нам письмо профессору Н.Н. Воронину, с просьбой предотвратить уничтожение. По ходатайству академика И.Э. Грабаря (председателя Научно-методического совета по охране памятников культуры при Президиуме АН СССР) Совмин РСФСР просит от Совмина БАССР приостановить снос до решения комиссии из московских специалистов[19].
Время удалось выиграть, и прибывший в Уфу главный инженер-архитектор Государственной инспекции по охране памятников истории и искусства при Министерстве культуры СССР В.И. Фёдоров обследовал храм. В его предварительном заключении 16 января 1956 г. так описана древнейшая часть собора:
«В настоящее время памятник состоит из трёх объёмов, возникших в разные строительные периоды:
1. Абсидная часть (восточная) – построена в 1835 году;
2. Средняя часть – безстолпный пятиглавый храм (холодная церковь) построена в конце ХVI столетия;
3. Западная часть – трапезная, квадратная со скругленными углами, сооружение построено в 1824 г. [...]
Средняя часть является наиболее древней и наиболее ценной частью памятника. Она имеет форму прямоугольника, продольные стороны которого расположены с севера на юг. Прямоугольник перекрыт сильно вспарушенным20 зеркально-сомкнутым сводом.
По северному и южному фасаду имеются угловые колонны, доходящие от карниза до половины высоты здания. Ниже колонн выступают лопатки, соединённые между собой фигурным пояском (на уровне основания колонн). Завершаются стены тремя кокошниками по коротким сторонам, и четырьмя кокошниками по длинным сторонам прямоугольника. Позднее кокошники заложили кирпичом, и на них опиралась четырёхскатная железная кровля. В настоящее время кровля разобрана и теперь хорошо видно позакомарное покрытие всего храма. К четырём угловым барабанам примыкает второй и третий ряд килевидных закомар. Во втором ряду сохранились диагональные закомары на углах, а пятый, средний барабан покоится на четверике, оканчивающимся килевидными закомарами на каждой из четырёх сторон. Барабаны имеют следы первоначальных декоративных украшений, исполненных из тёсанного кирпича в виде колонок, соединенных арочками.
Барабаны и закомары в удовлетворительном состоянии, имеется незначительное разрушение, ликвидация которых не требует больших затрат. Глав и крестов не сохранилось.
Сомкнутый свод и стены также в удовлетворительном состоянии. Имеется одна незначительная трещина на своде (над южным окном по западной стене).
Северная в южная стены имеют по одному дверному и два оконных проёма.
Восточная стена прорезана в основании тремя проёмами для входа в алтарь, а западная стена – соответственно тремя проёмами для входа в трапезную. На этой же стене имеется два окна, из которых северное было превращено в дверь для входа на деревянные хоры, построенные в XIX столетии. Каменный пол сохранился на 70%»[21].
Размеры соборного кирпича, снятые П.Ф. Ищериковым таковы: 30–31 х 8–9 х 14–15 см, другой размер: 27–28 х 7–8 х 15–16 см[22]. Ищериков добавляет относительно нефа: «Сомкнутый зеркальный свод древней части собора с высоким подъёмом, перекрывающий храм, окраской разделен на кессоны. [...] На стенах, забеленных извёсткой, проглядывают фрески, которыми храм был расписан, но их "правили" и в XIX веке. [...] В своде имеются, в его основании, кованные квадратного сечения связи, которые, как известно, были введены в конце XV – начале XVI века»[23]. Ищериковым также были выявлены 27 голосников, особых сосудов, вмурованных в стены для улучшения внутренней акустики храма[24].

В конце января 1956 г. Научно-методический совет по охране памятников культуры при Президиуме АН СССР рассмотрел отчёт В.И. Фёдорова и признал уфимский собор ценным памятником. Для составления эскизного проекта реставрации Государственная инспекция по охране памятников запросила в Министерстве культуры БАССР фотографии, копии обмерных чертежей 1940 г., а также копии архивных чертежей собора[25]. Проект начали разрабатывать в проектно-реставрационной мастерской Академии строительства и архитектуры.
В ходе переписки органов надзора в сфере памятников архитектуры с высшими инстанциями Башкирской АССР к началу мая 1956 г. было получено распоряжение Совмина РСФСР об отмене решения Совмина БАССР о сносе памятника[26]. Однако, 2, 3 и 5 июня шестью взрывами собор был варварски уничтожен[27] (рис.4). Критическая статья «В защиту памятников культуры» в Литературной газете от 23 августа 1956 г., подписанная И.Э. Грабарем, М.Н. Тихомировым, И.Г. Эренбургом и другими, помогла спасти архитектурные шедевры многих русских городов, но, увы, не смогла уберечь Уфу от новых потерь.
После разрушения открылись конструкционные элементы храма – кованные «связи» и ранее скрытые пустоты в кирпичной кладке. Фотограф Степан Стива[28] проводил фотофиксацию руин собора в течении лета 1956 г.[29]

Как первоначально выглядел этот безвозвратно ушедший памятник?
Историкам неизвестно ни одного подробного описания вида колокольни XVII в., заново отстроенной в конце XVIII в.[30] Что касается древнейшей сохранившейся до 1956 г. части – это неф, размерами около 9 х 14,2 м, и толщиной стен около 1,3 м[31]
Обратимся к ранним документам. Известные чертежи XIX – начала XX вв. были сделаны уже после завершения реконструкций 1824 и 1835 гг.[32] Единственный известный чертёж Смоленского собора XVIII в. был выполнен рукою уфимского воеводы Алексея Никифоровича Борисова в 1771 г.[33] и приложен к письму П.И. Рычкова в Академию наук[34] относительно звона неизвестного происхождения в одном из приделов храма.
На чертеже изображена церковь с пятью главами на четверике, показаны нижний ряд из четырёх кокошников, остальные кокошники закрыты четырёхскатной крышей; западный фасад нефа с двумя окнами верхнего света; на углах четверика парные колонки; ниже карниза расположен пояс ширинок[35] с округлыми нишами; портал трапезной обрамлён колонками и арочным поясом с рельефным орнаментом-бегунком внутри и вне пояса; правее портала небольшое окно. Покрытие глав обозначено сеткой, покрытие крыш нарисовано как деревянное; приделы Петропавловский и Никольский со своими главами показаны южнее нефа (рис. 5).
Сравнивая этот рисунок с чертежами и фотографиями XX в. замечаем, что все элементы переданы на нём без соблюдения пропорций. Допуская наличие пояса ширинок, предполагаем, что таковой мог быть удалён в XIX в. В целом, конструкция бесстолпного пятиглавого нефа с тремя рядами кокошников характерна для церквей московского посадского зодчества XVII в.36 Более точную дату постройки возможно установить, изучив письменные источники, и проведя архитектурный сравнительный анализ.

В историко-краеведческой литературе с XIX в. фигурируют несколько дат возведения Смоленского собора, часто приводится легендарное основание храма в 1579 г. (дата обретения иконы Казанской Божией Матери). В составленном, скорее всего, в конце XVIII в. «Уфимском летописце», опубликованном в 1852 г. в «Оренбургских губернских ведомостях», указана дата освящения Смоленского собора в 1616 г. (см. далее статью Я.С. Свице).
В упомянутом же письме 1771 г. воевода А.Н. Борисов докладывал:«В прибавление сего принужден я стараться, и по имеющейся здесь архиве отыскивать, и отыскал таковое сведение, что ныне имянуемая церковь во имя Смоленския Богоматери Одигитрии напред сего именовалась пречистыя Богоматери Казанския, и по згорении оной в царствование государя царя и великого князя Михаила Федоровича для возобновления той же церкви от первосвященнаго митрополита казанского и свияжского к соборному попу и благословенная грамота прислана. А во 145м году [1637 г.] февраля во 2й день от его ж преосвященства при писменном виде в Уфе стольником и воеводою князь Петром Федоровичем [Волконским] в ту соборную церковь Казанские Богородицы и на пределы к двум престолам верховных апостол Петра и Павла и Чудотворца Николая и антиминсы для освящения тех церквей з дьяконом Герасимом Ивановым получены»[37].

П.Ф. Ищериков и В.И. Фёдоров, придерживаясь мнения о постройке каменного Смоленского собора в конце XVI в., брали за основание письменные источники и краткое типологическое обследование. Однако, если предположить, что сведения 1771 г. достоверны, и сгоревшая церковь (с приделами) была деревянной, а в 1637 г. были повторно освящены отстроенные деревянные приделы, то время освящения каменного собора смещается от 1616 г. к 1640–1670-м гг. Более поздняя дата постройки и освящения собора также вероятна, она близка возведению аналогичных церквей[38], и хронологически соотносится со временем прибытия в Уфу смоленских шляхтичей после войны 1654 г.
В целом, сохранившиеся фотографии, описания и чертежи, сделанные по инициативе П.Ф. Ищерикова, позволяют начать работу по реконструкции собора. Представленный нами чертёж-реконструкция центральной части основан на обмерах 1940 г. с учётом утраченных деталей нефа, зафиксированных в 1771 г. (рис.6). Принимая 1679 г.[39] за корректную дату освящения южного, Петропавловского, придела, неф показан до появления приделов на момент середины 1670-х гг. Трапезная воссоздана по размерам, данным А. Борисовым, с повторением деталей церквей московского зодчества XVII в. Главы крыты деревянным лемехом, хотя в статьях краеведа XIX в. Р.Г.Игнатьева встречается мнение и о главах черепичных.

------
Рис.1 Обмерный чертеж Смоленского собора, выполненный архитектором Н.Ю.Лермонтовым в 1940 г. (фрагмент). (РГАЛИ, ф.2329, оп.4, д.328, л.18)

Рис.2 Фото. Икона Спаса нерукотворного, бывшая ранее в Смоленском соборе (НА РБ, ф.4423, оп.1, д.19, л.25).

Рис. 3. Фото. Смоленский собор в октябре 1955 г. (РГАЛИ, ф.2329, оп.4, д.621, л.15)

Рис.4. Фото. Руины уфимского Смоленского собора после первого подрыва, 2 июня 1956 г. (РГАЛИ, ф.2329, оп.4, д.621, л.69,70)

Рис.5. План и фасад уфимского Смоленского собора, 1771 г. (РГАДА. Ф. 248. Оп. 1, ч. 7. Д. 725, кн. 3927. Л. 805–806), фрагмент. Опубликован: Атлас–хроника «Башкирия» / Сост. И.М. Шеляков, В.Н. Макарова, Б.И. Конюхов. Уфа, 2009.

Рис.6. Чертёж-реконструкция центральной части уфимского Смоленского собора (около 1675 г.), выполнена автором данной статьи.

--------------------------------
[1] Это сетевая версия статьи, опубликованной в сборнике «Река времени. 2016» под ред. д.и.н. М.И.Роднова. Уфа, 2016, с.16-24.
[2] См.: Валиуллин Г.Ф. Рассказывают документы. Автобиография Петра Фёдоровича Ищерикова // Судеб связующая нить. Краеведческий альманах. Вып. V. Уфа, 2007. С. 56–64. Активно боровшийся за спасение храма П.Ф. Ищериков в то же время ранее участвовал в антицерковных компаниях. См.: Безбожник (М.). 1930. 15 мая. № 27 (НМ РБ. НВ 23319/70).
[3] См.: Проект ремонта Троицкой церкви, 1930 г. (НА РБ. Ф. Р-394. Оп. 2. Д. 2338).
[4] См.: Дело о закрытии Троицкой церкви, 1933 г. (Там же. Д. 2315).
[5] РГАЛИ. Ф. 2329. Оп. 4. Д. 621. Л. 39 об., 40.
[6] НМ РБ. Ф. 92. Д. 5. ОФ. 23643/14. Л. 12.
[7] РГАЛИ. Ф. 2329. Оп. 4. Д. 328. Л. 18. Часть ксерокопий планов хранится в архиве НПЦ Министерства культуры РБ.
[8] НМ РБ. Ф. 92. Д. 5. ОФ. 23643/14. Л. 12 об.
[9] Архив НПЦ Министерства культуры РБ.
[10] В этом же письме П.Ф. Ищериков вспоминал, что во время закрытия «на стене висела огромная икона Страшного суда письма конца XVII века, тогда, видимо, висевшая в древней трапезной. Написана она была на загрунтованных досках, скреплённых сзади врезанными деревянными перекладинами. Этот Страшный суд я видел после закрытия собора в куче валявшихся икон и рекомендовал директору музея и научному обществу Башкирии, которого я был членом, взять эту и другие редкие иконы. Но [...] только немногие иконы попали в художественный музей». Он упоминал среди артефактов икону Спаса Нерукотворного и Царские врата, хранящиеся в уфимском художественном музее им. Нестерова (НА РБ. Ф. Р-4423. Оп. 1. Д. 9. Л. 86, 90). Опись имущества Троицкой церкви за 1872 г. хранится в НА РБ (Ф. И-293. Оп. 1. Д. 2).
[11] Ищериков П.Ф. Забытый исторический памятник // Красная Башкирия. 1946. 1 июня.
[12] РГАЛИ. Ф. 2329. Оп. 4. Д. 621. Л. 23.
[13] Там же. Д. 437. Л. 19–21 об.
[14] Сахаутдинова Мастура Низамовна (1902–1996), начальник управления по делам строительства и архитектуры при Совмине БАССР (1945–1962).
[15] Калимуллин Барый Гибатович (1907–1989), архитектор, основатель кафедры архитектуры в Уфимском нефтяном институте.
[16] НА РБ. Ф. Р-4423. Оп. 1. Д. 9. Л. 86, 87.
[17] Там же. Л. 108 и об.
[18] РГАЛИ. Ф. 2329. Оп. 4. Д. 621. Л. 24.
[19] НА РБ. Ф. Р-4423. Оп. 1. Д. 9. Л. 77–81.
[20] Вспарушенный свод - крестовый свод, у кторорого центральная часть заметно поднята над боковыми (Плужников В.И. Термины российского архитектурного наследия, М., 1995. С. 40).
[21] Там же. Л. 76, 99–101.
[22] Там же. Л. 89.
[23] Там же. Л. 90.
[24] Там же. Л. 65.
[25] Там же. Л. 34–36, 59, 71, 74, 106.
[26] Там же. Л. 12, 47–60.
[27] Там же. Л. 8–9. Это случилось после ходатайства Совмина БАССР перед министром культуры СССР Н.А. Михайловым, и после согласия прибывшего в Уфу председателя Совмина РСФСР М.А. Яснова. Как следует из официальных жалоб на случившееся, и в случае с Михайловым, и в случае с Ясновым были получены лишь устные согласия на подрыв (РГАЛИ. Ф. 2329. Оп. 4. Д. 621. Л. 50–61).
[28] Степан Степанович Стива (1882–1972), уфимский фотограф. См.: Чечуха А.Л. Картинки с золотыми обрезами // Уфа. 2004. № 11; НА РБ. Ф. Р-4423. Оп. 1. Д. 9. Л. 9 об.
[29] Фото разрушенного собора см.: РГАЛИ. Ф. 2329. Оп. 4. Д. 621. Л. 69–75; НА РБ. ф. Р-4423. Оп. 1. Д. 9. Л. 8–10.
[30] Свице Я.С., Ахметшина Т. Сведения по истории Уфы и уфимских храмов по материалам из «Летописи градо-уфимской Троицкой церкви» диакона Петра Сухарева // Бирская старина: Историко-краеведческий альманах. Вып. 3. История Южного Урала: экономика, образование, религия / под ред. Ю.Н. Сергеева. Бирск, 2010. С. 106.
[31] План 1940 г. (Архив НПЦ Министерства культуры РБ).
[32] План, датируемый 1884–1885 гг., и подписанный губернатором П.А. Полторацким (Там же).
[33] РГАДА. Ф. 248. Оп. 1, ч. 7. Д. 725, кн. 3927. Л. 805–806.
[34] СПб филиал архива РАН. Ф. 3. Оп. 32. Д. 15.
[35] Декоративный мотив в виде заглублённого прямоугольника (обычно близкого к квадрату) с уступчатым или профилированным обрамлением (Плужников В.И. Термины российского архитектурного наследия, М., 1995. С. 137).
[36] См.: Грабарь И.Э. История русского искусства. Т. 2, СПб., 1909. С. 119–150.
[37] СПб филиал архива РАН. Ф. 3. Оп. 32. Д. 15. Л. 7 и об.
[38] См.: Грабарь И.Э. Указ. соч.
[39] Свице Я., Ахметшина Т. Сведения по истории Уфы…, с.101.