№ 124_III. 1757 г. ранее апреля 19.— Допросы сторонников муллы Батырши Али-улы:. татар— Исмагила Апке-улы и Довлет бая Куд кагул улы, мищеров — Урыскула Ислан-улы, Мup-Рахмета Ахмет-улы, Ибрахима Тимур-Гази -улы, Ахмера Кучук-улы, Мустафы Хасан-улы и Муслима Ибрагим-улы, и башкир-Искака Мурзилы-улы и Сефера Джагафар-улы в Канцелярии Тайных Розыскных Дел но обвинению их в участии по подготовке восстания на Осинской, Сибирской и Но гайской дорогах.
III.- Урускул Исланов в роспросе сказал; родиною де он Уфимского уезду, Сибирской дороги, деревни Мурасум, команды старшины Яныша, мещеряк. Муллу де Багыршу стал он, Урускул, знать, тому ныне третий год (то есть с прошлого 1755-го году), потому, как он, Урускул, в том же году по лету из оной своей деревни ездил к означенному старшине Янышу для прошения, что он, Урускул, по приказу того старшины Яныша наряжен в поход к Яику (а для чего, того он не знает) не по очереди и чтоб он, Яныш, от того походу ево Ураскула уволил, и, быв у того Яныша, ехал он обратно в означенную свою деревню; и тогда на дороге догнал ево, Урускула, помянутой же деревни Мирасум мещеряк Максют Айсин (которой был у оного жь Яныша для покупки сапогов и ехал по оную жь деревню), с коим де он, Урускул, вместе и поехал. И как: де они ехали мимо деревни Карыш а, команды оного жь Яныша, н в то время стала быть ночь, и тогда помянутой Максют говорил ему, Урускулу, чтоб им за ночным временем начевать в доме живущаго в той деревне муллы Батырша (у которого, как он Урускул слыхал, брат того Максюта родной Махмут Айсин учился грамоте); и он де Урускул с тем Максютом к тому Батырше начевать и пошел, у которого они и начевали, и того Батыршу он, Урускул, видел. А прежде де того оного Батыршу он, Урускул, ни но чему не знал и нигде с во не видал, только слыхал он, Урускул, об нем, Батырше, что он учитель и учит робят грамоте. И в ту де ево, Урускула, и означенного Максюта у оного Батырши бытность, как он, Урускул, и оной Максют у того Батырши ужинали, и тогда за тем ужином оной Батырша ево, Урускула, и означенного Максюта спрашивал, что де где они были. И он де, Урускул, тому Батырше сказал, что де был он у старшины Яныша для прошения милости, что он наряжен в службу не по очереди, только де оной Янышь милости с ним не зделал и той службы не отменил, а приказал ему на ту службу ехать. А помянутой де Максют тому Батырше сказал, что де и он был у оного ж Яныша для покупки сапогов. И потом де оной Батырши, не спрашивал ни о чем и не говоря более с ним ничего пошел спать, а после ево и он, Урускул, и означенной Максют спать же легли.
И на другой де день поутру, как оной Максют, и он, Урускул, пришли к тому Батырше за наслег благодарить и с ним* проститца, и по приводе ево, Батыршу, за наслег благодарили и стали с ним прогнаться и тогда до оной Батырша при бы мних о то время у юго Батырши татарина Исмаиле, мещеряке Ахмере (а отечеств и прозванием их он не знает) спросил их, куда де вы едете. И он де, .Урускул, и оной Максют тому Батырше сказал Или, что что де оне едут в домы свои.
И оной де Батырша при оных же Исмаиле и Ахмере говорил им, Урускулу и Макюту, что де он, Батырша, с 4-мя дорогами согласился воевать против российских людей, и чтоб де вы с оными Исмаилом и Ахмером съездили в Кайнскую волость и привели к нему Батырше из оной волости людей, сколько возможно, для учинения с российскими людьми войны, а для чего и по какой притчине oной Батырша с российскими людьми войну учинить намерение имел, того де он, Батырша им Урускулу и Максюту, не сказал; и они ево о том не спрашивали того Батырши слова, он Ураскул, тому Батырше сказал, что де он Урускул, от помянутого старшины Яныша наряжен в службу и затем де емув Кайнскую волость ехать невозможно да и не ево это дело. А означенный до Максют на оныя того Батырши слова ничего ему не сказал. И оной де Батырша на то ему Урускулу,говорил когда де я тебе велюв помянутую Кайнскую волость ехать,так де ты поезжай, и втом не ослушайся и ничего небойся и больше де тебя повеления мои исполняют. И он де. Ураскул, на то ему Батырше ничего не сказал.
И потом де, того жь дни, помянутой Батырша означенных Исмаила, Ахмера, Максюта и ево, Урускула, но объявленную Кайнскую волость и послал, и при той посылке оной Батырша как ему, Урускулу, так при нем п оным Исмаилу, Ахмеру, Максюту ничего не говорил, такожь и они тому Батырше ничего не говорили жь. А письмо де и какое оной Батырша означенной Каннской волости к мулле Акчюре Чурагулу помянутому Исмаилу отдал ли и когда, того де он, Урускул, не знает и от оного Исмаила и от других ни от кого о том не слыхал. И как де все они и ту Кайнскую волость поехали, то отъехав от деревни предписанного Батырши с версту из стороны наехали на них татар 3 человека; и как оные наехали, то как он, Урускул, так и товарищи ево спросили тех татар, куда они едут, и те татара им сказали, что они едут в Кайнскую волость, а провожали де они наряженное войско в команду. А потом де оныя татара спросили их, а вы де куда едете, и он де, Урускул, такожь и товарыщи ево, на то тем. татарам сказа ли что и мы едем в ту жь волость, почему они все вместе и ехали даже самой той волости по деревни [Башар]1. А более как оные попавшиясь им татары, так и товарыщи ево что говорили ль, он не слыхал и сам о том, что они сдут для вышеописанного возмущения не сказывал2. И по приезде в ту деревню то шли в дом оного жителя как он, так и товарищи ево, п из них означенной Исмаил после обеда сказал им, что идет к одному человеку недалеко, а вы де здесь меня подождите. И по выговорении оных слов оной Исмаил з двора того жителя и пошел, а х кому имянно и зачем, не сказал; да и он, такожь и товарыщи ево, при нем, Ураскуле, не спросили. И потом* спустя например часа с 4, оной Исмаил пришел к ним попрежнему, и как пришел, то как он, так и другие ево товарыщи спросили, куда он ходил и х кому, и он, Исмаил, сказал, что он ходил недалеко к одному знакомому. И потом они были в том доме другаго дни до вечера, а ввечеру приехали к тому их дому Гайнской волости людей 5 человек, и как приехали, то им всем говорили, чтоб они седлали лошадей и ехали с ними, почему они и поехали. И приехали в другую деревню, которая разстоянием например версты з дне, а как ту деревню зовут, не знает. И как вьехали в ту деревню, то означенные гайнцы той деревни жителям говорили, что де вы мешкаете и на лошадей не садитесь, пара де ехать2, и по оным де словам той деревни жителей человек с 6, оседлав лошадей, пристав к ним, и поехали в третью деревню* которая разстоянием от той другой деревни например с версту. И как стали подъезжать к той деревне, то увидели они сидящих на лошадях людей, человек с 30 н более, и из оных люден некоторые, испугався их, что они не русские ль салдаты, ис той деревни поехали вон; однако как они приехали, то застав в той деревне несколько еще людей, говорили им, чтоб они ехали с ними, и из них некоторые поехали, а другие было ехать не хотели, то и с принуждением несколько человек они с собою взяли 1 коих числом всех их стало быть человек до 50. И ис той деревни поехали они нее в четвертую деревню и как приехали в четвертую деревню, то звали они не той деревни жителей, чтоб с ними ехали; токмо ис той деревни никто с ними ехать не похотели, а говорили им всем, что вы де это делаете худо, что стали бунтовать против руских. И между тем пришел день, то в тот день на означенных взятых ис третей деревни поневоле людей многие стали бежать от них прочь, то он, Урускул, товарыщу своему Максюту говорил, что ж де видишь ис только из этой деревни никто не едет, чтоб с рускими воевать, да и те побежали, которые ис третей деревни взяты, так чево ж де и нам дожидатца, лутче де мы поедем кь Янышу, и ему явимся и принесем повинную.
А потом означенной четвертой деревни житель сказал им всем вон де идет из другой деревни сюда народ, так де всех нас переловят; и он, Урускул, услыша оные слона, к тому жь видя, что многие разбежались изь их парти люди, а другие и со всем, как выше значит, и нe пристают к ним, говорил товарыщу своему Максюту, что ж де чево и нам дожидатца, видишь де что здесь в деревне нихто не слушает нас, к тому ж де вон идут сюда много много народу (которой уж как он, так и другие товарыщи ево увидели неподалеку), так лутче де мы поедем кь Янышу и скажем, что нас посылал сюда Батырша, чтоб зделать бунт, и так де нам вину нашу простят2. По которым ево, Урускула, словам, а паче испужався означенного идущего народа как он, Урускул, так и все ево товарыщи врось и разбежались, а куда, не знает И он; Урускул, сшибшись с настоящей дороги, которая лежала кь Янышевой деревне, поехал неизвестною дорогою, где, наехав на него Янышевой команды мещеряки, ево, Урускула, и поймали и отвели к помянутому Янышу. И оной Янышь ево о притчине ево побега и о быти ево
у Батырши спрашивал, и он, Урускул, тому Янышу то жь, что он и выше сего показал, объявил имянно. И от оного же Яныша отведен он был в Уфимскую Правинциальиую Канцелярию, в коей потому жь он был роспрашиван с пристрастием, под битьем плетьми, а в роспросе показал то жь, что он и выше сего объявил.
А в том де во оной праиинциальной канцелярии роспросе о том, что он, Урускул, к тому Батыршу призван чрез нарочного и обстоящаго у него ученика Исецкого ведомства, команды старшины Мансура, башкирца Мустафу, — он, Урускал не показывал, и тот Батырша ево, Урускула, к себе через оного башкирца Мустафу и ни чрез кого никогда не призывал.
В том же роспросе о том, что де оной Батырша сказывал ему, Урускулу. что он, Батырша, Уфимского уезду, Нагайской дороги, деревни Термы, со учеником мещеряком Абдулмуталипом Юнусовым ездил в Оренбурх для разведывания, что там происходит и соглашения к бунту с Ногайскою дорогую, и будучи де как в том Ореьбурхе, так и дорогою, с кем бы он там з башкирцами не свиделся, к тему бунту соглашелся, — он, Урускул, не показывал же, и оной Батырша ему, Урускулу, о тем никогда не сказывал. Токмо де еще до бытности ено, Урускула, у того Батырши слышал он в народной молве, что оной Батырша ездил в Оренбурх, а для чего, того он не знает и ни от кого не слыха.
В том же де роспросе о том что де помянутой Батырша о Ногайской дороге сказывал же ему, Урыскулу... Далее следует изложение фактов, повторяющее часть допроса Исмагила Апке-улы, см. стр. ООО.
В том же де роспросе о том, что какой, Урускул, с вышеписанным товарищами своими ездил в Гайнинскую волость, то де ис тех товарищев ево Исмаил сказывал всем нам, что он, Исмаил, в Уфимском уезде находится под видом якобы для обучения татарской грамоте, но как де ныне нам истинную сказывал и что он ис Казанского уезду от тамошних казанских татар для розведывания в каком намерении в Уфимском уезде народ обстоит, И естли де будут они воевать, то да и их казанская татара все вспомогать к войне будут с ними готовы, — он, Урускул, показывал2, И оной де Исмаил о вышеописанном ему, Урускулу, и вышеозначенный товарищам ево Максюту, Ахмеру подлинно сказывал, случи от Батирши во оную Кайнскую волость, на дороге, а от ково имянио казанских татар для помянутого розведывания ои, Исмаил, послал, того оной Исмаил им не сказал, и они ево о том не спросили.
А в том же до роспросе о том, что де оной Исмаил сказывал ему, Урускулу, и означенным товарыщам ево, что де помянутой Батырша о вышеозначенном согласи и татарское письмо х казанским татарам из Оренбурха послал, — он, Урускул, не показывал, и оной Исмаил о том ему, Урускулу, и при нем помянутым товарыщам ево не сказывал.
В оном же де роспросе о том, что де Батырша посылал ево и с ним учеников Исмаила, Ахмера, Максюта в Кайнскую волость к башкирцам с татарским письмом, дабы ис той волости башкирцы на лошадях и с оружием приезжали к нему, — он, Урускул, не показывал. А показал де он в то й роспросе, как и выше сего объявил, что он в помянутую Кайнскую волость от оного Батырша со объявленными Исмаилом, Ахмером, Максютом посылай был для приводу к нему, Батырше, людей, а письма от того Батырши никакого как ему, Урускулу, так при нем и оным товарыщам ево дано не было.
В том же де роспросе о том, что де помянутой Батырша у всех 4-х дорог будет главным предводителем, — оч, Урускул, показывал, и оной де Батырша ему, Урускулу, и означенным товарыщам ево та слова говорил при посылке их во объявленную Кайнскую волость.
В том же де роспросе о том, что как де они приехали оиой Кайнской волости в деревню Башар и по приезде посланное с нами от Батырши татарское письмо отдали той деревни башкирцу Акчюре, кое де, взяв, он и с ними по разным деревням ездил и объявлял оное в каждой деревне башкирцам, которые де, прочитай оной, все единогласно говорили, что они учинить тут бунт готовы, и к нему, Батырше, быть вскоре обещались, и с ним, Батыршею, соединясь, намерены итти под пригород Елдяк, а потом под село Калинники, и к городу Уфе и дорогою деревни разорять и жечь, — он, Урускул, не показывал, да и показывать де ему о том было не с чего, что де Батырша ему, Урускулу, никакого письма не давывал, и у товарищей своих и у других ни у кого он не видывал.
В том же роспросе о том, что кайнския башкирцы при собрании говорили, что их Кайнская волость к бунту вся согласна и соберется их до 1000-чи человек, — он, Урускул, показывал2, и оныя кайнцы3 (о том ему, Урускулу, и помянутым товарыщам ево говорили в то время, когда он, как выше сего он показал, ездил с товарыщами своими по вышепоказанным деревням по спросам как ево, Ураскула, так и товарыщей ево, таким, что хотели от них ведать, что сколько их к тому бунту есть согласных. А таких речей, что де их, кайнцов, соберется до 1200 человек, от оных кайнцов он, Урускул, не слыхал, и о том он в означенном роспросе не показывал.
В том же роспросе о том, что он, Урускул, будучи в той Кайнской волости слышал от них, башкирцов, что начинщики главныя, их товарыщи, Акбашь да Мустай старшину своего Аптюка за то, что он к их согласию не приставал, убили, — он, Урускул, показывал, и оные до кайнцы о том ему, Урускулу, сказывали в то жь время, как он, Урускул, с товарыщами своими и с ними, кайнцами, ездил в той Кайнской волости по вышеозначенным деревням.
А в том же роспросе, о том, что де оныя кайнцы отпустили ево, Урускула, и товарыщей ево попрежнему к Батырше со объявлением, что они все в готовности, -- он, Урускул, не показывал, и оные каинцы ево, Урускулу, и помянутых товарьщей ево к Батырше с тем и ни с каким объявлением не отпускивали, а, как выше, он, Урускул, показал, что он, и товарыщи ево и те кайнцы из четвертой деревни разбежались.
А о том же роспросе о о том, что он, Урускул, с помянутыми товарыщами своими и с ним,Батыршею к бунту в согласие был, - он Урускул, показывал для того что де он по посылке от того Батырши ездил с теми товарищами своими в означенную Кайнскую волость для собрания к бунту людей. А окромя де того с тем Батыршею и з другими ни с кем согласии такого, чтоб каким образом оной бунт начать и для какой притчины он, Урускул, не имел. А вышеозначенные товарыщи ево Исмаил, Максют, Ахмер ко учинению того бунта с помянутым Батыршею, или з другими с кем, в согласии были ль, того он, Урускул, не знает, и от оных Исмаила, Максюта, Ахмера, также и от того Батырши и от других ни от кого, о том он, Урускул, не слыхал.
В том же роспросе о том, что об оном Батырше слышал он, Урускул, что он з женами, и з детьми и с имеющимися при нем учениками бежал, а куда не знает—он, Урускул, показывал же; потому во время де бытности ево в Уфе у старшины Яныша под караулом слышал он от людей, a от кого имянно, не знает2, что оной Батырша з женою, и з детьми и со учениками своими бежал, а куда, не сказали.
И о вышеописанноом де, чего он; в Уфимской Правинцыальной Канцелярии в роспросе своем не показывал (о чем выше сего показало), с чего в том ево розпрэсе написано, того де он, Урускул, не знает.
А тот де роспрос в той Правинциальной Канцелярии ему читан был, и в том роспросе, хотя он Урускул то, что оной роспрос написан неправильно, и слышал, токмо де он о том говорить не смел, затем что ево роспрашивали весьма с пристрастием, а по прочтении де того роспросу велели ему приложить руку, к чему де он руку приложил.
Во время жь де означенной ево, Урускула, у помянутого Батырши бытности оной Батырша ево, Урускула, и Мустафина сына Бурхана, такожь деревни Урус Улкен, деревни Тирян Юсуф муллу, деревни Мирасум Максюда в Кайнскую волость к мулле Исхаку ни для чего не посылывал, и той Кайнской волости оранцов, ирахте и гиреской народ, посадя на кони, с собою привесть оной Батырша ему, Урускулу, и при нем означенным Бурхану, Улкею, Максюду, Юзуфу мулле не веливал.
А только де, как оной Исмаил выше сего показал, помянутой Батырша во оную Кайнскую волость посылал ево, Урускула, с вышеописанными людьми Исмаилом, Ахмером, Максютом для приводу к нему, Батырше, ис той Кайнской волосги людей. А при той де посылке и никогда оной Батырша ему, Урускулу, и при нем означенным Бурхану, Улкею, Макстую , Юсуфу о том, что по приводе де их таким учреждением по реке Ие с находящимися также с кюдинцами, со всеми: Сибирской дорогами и со всеми мусульманами соединясь, уповая на господа бога и призывая ево к себе в помощь, на злых неверных наших мусульманов нападками и насильством ис правой веры в неверу приводили, на них нападение учинили, и такожь, которыз неверные злодеи всякими образы против веры и советского жития нашего неизреченыя злодействы и утеснении показывали, с теми протизныя и отпор учинить и веру нашу возвысить постараемся, — не говаривал. И он, Урускул, и при нем помянутыя Бурхан, Максуд, Улкей, Юсуф тому Батырше о том, что за веру де души наши полагать будем, домой да возвратимся и к тому приуготовляться* будем, — не сказывали. И как ои, Урускул, с вышеписаиными Исмаилом, Ахмером, Максюдом Батыршею посылапы были в Кайнскую волость, и тогда при той посылке означенного Бурхана не было, и оной Бурхан о бунте ничего нигде никогда ему, Урускулу, не говаривал и никуда ево не посылал; и оные жь Батырша и Бурхан в другие места никуда к возмущению народа и ни для чего не посылывали.
А вышеописанной де Батырша, сколь давно и в котором году, возмущение делать начал, он, Урускул, не знает, и от того Батырши и от других ни от кого о том он не слыхал2.
Оной же Батырша ему, Ураскулу, и при нем никому о том, чтоб к тому бунту склонными кто был из руских, или из ахунов и старшин, не сказывал и от других ни от кого он не слыхал же, и таки: возмутителей из оных людей никово он, Урускул, не знает4.
Означенного де Батыршу он, Урускул, послушав, ездил в Кайнскую волость для приводу ис той волости ко учинению с российскими людьми бунта людей, и на того Батыршу о том, что он намерен чинить бунт, он, Урускул, где надлежит не доносил з глупости своей. А каким образом оной Батырша во оном бунте хотел быть главным предводителем, того де он, Урускул, не знает, и от оного Батырши и от других ни от кого о том он не слыхал.
Оной же Батырша ево, Урускула, и при нем других никово за то, что они пристали кь ево возмущению, ничем не обнадеживал5.
Народ тамошней, которой пристал к бунту, такожь и означенной Батырша что себе ко учинению того бунта за обиду приняли, того он Урускул не знает и ни от кого о том он не слыхал. Будучи де он, Урускул, в вышеописанной Кайнской волости и едучи дорогою нигде убивства никому никакова ни за что не чинивал, и другие никто того при нем не чинивали жь6.
И в сем де роспросе сказал он, Урускул, самую сущую правду, а ежели сказал что ложно, или, ведая о чем, да утаил что, а впредь в том от кого или чрез что ни есть изобличен он будет, и за то подвергает он себя смертной казни.
1 В рукописи название деревни не указана. Восстанавливается на основании допросов Ахмета Кучук-улы.
2 Дословно повторяется в допросе Ахмера Кучук-улы, см, стр, ООО,
3 В допросе Ахмера Кучук-улы добавлено: а именно вышеописанные муллы Акчура Чюрагул да Акбаш и Мустай.
4 Дословно повторяется а допросах Мир-Рахмета Акмет-улы и Ахмера Кучук-улы, см. стр. ООО.
5Дословно повторяется в допросах Мир-Рахмета Акмет-улы, Ибрагима Темир-Гази-улы, Ахмера Кучук-улы, Мустафы Асан-улы. и Муслюма Ибратм-улы. См. стр. ООО.
6 Дословно повторяется а допросе Ахмера Кучук-улы и частично в допросе Ибрахима Темир-Гази-улы. см. стр. ООО.
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы оставлять комментарии