Д. Азналино — родина деда Салавата Юлаева — была зафиксирована, как раньше было сказано, на картах 1737 и 1755 гг. Судьба ее трагична, как и других уничтоженных деревень в 1775 г. На картах Уфимского наместничества 1781, 1786 и Оренбургской губернии 1802 гг. она отсутствует. Но она была известна П. С. Палласу, который упоминал ее в своих записях. Из д. Бикбулат путешественник доехал до другой башкирской деревни под названием Шайтан-аул (Азналино), состоящей «из нескольких рассеянных дворов». Обратный его путь к Шайтан-аулу был тот же, что и прежде, как сам писал об этом. «Обитающие тут башкирцы употребляют окрестные поля с пользою, — продолжает он, — пашут много пашни и высевают от 40 до 50 пудов хлеба. Пашут татарским плугом, запрягая четыре или шесть лошадей. На новизне сеют они 2 года ячмень, 2 года овес, 2 года озимую рожь, еще 1-2 года — яровое, а после принимаются опять за новую степь. Пшеницу и гречухи они не знают». Таким образом, башкиры тех мест продолжали практиковать залежную (переложную) систему земледелия.
В последние годы на страницах республиканской периодической печати появлялись статьи и заметки о предполагаемой родословной Салавата Юлаева. Думается, что будет уместно высказать свое отношение к ним. Подчеркну, что авторы этих публикаций искренне стремятся к истине, имеют добрые намерения. Однако почти все авторы еще далеки от поставленной цели. Причина неудачи — отсутствие выявленных источников.
Чтобы обосновать свою ошибочную концепцию о том, что Юлай Азналин, его отец и дети, происходившие из Куваканского рода, были припущенниками Шайтан-Кудейской волости, один из авторов (Р. Ш. Вахитов), исходя из неверного понимания сути Указа от 11 февраля 1736 г., разрешившего продажу башкирских земель, приходит к следующим необоснованным выводам: 1) вопреки его утверждениям, Указ не лишил башкир их вотчинного права на землю; 2) как будто до названного документа не определялись границы башкирских волостей, что дало возможность, по мнению этого автора, проживать башкирам разных родов в «одном месте», а однородцам — в разных родах-волостях. Такое следует считать исключением, а не правилом. Трагическая судьба куваканцев заключалась почти в добровольном лишении самих себя родовых вотчин путем их систематической продажи или сдачи в аренду. В итоге все башкиры Куваканской волости, кроме ее одной деревни, еще в 60-х годах XVIII в. стали припущенниками других волостей. Такая же участь постигла и башкир Сызгинской волости (юг Свердловской области), на вотчинных землях которых возникло немало заводов; 3) на основе выше приведенных предположений, по его велению (эти примеры были единичными, поэтому мнение автора не находит у нас поддержки), без никакого документарного обоснования, активный повстанец и один из предводителей башкирского восстания 1735-1740 гг., старшина Куваканской волости Аднабай Карагузин (Азнали-бай — по Вахитову, чтобы уподобить его имя с фамилией Юлая Азналина), его отец Карагузя Акаев (Акаков), дед — Акай Камакаев (участник восстаний 30-х гг.), прадед — Камакай Биккулов (в документах упоминается за 1706 г.), объявляется отцом старшины Шайтан-Кудейской волости (с 1763 г., а в 1760- 1762 гг. им был Иштуган Мишаров, а до него — Шаганай Барсуков и др.) Юлая Азналина и дедом Салавата Юлаева; 4) родовая деревня Юлая Азналина и шайтан-кудейцев никогда не называлась Аднабаево или Азнабаево, а во всех источниках она — Адналы или Азналы (Шайтан). При существовании старинной деревни Адналы, обозначенной на картах 1737 г. (см. Приложение к «Материалам по истории Башкирской АССР». Т. 4. Ч. 2. М.,1956), у Красильникова и Рычкова 1755 г., которая служила центром Шайтан-Кудейской или Шайтанлярской волости, поэтому ранее называвшаяся Шайтан, куваканец Аднабай-Азнабай Карагузин продолжал быть старшиной Куваканской волости. Обосновавшись как будто в этой деревне, он управлял волостью, находившейся не смежно с шайтан-кудейцами, а далеко через территорию нескольких волостей. С началом репрессий против повстанцев Азнабай оказался в Средней казахской орде, вместе с Карасакалом и другими повстанцами. Вернувшийся на родину после амнистии Азнабай занимался делами не шайтан-кудейцев, а куваканцев: в 1756 г. участвовал вместе с отцом и другими в продаже куваканских вотчинных земель владельцам Катав-Ивановского завода, возникшего на вотчине Трухменского аймака Кудейской волости. Теперь сравните: в то же самое время шайтан-кудеец Юлай Азналин резко выступает против продажи некоторыми одновотчинниками во главе с отставным с 1743 г. старшиной Шаганаем Барсуковым земель к строящемуся Симскому заводу. Выходит, что выдуманный отец (Аднабай Карагузин) разбазаривает вотчинные земли одной волости, а его мнимый сын (Юлай Азналин) оберегает земельные угодья другой волости. Возможно ли такое, логично ли? Если бы Юлай Азналин был куваканцем по происхождению, то какой резон ему, будучи рядовым, а не старшиной стать защитником кудейских интересов.
Несостоятельность суждений вышеназванного автора подтверждается неидентичными по форме тамгами представителей двух волостей. Ничего общего мы не видим между тамгами Юлая Азналина и его мнимого прадеда Ака муллы Камакаева. Отсюда напрашивается вывод: тамги двух родов-волостей категорически отрицают их кровное родство. Следовательно, родовая деревня Азналы-Шайтаи и дочерние деревни Юлаево и Текеево Шайтан-Кудейской волости никак не могли принадлежать Куваканской волости. Юлай Азналин, его дед Азналы, сын Салават были настоящими коренными шайтан-кудейцами, не имевшими никакого родственного отношения к куваканцам (Аднабай — Карагузя-Ака — Камакай — Биккул), проживающими далеко от их волости.
Но в другом, пожалуй, прав не только Р. Вахитов, но Р. Исламшин. Отдельными авторами ведутся поиски и публикации материалов ревизии 1816 г. и статей, посвященных женской линии родословной Салавата Юлаева и его сыновей. Оставив без внимания женское поколение этого шежере из-за отстутствия материалов для его сравнения, обратимся к содержанию одного-двух листов ревизской сказки 1816 г., проведенной в д. Шиганаево. В этой деревне 4 сентября 1816 г. были взяты на учет под номером 12 списка сельчан 46-летний Рахматулла Салаватов (его 8-летний сын Сулейман) и под номером 13 49-летний Хабибулла Салаватов (его 6-летний сын Абдулсамик). По предыдущей VI ревизии 1811-1812 гг. им было: первому 42 (сыну 4), второму - 45 лет (сыну 2 года). Выходит, что старший из них Хабибулла Салаватов был 1766 или 1767 года рождения, а Рахметулла — 1769 или 1770 года в зависимости от месяца проведения ревизии. Сомневаясь в том, что у 13-летнего малолетка может быть сын, Р. Вахитов считает действительным годом рождения Салавата Юлаева не принятый официально 1754-й или предполагаемый отдельными авторами 1752-й , а 1751-й год с указанием даже месяца его рождения (август). В своей статье он сравнивает имена внуков и правнуков Салавата с зафиксированными в прошлом шежере и находит много рационального для подтверждения того факта, что Хабибулла и Рахматулла действительно являлись сыновьями Салавата Юлаева.
В целом, требуются еще дополнительные поиски новых источников, чтобы по существу разобраться с именами предков Салавата.