№ 127_II 1756 г. мая 21 — августа 18— Вопросные и ответные пункты допроса мишерского муллы Батырши Али-улы с Канцелярии Тайных Росыскных Дел о подготовке восстания на Осинской. Сибирской и Ногайской дорогах.

1.В 1754 г. я впервые совершил поездку в Исетскую провинцию, в аул старшины Муслима, и когда я был у них в гостях, я но поводу того, чтобы поднять бунт никому ни слова не говорил и также ни от кого насчет того, чтобы поднять бунт ни слова не слышал. Старшины Муслима среди жителей своего аула не было. Он находился на расстоянии около 20-ти верст [от аула].
2. Когда я ездил в Салджугутскую волость, то относительно того, чтобы поднять бунт, я им ничего не говорил. Они также мне не говорили. А то, что они говорили, упомянуто в доношении. И те их слова, и кто те слова говорил, — я не знаю, потому что я встретился , с ними в первый и последний раз, и не был с ними знаком. Я побыл [с ними], пока не разошлось собрание, за кумысом и затем уехал.
3. По приглашению старшины Муслима я гостил в его доме¹, [куда]
он пригласил меня в бытность мою в ауле Кунушак.²
4. Есаул Мансур Тукай-улы команды Муслима, того же аула. Но в это время Майсур находился в Янги-ауле, в 70-ти перстах от аула Муслима. Тот аул называют также Мансур. Я стал гостем в доме Мансура³.
Когда я стал спрашивать у Мансура о сих временах, о перемене событий, о том как у них изо дня в день идут дела мира и веры — [к] добру или [ко] злу, то Мансур дал ответ, упомянутый в моем доношении. Никого не было, однако его батраки, то входили в дом, то выходили. Кто они, — я не знаю. В ответ на те, упомянутые в том доношении слова, я ничего не говорил и возмущения⁴ не разжигал. Наоборот, я выжидал: что и какую тайну я узнаю от других? На слова Мансуру я ответил: несчастие грехов наших и последние времена. А слова, упомянутые в том доношенпи, я слышал от самого Муслима. Когда я возвращался от Мансура [к Муслиму] днем, никого не было. Но были слуги, приносящие кумыс. А кто они,—я не знаю. Но я изложил в нашем доношении, что я был гостем у Муслима, и то, какие слова он говорил. Но я не указал, что эти слова он говорил, когда я был на обратном пути. Тому старшине Муслиму о возмущении я ничего не говорил и ке подстрекал его. Он также не говорил мне ни слова насчет возмущения.
5. В доме есаула Мансура я не провел и одного месяца, а [всего] среди мещеряков команды Муслима я провел около месяца. Тот Мансур также из команды старшины Муслима. У этого Мансура я провел 6 или 7 ночей. Насчет возмущения между нами никаких речей не было⁵
6. С Когда я гостил среди мишеров, я слышал жалобы, упомянутые в моем доношении. Но я им никаких советов: насчет возмущения не давал и не подстрекал [их]. Она также со мною не советовались. *Однако от ~алоб салджугутского народа я, сам по себе, впал в подо¬зрение: у них-то ' сть намерение подняться, ибо если бы не было [у них такого] намерения, то они не высказывали бы таких сильных жалоб⁶
7. 1754 года, — не помню, какого дня созвездия Девы⁷ а после того, как я вернулся в свой аул, от прохожих стали слышаться речи и вес. и, какие упомянуты в доношении. Он я получили огласку и успех в народе. Однако эти многочисленные речи и вести, известные среди многих [в] народе, и эти речи, произносимые постоянно — зимой и летом, — ни за чей счет отнести нельзя. И [вообще] с легким сердцем отнести [нельзя] какую-либо речь, к какому-либо времени и за чей-либо счет. А когда мы слышали такие речи и вести, то этим дело и кончалось: мы не держали совета и не подстрекали⁸ [никого]. И даже до составления того письма-воззвания, о котором упомянуто в доношении, я никому не говорил о тех скрытых и секретных тайнах, Однако, когда то воззвание было закончено составлением, я сообщил [о том] тем, кто упомянут в доношении, и так как это [там] упомянуто.
8. В 1754 г., когда я возвратился из Исетской провинции, осенью, не помню какого созвездия, из Кудейской волости⁹ прибыли 2 бакшира.
Когда я стал спрашивать чьей команды они будуто один из них ответил, что он [из] команды Шаганай. Но я не помню,, спросил ли я их имена, или нет.. Я не спрашивал их и [о том], из какого они аула, и кем посланы, и [о том|, знал ли башкирский старшина Шаганай об их приходе ко мне, или нет, да и они (об этом] не говорили. Но я спрашивал их о том, какие они знают вести, в каком положении: находится народ в их юрте и какой у них замысел. Они ответили мне так, как упомянуто в доношении, и ушли. Причина же моих вопросов к ним была та, что мне хотелось узнать и попеть положение всех окрестностей. Если положение у всех их окажется одинаковым, то я после того, как полностью уразумею их положение, [тогда де] и соотапмо воззвание и оповещу народ о споем деле и вместе с мусульманами предложу усилия к тому, чтобы потушить пожар насилия, разгоревшийся в царстве нашей веры, принесу свою душу в жертву за веру аллаха.
9. Когда эти башкиры говорили мне, [чтo] долина реки Aй, Зауралье и Ногайская дорога перекинулись вестями мажду собой и узнали о положении друг друга, вследствие невыносимых притеснений со стороны неверных готовили военное оружие для отражения и отмщения тех неверных¹⁰, то именно по какой причине спЬосил тех 2-х упомянутых, башкир когда они замышляют подняться, и не идут ли они, чтобы, снестись с Уранской волостью¹¹, а также причина того, что я, услышал подобный сообщения к речи этих бишкир не задержал их и не донес об этом, — есть та, о которой мы упомянули в нашем отлете, предшествующем данному. Однако мы им ничего не поручали, не советовали и [ни к чему] не подстрекали но той причине, что моя цель была [такая]. Я думал, что после того, как полностью охвачу вести и положение во всех краях, я путем воззвания разьясню свою цель¹² и свое дело, а [несколькими] днями раньше, т. е. безовремени, не буду говорить о своем деле, дабы не довести дело до мятежа, [чего] я остерегался. Кроме упомянутых в нашем доношении наших речей к ним, были еще речи. После того, как я спросил у них: „Какие у вас вести — скажите!" И они сказали: „У нас никаких вестей нет".
Я сказал им: „Меня считайте за своего от меня зла не будет. Какие бы вести вы ни знали, говорите и нисколько не бойтесь". Да, был еще у, второй разговор. Они спросили меня: «А какие вы сами, ,велинимет знаете вести?» Я ответил: „Мы день и ночь заняты разбором книг и [разных] вопросов и преподаванием уроков нашей община. Пока не встретим людей, подобных вам, мы не знаем, что происходит на свете".
10. Была осенняя пора 1754 года, когда я вернулся из Исетской провинции. Мулла Абдуссеттар, аула старшины Сулеймана [пришел ко мне].¹³ Тот мулла Абдусеттар ко мне пришел, но его вопросы, которые он задавал, касались религии. Он обратился ко мне со [следующими вопросами: „О, велинимет, мы утверждаем и верим, что наша мусульманская религия — истинная религия, остальные религии являются отвергнутыми и ложными, и что мы [также] утверждены и во что верим, и и чем нисколько не сомневаемся. Но существуют и народы других вероисповедании. Все они: евреи, христиане, ¹⁴... огнепоклонники-верят и утверждают, что их религия истинна, (чему) и приводят доводы и доказательства. Относительно других религий они утверждают, что те ложные и отвергнутые. Что же, не может быть чтобы все религии перед всевышним богом были бы истинными и принятыми? Несомненно, что перед всевышним богом есть лишь одна истинная и обязательная религия, каковая и является мусульманской религией. Раз это так, то если кто-либо из людей другой веры обратится к нам с вопросом, не с уцелью отрицания или спора, а может быть с целью различить истину и ложь и признать уверовать в истину, и если он таким образом спросит: „Вот вы верите и утверждаете о мусульманской вере, что она — истинная и обязательная, а другие религии считаете ложными и отвергнутыми, так [вот] каким же образом вы узнали истинность исламской религии и ложность и отверженность других религий? Религия это — то, что нужнее нужного. Счастье этого и того света религия. Религия это — то, что приводит ко всевышнему его рабов. Конечно, если вы ясно докажете истинность мусульманской религии и ложность остальных, сделав это ясно и очевидно, как солнце, видное глазу, то, конечно, без всяких колебаний и сомнений, неукоснительно надлежит принять мусульманскую религию, а [всякую] другую ложную и отвергнутую религию надлежит бросить. Но если ты не можешь ясно доказать истинность мусульманской религии и лживость других религий, то ты также не подлежишь к людям истинной веры. Наоборот, следуя за твоими древними невежественными отцами и дедами, ты, признавая и веря в ложную религию как в истинную, губишь свою дорогую жизнь. В таком случае и тебе также необходимо, оставив эту [ложную] религию, стремиться к истинной. Вот если он так тебя спросит, то каким образом надлежить дать ответ сему вопрошающему и доказать [ему] истинность мусульманской и ложность других религий, показав это способом ясным и очевидным, как солнце, видное глазу, и изгнать из сердца сего вопрошающего все пятна колебания и сомнения? спросил у меня мулла Абдуссетар. — Слава аллаху, он облагодетельствовал нас ясным познанием того, чего мы не знали. Мы дали ответ на вопрос того муллы Абдуссеттара. Мулла Абдуссеттар как посторонний вопрошатель на мой ответ привел [еще] вопросы и разсуждения, так что было [еще] много вопросов, разсуждений и ответов. -Беседа кончилась тем, что мулла Абдуссеттар сказал: „В благородной беседе с вами моей целью было то, чтобы вы, подобно солнцу, видному для глаза, разъяснили бы истинность мусульманской и ложность других религий. А вы своими благословенными, сладостными ответами разъяснили это мне очевиднее и светлее, чем солнце. Так что эти ваши сладостные ответы воскресили мертвую душу, [когда] луща душа умерла, тело ходит по земле с душою тела. С душою души душа улетит и достигнет небесной сферы и всевышнего и всехвального аллаха", [так] он сказал. Но мы не изложили в этом списке содержание тех вопросов и ответов по причине того, что зто поведет к многословно. Если теперь нам будет указано и повелено и если угодно будет аллаху, то мы изложим [об этом] во втором списке. Кроме того, он задавал вопросы касательно Синтаксиса и наследования имущества. Однако разъяснить и истолковать тонкости и подробности глубоко мудрого учения нашей религии тем, чье сердце чуждо учению нашей религии, не легко. Но если нам укажут, [это] будет изложено.¹⁵
Основание и причина того, что я просил муллу Абдуссеттара рассказать о том, что он видел и что слышал, заключались в том, что [я хотел] получить верные сведения [обо всем], как я уже упоминал выше.
11 и 12. А [те] слова, которые были изложены в доношении, т. е. те, о которых вы спрашивали, мулла Абдуссеттар, действительно и без преувеличении говорил не называя точно каргалинских жителей и не объясняя причины объединения башкирских общин¹⁶.Также не говоря и не объяснял, при чьем, посредстве и из какой части мусульманских стран, каким путем, каким мусульманам и кто об этом сообщал. Мне помнится, что я был намерен спрашивать об этих 2 лицах, с которыми имел разговор Якуп, и мне кажется, что и спрашивал. И, хотя Абдуссеттар мне говорил имена этих людей, но я не помню их. Дало в том, что жителей каргалы я не знаю и [с ними] .не знаком; знаю разве только немногих. Когда я спросил того муллу Абдуссеттера: „Разговаривал ли ты по время твоего пути с башкирами"? Он ответил: „По дороге видел башкир, но с ними не разговаривал". А тайный разговор между мною и Абдуссеттером был такой. Мулла Абдуссеттар спросил у меня. „Вилинимет, а о чем вы сами заботитесь?" Я ответил: „Пока .сладостная душа не отделится от тела, на пути истины я сделаю душу жертвой. Вы рассказывали много вестей, постарайтесь узнать осторожно еще, никому [об этом] не говоря и ие давая знать о своем положении. Что бы вы ни узнали, — известите нас, насколько возможно с большой осторожностью. Еще никому [об этом] не говоря и не давая знать о своем положении. Что бы вы ни узнали, - известите нас,насколько возможно с большой осторожностью. Если от мусульман [живущих] в разных краях, будут получены вести о том, чтобы действовать для спасения нашей религии и о состоянии [дела], мы тоже, если угодно будет богу всевышнему, начнем действовать на пользу религии.
В 1755 г.- в созвездие Льва, когда я ездил в Оренбург, жительство Якупа было в Оренбурге. Самого его не было дома. Не знаю, куда он поехал. В ту же мою поездку Абдуссеттар жил и обучался в Каргалы, в медресе у ахуна Абдусселяма. А после того я вернулся к себе, оставил свою родину и потерял известия о людях этого мира. И с того дня до сего дня я не знаю где они.¹⁷
13. Причина того, что я спросил у Абдуссеттара о настроении каргалинских жителей [заключается в] том, что я хотел узнать были ли [какие-либо] усилия с их стороны, чтобы потушить огонь насилия, с давних пор разгоравшийся во владении нашей религии, и чтобы оживить и поднять нашу религию. Однако, тот Абдуссеттар¹⁸ об аксакалах— и о разорениях говорил вообще, имена же] и причины того определенно не указал.
14. Когда тот Абдуссеттар говорил слова тех упомянутых каргалинцев, то после того, как я спросил у него, какие еще вести у него есть¹⁹ он передал вообще упоминавшиеся слова мещеряком команды старшины Аликая, аулов Сефер и Тирме. Правда икона их он определенно на называл, но говорил о причине. Он рассказал таким образом: „Я спросил у тех вышеупомянутых мещеряков: „как вы живете? слышно, будто башкирские общины ради религии сговариваются между собою отомстить злодеям, чинящим угнетения, и заставить юс отказаться от угнетения, а также оживить мусульманскую веру?" — Они ответили: „Какая сторона будет сильнее, к той мы и примкнем".
15. О том, каково положение старшины Сулеймана, я спросил, дабы узнать—заботятся ли где-нибудь о поднятии нашей религии.
16. Тот Абдуссеттар определенно не сообщил о том, какие. новости и при ком он спрашивал старшину Сулеймана, но местом разговоров он определенно назвал дом Сулеймана.
17. Абдуссеттар не говорил о том, чтобы со стороны того Сулеймана и людей, бывших с ним, высказывались бы мятежные речи.
18 и 19. Смысл того, что я спрашивал о настроев ли мещериков, живущих вдоль Таныпа, [заключался] в том, чтобы узнать, думают ли они приложить [свои] усилия к оживлению и поднятию нашей религии.
Смысл и значение того, что я говорил: «Старайся узнать о вестях и об обстановке», означают: «старайся узнать вести, [чтобы] отомстить злодеям, посягающим на нашу веру, и заставить их, отказавшись от угнетения, действовать для оживления и поднятия пашей веры. [Но] я не относил эти слова к какой-либо стороне и к какому-либо определенному человеку.
20. В 1754 г. после того, как я вернулся из Исети, до созвездия Весов²¹ 1755 г.. [в течение] осени, зимы и лета от людей, ездивших по сторонам, слышались и получали огласку среди народа вести, упамянутые [мною] в доношении. Однако вести, которые обращались среди множества народа и много раз и которые нашли огласку, нельзя удержать в памяти и относить к [определенному] времени и человеку. Но те, которые сохранились в памяти и которые можно отнести [к определенному времени и человеку], их мы по мере возможности изложили и пояснили в доношении.
Причина и цель того, что все эти люди говорили, что они готовы и в условленное время сядут на коней, а также, что среди мишерков распространился [слух], что, если, мол, окрестные башкиры сядут на коней, то и мы сядем²⁰, заключается в том, что до сих пор не чинилось препятствий угнетателям, которые, творя всякие притеснения старались уничтожить нашу религию, и не было им возмездия. „Постараемся,— говорили они, — поставив преграду угнетения притеснителей и отомстив им, и оживив и подняв нашу веру, как только возможно, — жить в безопасности по нашей вере". Но по этому делу я ни советов не давал и не подстрекал их, чтобы о моем положении и о моих словах раньше времени не пошло слухов и огласки среди людей, и дело не дошло бы до беспорядков. А я не удерживал их от склонности к таким действиям, но и не внушал [их] по такой причине: после того как я узнаю, как следует, о том как народ радеет о пере, тогда [уж] и я составлю воз- знание а оповещу народ о своем деле и буду радеть об оживлении и возвлечении нашей веры.
21. В 1755 году зимою²², в созвездие Водолея²³ ,а не то Рыб²⁴ когда я ездил в Урайскую волость для раздела неследственного имущества, то [там] говорили слова, упомянутые в то.м доношении. Основание и начало тех слов произошло из-за их ловкости на охоте. А то слова, которые по части богословия относились ко мне, и о которых меня спрашивали, — на них я отвечал. А какие те слова, которые они говорили между собой в пьяном виде и с криком, в тех их словах, а также в совещания о мятеже я не участвовал, [но] и не препятствовал. С этими людьми я прежде не был знаком, они — чужие люди. Кроме старшины Шёфира и старшей сестры старшины Султука, ведшем дело о наследстве, и жены ответчика Султука я никого определенно не знал. И тот старшина Шефир со мной о мятеже ничего не говорил, я не знаю, слышал, или не слышал тот старшина Шефир те их слова в присутствии того Шефира, или в то. время, когда он уезжал, или же когда был пьян, или спал²⁵.
22. А ответом на эти ваша вопросы является ответ на ваш предыдущий вопрос. Гайна— это название волости, это — владение, не принадлежащее никому, кроме нашего падишаха, и владеньем кого-либо другого оно не называется.
23.В 1755 году весной, в созвездие Овна²⁶, меня пригласили для раздела имущества. Ответом на эти ваши вопросы также является ответ на предыдущий ваш вопрос, то есть я давал ответы ка вопросы, задаваемые мне специально из области [богословской] науки. Но других слов и советов ни им с моей стороны, ни мне с их стороны не давалось²⁷.
24. Упомянутое письмо тот Исмагул передал мне в 1755 г., в созвездие Овна так как упомянуто в доношении, и как было упомянуто в доношении и без дальнейшего. Далее письмо, которое, несомненно, написано без указания [составителя],, каким образом можно узнать, от кого оно? Конечно, написать письмо можно [всегда, но распознать [составителя] невозможно. Далее: позволительно [ли] предполагать кого при пустых подозрениях? А знатными учеными богословами и хафизами по нашему шариат называют тех людей, которые веруют в единство аллаха; и если его предвечную, вечную и постоянную, чистую сущность с ее свойствами и именами они описывают недостойным [своим] описанием и если творят дела ради чистого аллаха, то ни одного существа в творениях его не ставят на ряду с аллахом и всякое деяние, какое предписал аллах, они хранят в памяти: и не отступают от него: они творят дела в знании [своем] безстрастно и в совершенстве²⁸.
25. Я не помню и не знаю объяснял ли мне тот Исмагул, или нет, кто и откуда тот мулла и писарь. Он также не говорил о том, почему они ездили в Оренбург. От моего местожительства до Кальчирской волости около 8-ми дней [пути]. Как же тут быть осведомленным об их поездке в Оренбург и быть их соучастником? А тот Исмагул ушел от меня без писем и без каких-либо советов, по своему желанию и туда, куда хотел. Он говорил, что поедет вдоль Ая, и что у него нет на дорогу продовольствия [для себя] и корма для лошади. Сжалившись, я дал ему 5 копеек денег на дорогу на продовольствие. А то письмо, обмыв водой на том месте, где было обозначено имя аллаха, я сжег в огне, чтобы оно не попалось на глаза другим. А причина того, что я не извещал и не доносил о том письме и о том, кто его мне принес, такая. После того как я прочел это письмо я заподозрил, что столь красноричивое послание не от пустых людей, а, пожалуй, от велиниметов— ахунов, или же от людей, равных им в богословской науке и совершенстве. А на ахунов я подумал потому, что тут Исмадул мне сказал, что то письмо ему передали по приезде из Оренбургского края. Я также подумал, что это письмо написано от неизвестного к неизвестному и так как писавший не обнаружил себя, то он этим [принял] предосторожность. Но с какой бы стороны и от кого бы ни было это письмо, оно оказалось письмом касательно оживления мусульманской религии. Есть оказывается те которые радеют об оживлении и возвеличении мусульманской религии. Вот кг;к они радекуг, так следует и мне радеть подобно им и способствовать оживления нашей веры. С этими мыслями я стал радеть и приступил к написанию ! воззвания²⁹.1 Поэтому я никому не доносил и не,извещал о том письме н о том, кто мне его принес³⁰.
26. Нравоучительное и возбуждающее послание я написал в 1755 году, в созвездие Овна, а закончил летом. Из памяти у меня ушло, аллах знает лучше: три ли письма было написано, или четыре. Содержание [было] такое. Те злодеи принуждали наших мусульман к упомянутым в прошении трем гнусньм и отвратительным³¹; действиям, а наши му-
сульмане вследствие этих мерзостен жиля в постоянном стенании, [пре¬терпевая различные] обиды. Заставать этих угнетателей отказаться от их насилия, пресечь и уничтожить эги гнусности и стараться жить по нашей истинной вере, по вере ислама, нашей иотенной Lcpc, в истин¬ности которой нет места и пути для какого-либо колебания и сомнения,— жить безопасно и твердо. Вот так оно было напитано. Одно из этих посланий, как упомянуто нами в доношении, я послал в Гайну через муллу Исмагила. Остальные 2 или 3 остались дома в клети. Этот мой посту¬пок я отношу не к злодеянию, а к радению о вере.
27. Среди ученных богословов и других постоянно говорилось [о том], что вместо ахуна Ибрахима поставят меня. Однако, [этих разговоров] Нельзя отнести определенно к какому-либо человеку и времени. А о том, что Яныш не хотел меня, а выбрал другого, мы упомянули в своем доношении. Мулла Абдуссеттар рассказывал, что ахун Ибрахим и ахун Абдусселям, посовещавшись между собою и [установив], что нет другого более достойного сана ахуна, чем мулла Бахадур-ша, составили обо мне ахунскую грамоту. [Об этом] говорил [нам] и сам ахун Ибрахим в то время, когда я ездил в Оренбург Но после упомянутой в доношении нашей поездки мы больше в Йсеткую провинцию не ездили.
О причине нашей поездки и о том, какие слова мы [там] слышали, мы пояснили в [своем] доношении. Когда я прибыл в Исзтскую провин¬цию, прежде Бсего остановился в гостях у слетиа Мукмина, из аула старшины Муслима. *В то время, когда я приехал³², был праздник.
Кто бы ни приглашал меня по случаю ля праздника, или по случаю свадьбы, или [просто] в гости, я гостил у него. Кого же из них я мог запомнить; был у очень многих людей, у некоторых ночевал, а к некоторым, не оставаясь на ночлег, ходил на обед. ахуном Ибрахимом и ни с кем другим о возмущении не совещался. В 1755 г., когда я ездил в Оренбург, ахун Ибрахим находился там. Но где он сейчас, я не знаю. Насчет возмущения ни с ахунами Оренбурга, ни с населением его никаких совещаний не делал³³
28.Летом 1755 г. до моей поездки в Оренбург, не знаю в какой день и какого созвездия, я послал своего ученика муллу Исмагила с воззванием в Гайнинскую волость не для того, чтобы вручить это какому-либо определенному человеку, а для того, чтобы вручить наедине тому, кто бы ли оказался. А тот ученик мулла Исмагил-Казанского уезда, не знаю какого аула. Я также не знаю, где он в настоящее время находится. А причина того, что я не сказал, что население равнины радеет о делах, предписанных в том воззвании, такая. Из упомянутых жалоб сальджугутцев, из упомянутых сообщений 2 башкир Кудейской волости, из упомянутого письма Исмагула Кальчирской волости и из упомянутых вестей, о которых постоянно говорили среди людей, [как все, что касается] забот радеющих об оживлении нашей веры, — наличие радения сделалось понятным. Они [все время] проявляют заботу тем радением, которое стало [для них] понятным. Зная это, я написал воззвание с предписанием оживлять и возвышать нашу веру. Предписал же я это потому, что жители равнины проявляют ужо усердие на основе повелений, содержащихся в данном послании; [но я сделал это] точно не зная, кто эти радеющие люди равнины, а лишь на основании упомянутых [выше] сообщений. И то упомянутое воззвание не предназначено какому-нибудь одному человеку: оно написано для тех, которые пекутся о вере. Но то, почему было написано это воззвание и какие наставления оно содержало, я намекал в вышеприведенных моих ответах, говори, что оно было написано с таким содержанием. Но я не помню того воззвания, чтобы написать его по порядку с начала до конца в первоначальном виде. Но даже, [если] написать его так, как я его помню . сейчас, то было бы очень длинно. А тот мулла Исмагил вернулся из Гайны без писем и без вестей. Он сказал: „Ваше приказание я исполнил, наедине передал письмо одному человеку", и при этом не назвал того человека.. И я и сейчас ие знаю, кто этот человек и где он, и где мулла Исмагил. Однако старшина Сулейман сообщил мне, что люди, которые были моими соучастниками а [этой] тайне, пойманы все до одного: и ученик к и гайнинцы.
29. В 1755 году летом не знаю какого дня и какого созвездия, перед моей поездкой в Оренбург двое, — как их зовути из какого аула не знаю, — с Бурханом Мустафа-улы все трое [вместе], выйдя из дома Бурхана в уединенное место, вызвали и меня. Сойдясь с ними тайком, мы вели разговоры. Они сказали: „Наши жители страны лесов, подчиненные Гайне, — все мы готовы. Послали нас к вашему священству, чтобы узнать . вести". Я сказал: „Пока подождите. Я поеду в Оренбург, разузнаю о положении той стороны, а затем снесемся вестями. Больше этого в то время никаких разговоров о возмущении не было, и они ушли обратно.
Но там муллах Исхака не было. Муллу Исхака я упомянул в нашем доношении по забывчивости. А где они в настоящее время, — я не знаю. Одно только я слышал от старшины Сулеймана, что те люди, которые были соучастниками моей тайны, пойманы все без исключения.
30. В 1755 г., в созвездие Льва, не помню какого дня, по пути в Оренбург на том месте, где я совершал намаз, [ко мне[ подошли 4 башкира. Когда я спросил у них: „Откуда вы‘, они ответили, что они бурджанцы.³⁴
Их имена, прозвища и из каких они аулов я ие спрашивал, и они тоже не говорили. О здоровье ахуна Муртазы спросили потому, что по нашей религии наши мусульмане должны осведомляться о здоровье» друг друга. По этой причине и опросили о здоровье ахуна Муртазы. Я не допытывался о том, какое старшинское дело расследуют.³⁵ Сверх упомянутых в доношении слов между нами других разговоров не было. Я им только сказал: „Почему вы но подождали и поспешили подняться? Необходимо было, чтобы жители 4 дорог объединились и поднялись одно временно. На что они дали ответ, [изложенный] в доношении, то есть что у них не осталось силы терпеть и одного дня.
31.Те башкиры определенно говорили мне о начальнике того завода и о названии этого завода. Но это вылетело у меня из памяти. Хотя я и не помню, но среди местного населения известно, что башкиры, не стерпев притеснений начальника какого-то завода в Оренбургской губернии, убили его и тайком убежали. Не будучи о состоянии терпеть упомянутые в доношении притеснения начальника завода, они пошли к мирзе и генералу. Среди нашего народа известен и распространен обычай называть начальника, ведающего крепостью, и генерала, ведающего губернией, тюря н енаралом, не обозначая их имен. По этому обычаю и те башкиры также, не обозначая имена и ссылаясь только на [начальников] своего времени называли их мирзой и енаралом. * А имя мурзы —Кутлу Мухаммет-мурза. Слышал я и имя генерала того времени, Его называли Иваном Ивановичем. А с теми башкирами я, Батырша, о возмущении- никаких разговоров не вел³⁶.1 Это установлено воочию. Это было в 1755 году, в созвездие Льва. А то, о чем мы с нами говорили, ясно изложено в вышеприведенном нашем ответе.
33. Причина и основание того, почему я сказал ахуну Ибрахиму, что в данное время не желаю звания ахуна, такая. Я сказал его священству ахуну Ибрахиму: „О, Велинимет, в то время, как мое низкое положение не соответствует той степени, вы предоставили мне ее. За то, что вы почтили меня, ничтожного, этим духовным чином, да почтит вас аллах всевышний лицезрением [его]. Однако в данное время я не хочу принимать грамоту на звание ахуна, потому что в нашем юрте среди разных людей завистливые [люди] станут говорить с упреком, что [вот мол] мулла Бахадыр-ша степень ахуна выпросил и приобрел за деньги". На эти мои слова ахун Ибрахим ответил: „Хорошо! Коли так, пошлем позже. Но только вы дайте наше согласие". Я ответил: „Если аллаху будет угодно". Между мной и ахуном Ибрахимом никаких разговоров о возмущении и [никакого] соучастия не было.
Когда я был в гостях у муллы Абдуррахмана в Каргалах, то мулла Абдуррахман был дома. О возмущении мы [друг с другом] не советовались.
34.Когда я гостил у муллы Абдуррахмана, а перед мечетью, * вызвав наедине³⁷, спросил муллу Абдуссеттара, имея в виду те вести, которые он рассказывал мне дома и какие упомянутые доношении «Расскажи, какие еще знаешь вести?" :³⁸ А потом Абдуссеттар говорил то, что изложено в доношении и что соответствует этому вашему вопросу, но не больше. Следовательно смысл, понятный мне, вам также будет понятен.
Но жители Каргалы послали в поход на юрт бурджанского народа.³⁹3
35. С нашим велиниметом ахуном Абдусселямом я встретился перед мечетью.⁴⁰
36. Вместе с нашим велиниметом ахуном Абдусселямом⁴¹ я ходил на обеды. * Ии от меня кому-либо, и ни от кого другого мне никаких слов касательно возмущения не было. Разве что перед упомянутой мечетью мы наедине говорили с упомянутым Абдуссеттаром упомянутые в доношении слова⁴².
37. Смысл того, что я говорил: достаточно [и] того, что я узнал от муллы Абдуссеттара, заключается в том, что я думал: кто же станет открывать такому гостю, прибывшему издалека, как я, такую требующую осторожности и скрытую тайну. Ведь каждый, скрывая свое собственное положение, старается узнать о положении от других. Раз это так, то [я полагал, что] довольно и того, что я узнал упомянутое известие от Абдуссеттара, потому что стало немного понятным то, что общины Каргалы⁴³ оказывают милосердие и жалость [по отношению] к нашим мусульманам, несчастным и угнетенным несправедливостью угнетателей, а также радеют об оживлении нашей веры. Думая, что этого достаточно, я отправился обратно домой.
38. После того, как я вернулся из Каргалы домойя, возвращаясь [как-то] из мечети, [увидел] 2 джигитов Казанского уезда, которые возвращались домой после обучения ребят среди башкир исетской провинции. Про их имена, прозвища⁴⁴, и аулы я не спрашивал. И кроме упомянутого в том доношении у меня с ними о возмущении ни одного лишнего слова не было⁴⁵.2 Я ни слова не сказал. И жителям Казанского уезда
я [через] них касательно мятежа ни одним оловом никаких поручений не давал.
39. О чем мы наедине говорили после того, как я вернулся из Оренбурга, с муллой Исхаком Гайнинской волости и с 2 или 3 товарищами, — не знаю как их зовут, — а также с Бурханом Мустафа-улы какие имели намерения и о чем сговоривались, — мы упомянули в доношении. Что же пояснять сверх этого. Я не спрашивал* у того Исхака и его товарищей⁴⁶, кого определенно они привлекли к возмущению⁴⁷, да и они не говорили. Разве только сказали определенно о мулле Чурагуле, что он с нами в заговоре*
40. В 1755 году, — не помню, в созвездие ли Колоса, или в созвездие Весов, — я призвал к себе 4 человек: аула Уруш Аликая, аула Мерасим Максута, того же аула Урыскула, аула Турке муллу Юсуфа; позвал также и Бурхана Мустафа-улы. О том, что я с ними говорил и [на чем] мы сговорились, кого я послал в Гайну, и кто остался и по какому делу, — мы упомянули в нашем доношении столько, сколько нужно для понимани.
Можно ли сказать и пояснить больше этого.
41. Мой ученик Ибрахим со мной вместе вышел в лес. * Узнал ли
ом о моем деле после ухода п лес или прежде (этого], я не знаю, не помню⁴⁸. Но после выхода в лес, он отделился от yас и я не знаю, почему он, отделившись, ушел.
42. О том, по какому делу я хотел послать в Гайну муллу Юсуфа, я еще раньше пояснил в доношении. Я сказал мулле Юсуфу: „Я вас позвал для того, чтобы вы на лучших своих конях поехали в Гайку. Прежде всего сойдитесь с муллой Исхаком, а потом вместе с тем муллой Исхаком посадите на коней жителей Гайны, а также население, [живущее] в тех краях и приведите сюда к нам. После этого мы двинемся на Сибирскую дорогу вдоль [реки] Ай и соединимся со всеми другими мусульманами. Потом, посоветовавшись и объединившись с нашими мусульманами, тех злодеев, которые различного рода притеснениями и жестокостью делали несчастными и безпомощными наших мусульман и старались отвратить их от мусульманской веры, в истинности которой нет места сомнению, — от нашей веры! — и ввести [их] в свою ложную веру, которые и погубили многих из наших мусульман, отвратив [их| от веры, и которые, — вот уже столько лет1 — не встречают преграды в своих ужасных угнетениях,—вот этих-то злодеев, перешедших всякие границы, мы принудим-ка отказаться от притеснений и постараемся достойно отомстить их, как только возможно".
После этих моих слов мулла Юсуф сказал: „Меня в Гайну не посылай; пошли по Аю. Там у меня много знакомых. Я передам им весть, что вот таким-то путем вы стараетесь оживить jr возвеличить нашу веру. Я сказал: „Отлично, а пока вернитесь [к себе]: когда вы будете нужны, мы позовем* [вас]*4. Он вернулся обратно. После этого тот Юсуф не был послан вдоль Ая, потому что у меня цель бы/ а такова: когда я получу извещение о том, что гайнинцы, сев на коней, вышли из своих юрт, тогда только пошлю [людей] по Аю. Однако этого не случилось. И я ушел из своего дома.
43. После того, как мулла Юсуф возвратился от меня, среди народа поднялся шум в связи с выступлением в поход. Увидя, что Султан Акбал- тур-улы вместе со своим старшим братом Мустафой стоят, прислонившись к изгороди дома Султана, я подошел к ним по улице, полагая, что [авось] узнаю от них какую-нибудь весть. Тот Султан и Мустафа сказали, что носятся слухи и поговаривают [о том], что население окрестностей Гайны садится на коней и выступает. Но какая окрестность Гайны и куда они хотят итти, они определенно не сказали. Я не вел с ними никаких разговоров, возбуждающих к мятежу. Я высказал лишь то, что раз говорят, что [жители] окрестностей Гайны идут, и если эти разговоры верны, то они и придут, если аллаху будет угодно, и я ушел.
44. В 1755 году осенью ко мне, Батырше, пришел Алккай, из аула Уруш, и сказал, что его записали в поход и поставили над служилыми людьми сотником, ехать в Гайну невозможно: [однако] не падайте духом, лучше будет, если я, вместо того, чтобы ехать в Гайну, пойду в поход, потому что как только пройдет слух о том, что мусульмане сели на коней, я тут же приведу к тебе подчиненных мне людей. „Из людей, находящихся у меня под началом, нет ни одного, который бы ослушался меня", — сказал он.
Причина и основание к тому, что он сказал эти слова мне, Батырше, и к тому, что я сказал этому Аликаю „Иди в Гайну*, и важность моего дела заключались в том, чтобы заставить угнетателей, питающих к нам вражду и притесняющих нас за то, что мы пребываем в вере аллаха, — отказаться от притеснений и, отомстив им по справедлизостн, оживить и возвеличить веру аллаха. Того Аликая записали [в войско], чтобы выступить на известную Ногайскую дорогу на жителей— бурджан⁴⁹, тайно ушедших из своих юрт, и присоединиться к русскому полку. Поход этот является более удобным, чтобы привести обратно людей, подчиненных ему [Аликаю]. Однако, он не говорил мне, какие люди находятся у него в подчинении. Он сказал: „В скором времени приведу [подчиненных] к тебе, Батырше, для оживления мусульманской религии". Я, Батырша, воочию показал в доношении то, о чем я говорил с Аликаем⁵⁰."
45.Моим аулом является аул Карыш. Моего аула мишер Салих Мукляй-улы говорил людям своего аула: „Не сражаетесь со своими мусульманами и не истребляйте друг друга". Но кому из с но его аула ои это говорил, и ради чего этот бой и истребление, — он готюрил [очень) неопределенно. Где в настоящее время тот Салих находится, я не знаю. В то время он был в ауле⁵¹.
46. Для чего именно, посовещавшись вдвоем с Бурханом Мустафа- улы, послал в Гайну вышеупомянутых аула Мерасим Максута и Урыскула и 2 езоих учеников, из коих одного вышеупомянутого Исмагила и другого команды старшины Муслима Ахмера, чтобы привести ко мне гайнинцев и жителей окрестностей Гайны, и какие мы с Бурханом давали советы и наставления, когда я посылал в Гайну того Максута и его товарищей., и почему именно и по какой причине и по какому делу *эти люди были для нас необходимы и существенны и то, что я, Батырша, вышел в лес до прихода тех людей, — все это я воочию указал в доношении. Я не посылал этих людей к населению других мест для подстрекательства и для призыва к мятежу⁵².
47. Из Гайнинской волости ко мне письмо никто не приносил, и я подобные слова в доношении не писал. В доношении упомянули лишь то, что один человек принес письмо; пояснили и то, как он принес [письмо] и ушел, и что было написано в письме. Что же от себя распространяться о мнимых мыслях и пустых словах. И как отнести определенно за чей- либо счет какое-либо положение и слово, которых не было⁵³.
48. О том, с какими вестями и речами тех 4 человек в упомянутый Гайнинский район я посылал, я воочию показал в доношении. Я так же упомянул о том. что те посланные люди обратно не вернулись. Что я могу сказать [на основании того] чего нет, и что говорить о том, что они составили такой-то заговор. Но мы в доношении переписали точную копию того письма,—так, как оно было написано. Что же мне еще до¬бавить [к этому письму] от себя и по своему собственному разумению? Вы сами также поймете это письмо, в такой же мере, в какой понял я. 49. В этом письме не было разъяснено, какой человек был убит и кто он таков. Ведь я в доношении написал вам копию письма. Как же после того, с ложным и неверным представлением [к] беря этo из ничего определить, кто кого убил. Письма, чтобы я, Батырша прислал . людей для усиления народа, я не получал. Такие слова я не писал [и] в доношении. Я писал только о том, что получил письмо. Не;.;, так, то, что же и могу сказать на подобные пустые слова⁵⁴-
В 1755 осенью, не знаю какого созвездия и в ночь под какой день, в наш аул собралось много людей. По содержанию того упомянутого письма я предположил, что, по всей вероятности, собравшиеся люди намереваются убить меня. Поэтому я и постарался спасти свою голову. Но я не знал человека, который бы посягал на меня, потому что не было человека, который бы стрелял и [намеревался] бы заколоть меня как враг; не было и того, кто бы подошел ко мне, как друг. Человек, пославший то письмо, не писал в нем о себе определенно, и тот, кто принес письмо, не сказал мне об этом. [И] я не знал. В том письме о возмущении ничего не было написано. А написано так, как воочию показано было в доношении. То письмо я сжег и на то письмо никакого ответа не написал.2
50. В то время, когда я в течение 25 дней скрывался в лесу, всего нас» вместе со мною, было 15 человек. Но когда я выходил из аула в лес» нас было 17 человек. Я, жена, сын, 2 дочери, всего 5. Затем из* учеников: прежде всего меш.еряк Мир-Рахмет, команды старшины Сулеймана; затем — Ибрахим, команды старшияы Яхши. Но упомянутые Мир-Рахмет и Ибрахим после того, как [мы] вышли в лес, отделились и ушлй от нас⁵⁵,я не знаю по какой причине. Затем мяшеры команды старшины Аликая: Абдулгаффар, Муслим и Мутталлип. Затем мншеры Исетской провинции, команды старшины Муслима: Яхья, Мустафа и Касим. Затем ясачный человек из Исетской провинции, команды старшины Ильтабана — Абдулкерим. Затем Мухаммет-Шериф вместе с своим товарищем, имени которого я не знаю⁵⁶. Они оба башкиры Исетской провинции* — не знаю какого аула и команды какого старшины. Затем Девлет-бай— Кучгурского уезда, не знаю какого аула и чьей команды. В то время как мы в то упомянутое осеннее время находились в лесу, внезапно подошли к нам черемисы,—не знаю, кто они. Опасаясь [их], мы взяли в руки оружие. Черемисы подались назад. Я выслал Яхью спросите, по к делу ходят те черемисы. Подойдя к тем черемисам поближе, Ячья с про:. „Зачем вы ходите? * Они ответили: „Мы ищем бортей'*. Те черемисы также спросили у Яхьи: „А вы кто и за каким делом ходите в лесу?" Яхья им ответил: „Мы жители близкого к вам окрестного и в вашем лесу собираем орешки"⁵⁷.3 Те черемисы сказали: „Мы знаем что вы не те, кто ищет орешки. Мы слышали, что мулла Батырша •: своими учениками находится в нашем лесу. Должно быть, ты и есть ученик муллы Батырши, а то и сам Батырша?" Яхья сказал: „[Да [ верно, я ученик муллы Батырши*. Те черемисы сказали: „Доброе слово вам от нас, [лучше] здесь не оставайтесь, уходите подальше. Вас выслеживают много людей. [Быть может] встретитесь с враждебно настроенными людьми, — тогда и наши друзья не найдут способа оказать нам дружбу".
Сказав это, они ушли. Я, Батырша, и мои спутники касательно возмущения с теми черемисами на говорили*
51. Наш ученик Яхья где и настоящее время находится, не знаю.
52. Вместе со своим учеником муллой Яхьей я в Казанском уезде по мектебам и медресе никогда не ходил. Подобные слова я в доношении не писал. Что же я могу сказать на подобные слова?⁵⁸
53. В то время, когда я, Батырша, со своим учеником муллой Яхьей, открыв половицу мечети, в передней ее части, находился в яме, люди, приходившие [для совершения] намаза в мечеть, перед ней говорили о старшине Юсуфе. Говорили, что старшину Юсуфа вызвал де бугульминский начальник: должно быть по делам степных башкир. Слова, которые довелось мне слышать, помимо этих, я изложил в доношении в таком же виде, как слышал⁵⁹. Подлинно те слова говорились. Зря от себя [я] не говорю. И кроме того от других людей я не слышал [об этом]. Правдивость этих слов и этого дела будет установлена путем спроса бугульминского начальника, если об этом деле доведено до его сведения. А если не доведено, то будет установлена путем опроса тех людей, которые в том году вместе с Юсуфом ходили в поход. Потому что, раз около 50 человек башкир подлетали к ним, наставив на них пики, то такое дело невозможно скрыть. Ясно, что расскажут⁶⁰.
54. Когда я, Батырша, находился в той яме, то я от людей, входивших в мечеть, не слышал .такой речи с [таким] переиначенным концом, то есть речи, кончавшейся так: „Мы делаем по желанию, но от него не видим никакой милости". Про такую речь не писал я и в доношени. Но в то время как я, Батырша, был в той яме, я слышал от людей, входивших в мечеть, те упомянутые слова, о которых спрашивали вы, в том порядке, как упомянуто в доношении, в той форме, где конец не переиначен. И кто говорил их в том порядке, какой упомянут в том доношении, — я не знаю, потому что в тех аулах у нас не было знакомых людей. [Притом] когда мы находились в той яме, мы еле дышали, чтобы люди не услышали и не узнали бы, что мы здесь⁶¹.
55. Когда я, Батырша, вместе со своим учеником Яхьей пришли в аул Бикаш, я в том ауле крамолой и безпутством не занимался. Моя явная цель в словах „Выйдем-ка мы с учеником Яхьей, в Казанский уезд и направимся к нашей цели" — была такая. Мы, выйдя из нашего местонахождения, то есть из Уфимского уезда, должны были направиться в Казанский уезд и оттуда в Алатырский уезд и таким образом сюда, то есть вот в этот самый Петербург, который является рудником милосердия, [чтобы] сообщить и довести до саедеиия ее величества, нашего падишаха, о тех словах и делах, которые разъяснены в нашем доношении с начала до конца, и просить у нее милосердия и прошения, то есть так, .как нами было изложено в доношении.
¹ Дословно: кунаком.
²В переводе XVIII в.: деревне Канушкан.
³ В рукописи написано рукой Л. Турченинова.
⁴ Написано под строкой рукою А. Турченинова.
⁵ Написано рукой Батырши, но на полях, с левой стороны листа и другими чернилами.
⁶ В рукописи зачеркнуто чернилами и отсутствует в переводе XVIII в. В дальнейшем эта оговорка об отсуствии в подобном случае перевода XVIII в. опускается, как сама собой разумеющаяся, так как деиствительно все также зачеркнутые места не были переведены в свое время А. Турчениновым.
⁷ В рукописи: Сунбуле = Девы = Колоса, что соответствует августу месяцу.
⁸ В рукописи это олово написано по-арабски. Сверху строки над ним сделан перевод на чагатайско-татарский язык.
⁹ В переводе XVIII в. Кадиевой волости.
¹⁰ Написано на полях слева рукою Батырши но другим пером.
¹¹ В переводе XVIII в. Каинской волости.
¹² В рукописи это слово написано над зачеркнутом: свое убеждение/
¹³ В рукописи далее имеется следующее зачеркнутое место: Смысл того, что я говорю „осенняя пора" — в том, что я вернулся из Исети в созвездие Сунбуле, а то Сунбуле является последним месяцем летней поры Через несколько дней после моего возвращения тот упомянутый мулла Абдуссеттар пришел. Таким образом я говорю „день осенний" с колебанием, но среди простых людей то время считается летним днем, потому что простые люди, поскольку не увидят холодов и твердого инея, не говорят осень, а скорее скажут лето, хотя бы это было и осенью.
¹⁴ Не разобрано одно слово.
¹⁵ В переводе XVIII в. опущено и заменено следующей общей фразой: Абдюссеттар мулла к нему, Батырше приходил и спрашивал его, Батырши, собственно до Магомеданской вере касающемся о некотором сумнительном пункте, которой до бунта и возмущения не припадложит.
¹⁶В рукописи к этому слову на полях слева сделана следующая выноска, написанная рукою А. Турченинова: А также мулла Абдуссеттер, точно не говоря о том, было или не было объединения с теми башкирам .
¹⁷ В рукописи зачеркнуто карандашом вертикальными линиями и заменено следующим, приведенным на другом листе сокращенным текстом, написанным рукою А. Турченинова: Упомянутые выше слова действительно были сказаны Абдуссеттаром. Я, Батырша, на эти слова ему ответилг «Ты порядочно вестей знаешь, постарайся понять их». Помимо этого я с Абдуссеттаром ни о чем не совещался. Говорил то, что изложено в [моем] доношении. А те 2 человека из Каргалы, — что за люди, а также их имена и прозвища, я не знаю. Также не знаю и места, где они живут. Абдуссеттар говорил, что они из Каргалы. Я с ними не встречался. Переводчика Якупа знаю. А в 1754 г., когда имел разговоры с муллой Абдуссеттаром, я Батырша, в Оренбург не ездил. В 1755 г., когда я ездил в Оренбург, того переводчика Якупа не было дома, и я с ним не встречался и не совещался. О том, при чьем посредстве и в точности их какой части мусульманских стран будет оказана помощь здешним мусульманам, и каким путем, и каким мусульманам, валиям и султанам, каких мусульманских стран неоднократно сообщали сведения, и кто сообщал те сведения и кому сообщалось, — мулла Абдуссеттар говорил неопределенно. В 1755 г., в созвездие Льва, когда я, Батырша, ездил в Оренбург, жительство Якупа было в Оренбурге.
А мулла Абдуссеттар [в то время] жил [и] обучался в Каргалах, в медресе ахуна Абдусселяма. А где он в данное время, — я не знаю.
¹⁸ В рукописи к этому слову на полях слева сделана следущая выноска, написанная рукою А. Турченинова: Слышал перед мечетью каргалинских аксакалов, и они сказали, что хорошо, коли потом народ не разорят. Но имена этих людей и причину [того] Абдуссеттар определенно не говорил мне, Батырше.
¹⁹ В рукописй к этому слову на полях слева сделана следующая выноска, написанная рукою А. Турченинова: то, о чем и просил [его] рассказать, [относилось к] положению каргалинцев. Абдуссеттар сказал мне, Батырше: „Когда я ехал из Оренбурга, то я спрашивал у мишеров Казанской дороги, аула Сефер и Тарме— «как вы живете?» Они ответили: «Какая сторона сильнее будет, к той мы и примкнем». Но об этом [Абдуссеттар] рассказывал вообще, не называя определенно имен.
²⁰ В рукописи на полях слева рукою А. Турченинова.
²¹В рукописи; Мизана= Весов,что соответствует сентябрю месяцу.
²² В рукописи зачеркнуто.
²³ Созвездие Водоле я соответствует январю месяцу.
²⁴ Созвездие Рыбы ,соответствует февралю месяцу.
²⁵ и рукописи зачеркнуто карандашом вертикальными линиями и заметно на полях слева следующим текстом, написанным рукою А. Турченинова: меня, Батыршу, и Ирехтинской волости старшину Шефира на основании указа {из] городя Уфы вызвали для раздела наследства между наследниками в аул Уранской волости, называемый Урта-аулом. В то время, когда мы со старшиной Шефиром находились в том ауле, я ни со старшиной Шефиром, ни с другими людьми никакого возмущения и советов не чинил. Было тогда много людей, но их число и имена я не знаю. И на пирушке, когда они опьянели, среди народа не говорилось никаких других слов, кроме слов, упомянутых в [моем] доношении. А причина и основание у тех, которые говорили, что лесные башкиры—хорошие борцы и отличные стрелки из лук , и что [их стрелы, копья и луки] лучше и стоят дороже, чем стрелы, копия и луки равнинных башкир, — состоит в том, что они начали говорить о своем искусстве на охоте. А о том, чтобы нападать на русских, они не говорили. И кто говорил эти слова, — я не знаю и с теми людьми до того я не был знаком.
²⁶ Созвездие Овна соответствует марту месяцу
²⁷ В рукописи оба пункта зачеркнуты карандашам вертикальными линиями и заменены следующем текстом, написанным на другом листе рукою А. Турченинова.
22. Тогда же говорили, что в одну из воин минувших лет в середину Гаининской волости вступил русский полк и расположился, сделав крепость из повозок с тем, чтобы напасть на Гайну. Тогда же наши гайнинцы, в числе около 400 человек, при помощи стрел и копий разбили русских и захватили их пушки в свои руки. Даже тогда притеснения неверных, перешли всякие границы,—а на будущее лето, аллах лучше знает, — пожалуй будет такая же война. Имена их, кто так говорил, я точно не знаю и с ними о том мятеже я не совещался и соучастником не был. О том, когда, какого числа, где и с кем они намереваются воевать, — эти люди мне, Батырше, не сказали, и я [ничего] не знаю. И также быть руководителем в этой войне я не хотел и этих людей к тем насилиям я не подстрекал. Определенно сказать, что волость, называемая Гайной, входит в Уфимской уезд, или в другой — нельзя, потому что в той волости башкирский народ живет отдельными друг от друга аулами.
23. В 1755 году, в созвездие Овна, меня вызвали в Гирейскую волость. Эта Гирейская волость — Уфимского уезда. Живут там башкиры. В этой волости мне, Батырше, никто о возмущение не говорил. А между собою они говорили так, как упомянуто в доношении. А кто такие те люди, которые говорили, я не знаю, и я Батырша, с теми людьми о мятеже ничего не советовал и никаких наставлений не давал. И кто люди, которые стремились к этому, я не знаю..
²⁸ В рукописи этот пункт перечеркнут карандашом одной вертикальной линией.
²⁹ Дословно повторяется в приведенном ниже варианте данною пункта.
³⁰ В рукописи весь этот пункт перечеркнут карандашом одной вертикальной линией и вместе с предыдущим 24-м пунктом заменен следующем, приведенным на 2 других листах объединенным текстом, написанным рукою А. Турчанинова: Это письмо башкир Исмагул передал мне, Батырше, зимою, в созвездие Овна» 1755 г., причем не говорил от кого в действительности это письмо и кто такие эти знатные люди той стороны; а в том письме не было написано о знатных людях этой стороны. ученых хафивах и об именах достойных [вообще]. Я, Батырше., после того, как открыл и прочел то письмо, увидел, что и письме нет имени писавшего. Не написаны также имена лиц, которым оно было написано. Я опять спросил упомянутого Имагула: „Кто передал это письмо? Исмагул ответил: „Это письмо передали мне наш мулла и наш писарь после того как они один-два раза побывали в Оренбурге. Они вручили мне это письмо для передачи тебе, Батырше, и сказал* : «Прочтет — уразумеет».
После этого и поразмыслил и сметнул, что письмо составленное основательно не может исходить от пустых людей и что оно, пожалуй, от оренбургских ахунов, или людей сведуюших в богословской науке. Причина того что я выдумал на axyнов, были та: тот Исмагул мне сказал, что это письмо ему передали мулла с писерем, после того как они съездили в Оренбургский край. Я, Батырша, подумал... Далее следует дословное повторение тех слов, которые праведны выше в собственноручно написанным Батыршей 25-м пункте данных им ответов и отмечены в настоящем издании звездочкой и соответственной цифрой сноски к этому пункту, см. стр. ООО. А кто такие этот мулла и писарь, про их имена, прозвища их местожительство— я не спрашивал,и Исмагул также не говорил . Он также не скалал, по какому делу и к кому они ездили и Оренбург. И я (об этом] не спрашивал. Между той Кальчирской волостью и местожительством моим Батырши, 8 —9 дней пути. Я с ними-никогда не встречался и не был знаком и об их поездке в Оренбург [с ними] не обменялся вестями и участия не принимал Письмо переданное мне упомянутым Исмагулом, и не давал никому, сжег на огне. Причина того, что я не сообщал об этом письме и не доносил на того человека, который совершил измену и возмущение. Я считал: откуда бы и от кого бы ни было это письмо... Далее следует дословное повторение тех слов, которые приведенв выше в собственручно написанном Батыршей 25-м пункте данных им ответови отмечаны в настоящем издании той же вышеуказанной звездочкой и соответственной цифрой сноску этому пункту см.стр. ООО. И поэтому я о том никому не доносил и никуда об этом письме не сообщал. И того Исмагула я [сам] от себя никога по посылал, никаких советов о и поручений (ему] не давал и о возмущении писем чрез. него никому по посылал, но он по своему собственному желанию отправился вдоль |реки] Ая. На его слова, что у него нет корма для лошади, я из жалости дал ему 5 копеек.
³¹ Написано по-арабски. На полях слева рукою А. Турченинова сделан перевод этих слов на чагатайско-татарский литературный язык.
³² В рукописи зачеркнуто.
³³ В рукописи приведено на полях, как вставка к основному тексту, причем слова с ахуном Ибрахимом написаны рукою А. Турченинова. Далее о основной части текста имеется еще следующее место, перечеркнутое чернилами несколькими вертикальными линиями и написанное рукою самою же Батырши: Из тех мищеров на старшину Муслима и на Мансура, а также на сальджугутских башкир, я определенно указал в доношении и в вышеприведенном ответе потому, что я от них слышал слова [с наложением] жалоб, упомянутых в нашем доношении. Что касается остальных, то от них, кроме разговоров о еде, о питье, о послушании, никаких других разговоров не исходило. Поэтому о них и не давалось указаний. В то время, тo есть в 1755 г., когда на меня была составлена ахунская грамота, я среди жителей Оренбурга не бывал, а был в Исетской провинции. А тот ахун Ибрахим в 1755 г., когда я ездил в Оренбург, был там. Но с тех пор и до сего дня я не знаю где он
³⁴ В рукописи сверх строки над этими словами надписано рукою А. Турченинова: Ногайской дороги [Бурджансской] волости.
³⁵ В переводе XVIll а. для каких старшинских дел они, башкирцы, сдут
³⁶ В рукописи написано на полях слепа рукою А. Турченинова.
³⁷ В рукописи приписано рукою А. Турченинова.
³⁸ " В рукописи после этих слое и вместо последующею зачеркнутою текста на полях слева и на дополнительном особом листе рукою А. Турчениноаа написано следующее: Когда я спрашивал, он ответил: „Других ' вестей не зааю. Разве только слышал от каргалинцов, что каргалинды снарядили в поход и нгказывали, что еели башкирские общины окажутся сильнее и победят, то присоединяйтесь к ним, а если он л . окажутся слабыми, то помогите им спастясь и не поги6н}ть. Но Абдуссеттар пе говорил мне, Батырше, о том, куда снарядили поход каргалинцы и по какому делу. Он так же не пояснил своих слов о том, какой стороны башкиры, если окажутся сильнее» то чтобы присоединяться к ним, а если окажутся слабее, то помочь им спастись и не погибнуть.
Но я, Батырша, от жителей Каргалы слышал, не помшо от каких людей слышал. Много людей говорили, что они снарядили поход на Нохайскую дорогу, на юрт народа бурджаф, который, укрывшись [от других], покинул свои селения, и для того [снарядили], чтобы присоединиться к русскому полку..
³⁹ В рукописи это место зачеркну то чернилами,
⁴⁰ В рукописи к этой фразе на полях слева приписано рукою Л, Турченинова: В то время ни с другими людьми, ни с ахуном Абдусселямом никаких разговоров касательно возмущения не произошло.
⁴¹ В рукописи приписано рукою А. Турченинова на полях слева, не поперек, а вдоль листа. Первоначально до приписки этих слов оба пункта 35 и 36 были написаны Батыршей слитно, и разделены на два позднее А. Турчениновым.
⁴² И В рукописи зачеркнуто. А далее после зачеркнутого рукою А. Турченинова приписана следующая фраза: Местожительство ахуна Абдусселяма находилось в Каргале»
⁴³ В рукописи это слово приписано А. Турчениновым.
⁴⁴ В рукописи это слово написано над строкой рукою А. Турченинова.
⁴⁵ В рукописи эта фраза зачеркнута и вместо нее на полях слева рукою А. Турченинова написано следующее: я им: ни слова не сказал по поводу возмущения. И населению Казанского уезда я (через] них касательно возмущения ни единым словом никаких поручений не давал.
⁴⁶ В рукописи это слово приписано рукою А. Турченинова.
⁴⁷ В рукописи это .слово приписано рукою А. Турченинова.
⁴⁸ В рукописи эта фраза зачеркнута, а вместо нее на полях слева рукою А. Турченинова написано следующее: и я не знаю, знал ли он [вообще] о моем деле, или ист. Я также не помню, говорил ли я ему, или не говорил о своем деле.
⁴⁹ В рукописи над этим словом написано рукою А. Турченинова: волости.
⁵⁰ - В первоначальной зачеркнутой редакции этот пункт был изложен Батыршей следующим образом: В 1755 году, осенью, [после того] как м вернулся из Оренбурга, ко мне пришел аула Уруш Аликай и сказал то слова, которые упомянуты в доношении, в то время, когда выступал против жителей — бурджан, которые тайно ушла до своих юрт. Но что я говорил с тем Аликаем и почему я говорил, — мы уже упомянули в доношении настолько, чтобы это было [вполне] понятно. О чем же мне еще говорить? Разве писать второй раз или еще больше те слова» которые [содержатся] в доношении.
⁵¹ В первоначальной зачеркнутой редакции этот пункт был изложен Батыршей следующим образом: Моим аулом является аул Карыш. Моего аула мещеряк Салих Мукляй-улы говорил перед мечетью со мной без лишнего [все] то, что упомянуто в доношении. Однако о том, кому из своего аула он говорил, эти слова, — я не распрашивал. Тот Салих в то время жил в ауле Карыш, а в данное время я по отсутствию [вестей] не знаю, где он находится
⁵² В первоначальной зачеркнутой редакции этот пункт был изложен Батыршей следующим образом: Для чего именно, посовещавшись вдвоем с Бурханом Мустафа- улы, я послал в Гайну вышеупомянутых 4 [лиц| аула Мсрасим’ Максута, Урыскула, Исмпгила и Ахмсра, чтобы привести ко мне гайнинцев и жителей окрестностей Гайны, по какой пркчпне и с какими наставлениями и советами по какому делу эти люди были, для нас пообходимы п существенны и то, что пришли ли они, или нот, всо это исчер¬пывающим образом, нисколько не уменьшая, мы изложили в нашем доношении. Что же» больше этого могу сказать [о том], чего нет. Если бы я послал и в другие места, те я разъяснил бы в доношении, что послал еще и в таки» то места.
⁵³ В рукописи весь этот пункт перечеркнут чернилами наискось и заменен следующим текстом, написанным на другом листе рукою А. Турченинова: Из Гайнинской волости ко мне писем не приходило, разве один человек принес письмо. Когда я спросил его имя и от кого он принес письмо, то он [мне] не сказал. „Ты примись за нужное тебе дело. [Однако], знай, что это по дружбе тебе, Батырше, от бураевской общины", — сказал он. А в письме не было имени писавшего человека. Поэтому — я и не знаю, кто писал письмо. И о том, что враги нашей веры, узнав, послали вслед за ними 4-мя много людей для поимки их, и о том, кто были те, которые путем обмана и запугивания сбивали у населения дух, тех я не знаю, и каков был у них дух, в том письме не было написано.
⁵⁴ В рукописи ото место зачеркнуто, причем последние фразы разбираются с большим трудом. Вместо него на полях слева рукою А. Турченинова написано. следующее: мне, Батырше, точно и с написано в письме, и я не знаю, почему это было бы лучше, если бы и послал много людей, и какой бы народ усилился бы, и какие люди были бы друг против друга, и почему ото было бы хорошо. Мне, Батырше, в письме точно не определено, и я не знаю, в какую ночь, и какое время и кто именно намеревался убить меня.
В переводе XVJJI и. настоящий 49~и пункт и приведённые выше 47-и и 48-й соединены вместе в один 47-й пункт, вследствие нею все последующие номера отпетое Батырши в подлиннике не сходятся с их номерами, приведенными в пере- воде А. Турченинова.
⁵⁵ В рукописи это место исправлено рукой. А. Турченинова и дано а следующей, редакции: Но упомянутый Мир-Рахмет после того, как [мы] вышли в лес, тут же, а Ибрахима проведя одну-две ночи, отделилась и ушли.
⁵⁶В рукописи над этими словами рукой А. Турченинова написано: вышло у меня из памяти.
⁵⁷ В рукописи написано на полях слепа наискось листа.
⁵⁸ В рукописи весь этот пункт перечеркнут чернилами, наискось и заменен на полях слева следующим текстом, написанным рукою А. Турченинова: Я, Батырша, вместе, со своим учеником муллой Яхьей отправились в Казанский уезд с намерением бродить по мсктебам и медресе. Однако, нэ добравшись до Казанского уезда, мы бродили по Уфимскому уезду, н команде Надир:*.. Никому касательно возмущения не говорили и не склоняли [к тому].
⁵⁹ В рукописи после этого слова имеется следующее зачеркнутое место: Добавлять еще что-либо к этим словам от себя и по собственному своему разумению нельзя и недопустимо. Разумеется, это — все, что я слышал. Содержание понятное мне, вам также будет понятным. Имени бугульминского начальника я не знаю: они не поминали.
⁶⁰ В рукописи весь этот пункт перечеркнут чернилами одной вертикальной линией и заменен следующим текстом, написанным на другом листе рукой А. Турченинова: Я, Батырша, незнаю по какому делу и по какому обвинению бугульмияс^ий начальник выввал старшину Юсуфа. Я, Батырша, не знаю и имени бугульминского начальника, также не знаю на каких людей напали башкиры и хотели заколоть пиками, но никого не закололи. Каким людям старшина Юсуф запретил стрелять и кто кого* пытался связывать, — я также не знаю. О том, с какими ворами Юсуф советовался, по какой именно причине те слова были сказаны, и о какой войне и по какой причнпе те слова они говорили, и кто они, — я, Батырша, не знаю, потому что перед мечетью ходило много народа, [и] нет возможности установить человека, который говорил. Но те слова подлинно были сказаны. Я, Батырша, [ничего] от себе зря не говорю, а от других лиц не слышал.
⁶¹В рукописи этот пункт перечеркнут чернилами однай вертикальной линией и заменен следующим текстом, написанным на другом листе рукою А. Турченинова: когда я, Батырша, находился в той яме, люди, которые .ходили в_мечеть говорили те слова. Но тех людей я не знаю и имен тоже не знаю! Те слова я от других не слышал.