Становление

Отношения между Золотой Ордой и Русским государством плохо
отразились на положении мордвы. Почувствовав конец былой славы своего
оружия, татары беспощадно опустошали земли своих былых соратников-
мордвинов, а московские власти, чтобы укрепить свое влияние и власть,
раздавали татарским князьям и мурзам вотчины и поместья на мордовских
землях. После покорения русскими Казани и Астрахани все мордовские земли
при Иване Грозном поступили в безраздельное владение московских царей.
Последние в целях закрепления своего господства привлекали на свою сторону
татарских князей и мурз и жаловали мордовскими землями и мордовским ясаком
в Темниковском уезде.
Еще в период раздробленности и междоусобной борьбы каждый русский
князь стремился заручиться поддержкой Золотой Орды, приводил с собой
татарские отряды и с их помощью громил и разорял земли и владения
соперников. Даже канонизированный православной церковью как святой князь
Александр Невский многократно ездил в Орду, вошел в доверие к хану Батыю,
быть признанным «сыном» которого почитал за особую милость. В феодальных
взаимоотношениях был известен порядок, согласно которому главу вассального
государства глава высшего государства именовал сыном, т.е. своим подчиненным.
С сыном Батыя – Сартаком Александр Невский братался. В результате этого он,
вассал Золотой Орды, находил защиту от нападений с Запада. Русские князья
были заинтересованы привлекать к себе на службу царевичей (чингизидов) и
татарских князей и мурз, попавших в немилость в Золотой Орде. А
золотоордынские царевичи и беки, вступившие в конфликт со своими властями,
находили на Руси уважение и благоденствие. Здесь их принимали с большим
почетом, они приобретали поместья, им отдавали большие города. Особенных
успехов в проведении этой политики добился Великий князь Московский Иван
Калита. Он привлекал татарских царевичей, отдав им на кормление большие
русские города Серпухов, Звенигород, Каширу, Юрьев, Сурожек, Мещерс-
26
кий (впоследствии Касимов). После распада Золотой Орды русские цари стали
претендовать на земли золотоордынцев. Чтобы придать какую-то законность этим
претензиям, русские цари привлекают в свои дворцы татарских царевичей и
беков, которые на иерархической лестнице стоят выше другой знати и постоянно
находятся при особе царя.
Ханы Большой Орды, будучи в состоянии войны с Россией, не оставляли
эти окраины в покое. Крымские мурзы также были не прочь совершить рейд на
населенные окраины Руси. Самым уязвимым местом южных границ России было
среднее течение реки Мокша, т.е. направление Темникова. Уязвимость
заключалась в том, что все остальное пространство границ было покрыто лесом, а
залесенные пространства для степных конников непроходимы, и только в
направлении Темникова был степной коридор, по которому кочевники
прорывались вглубь, поэтому эта территория подвергалась постоянным
нападениям с юга. Московское правительство только своими силами эти места
защитить не могло. Остановить здесь ордынских татар можно было лишь
противопоставив им равную силу других татар, в совершенстве владевших
тогдашней степной военной тактикой, которая отличается стремительным и
неожиданным нападением, отвлекающим маневром. Чтобы остановить яростный
натиск, им должны противостоять люди, обладающие достаточным мужеством,
способные не дрогнуть перед татарской конной лавиной. Практика борьбы с
татарами привела русские правящие круги к весьма своеобразному и
действенному методу. Политику московского Великого Князя Ивана III К. Маркс
характеризовал так: «Он погубил одних татар с помощью других татар».
Составной частью этой политики было и то, что для службы на границах
Московского государства привлекались различного ранга феодальные элементы,
выходцы из Казанского, Астраханского, Крымского ханств и Ногайской Орды,
татарские князья и мурзы. Московское правительство не ограничивалось
привлечением рядовых татарских феодалов. Даже в самой Москве при дворе
жили татарские царевичи (этот термин был принят в Москве для обозначения
сыновей и ближайших родственников ордынских ханов, которых русское
правительство продолжало почтительно именовать царями). В Москве всех этих
феодалов, царевичей, князей и мурз охотно принимали в качестве вассалов,
предоставляли им на юго-восточных границах обширные населенные русскими
крепостными крестьянами вотчины и поместья. Здесь
27
они могли чувствовать себя под сильной рукой Москвы спокойно и безопасно.
Уже Василий II Темный (1425–1462 гг.) отдает сыну Улу-Мухаммеда Касиму в
кормление Звенигород, а тот в благодарность за это участвует в его походах. За
службу татарские феодалы получали от московских князей разного рода
пожалования в виде сборов с доходных мест – с мельниц, мостов, кружечных
дворов, пошлины с «разбойных дел», «поземные» и «полавочные» сборы с
посадов и, наконец, права на получение с мордовских бортных ухожиев пошлин,
называвшихся, как и в золотоордынские времена, ясаком.
При Иване III (1463–1505 гг.) военную силу Касимовского ханства
составляли служилые татары. Военные отряды касимовских ханов, верно служа
русским монархам, участвовали во всех войнах, которые вела Россия. В Мещере
строятся новые города-крепости: Елатьма, Шацк, Кадом, в которые вводились
уже русские гарнизоны, что несколько умаляло военное значение отрядов
татарских мурз и, следовательно, ограничивало их привилегии. Местные
татарские князья, господствовавшие раньше в этих краях, с основанием новых
русских городов и введением русских гарнизонов вынуждены были признать над
собой власть Великого Князя, став его вассалами, но сохранили свои права и
привилегии. Сохраняя за татарскими феодалами их прежние права, Великий
Князь в то же время стал заступаться за подчиненную им мордву, постепенно
ограничивая произвол со стороны татарских князей и мурз.
Очень интересна грамота Ивана IV, данная по челобитной кадомской
мордвы в 1538 г. Кадомская мордва, находящаяся под властью татарского князя
Енгалыча, жаловалась Великому Князю: «Что им от Енгалыча князя, от Бедишева
и от его братьи бои и грабежи насильства великие, и приставов своих на них
посылает в безвестных делах, да от поруки емлют на них деньги многие и им
вперед от них прожити не можно, ухожи де все от них пусты». На эту челобитную
Великий Князь пожаловал мордву: «Кто у них в их ухожиях и в деревнях учнет
жити людей и он Енгалыч князь и его братьи приставов своих на них не дают и не
судять их ни в чем, оприч душегубства и разбоя с поличным. И кому будет до них
каковы дела не будет ино их судить наш дворецкий» [119].
В первой половине XVI в., когда население Темниковского края
увеличивалось за счет заселения этих мест переселенцами из центральных
областей России и значение этого района в экономике страны возрастало,
особенно остро встал вопрос защиты юго-восточных
28
границ от степных набегов, которые происходили постоянно. Московское
правительство прибегло к испытанному методу создания укрепленной линии на
юго-востоке страны и заселения этих линий татарскими мурзами, князьями и
служилыми. В качестве одного из опорных пунктов в системе этого укрепления
ставился город Темников. Усиление Темникова было вызвано необходимостью
создания опорного пункта на линии сторожевой черты как преграды на пути
нападений со стороны южных степей.
Московское правительство в правовом отношении на первых порах ни в чем
не ограничивало татарских феодалов, татарские беки – князья заняли то же
положение, которое занимали в эпоху самостоятельности. Татарские царевичи
пользовались большим почетом при дворе русских государей. На служебной
лестнице в Московском государстве и войске они занимали первые места. На
актах, где требовались подписи высших должностных лиц государства, их
подписи впереди. На всех придворных торжествах они занимали первые места.
Корм давался обильный, многие получали значительные вотчины. Моральные и
материальные условия их жизни были весьма привлекательны, поэтому многие
татарские царевичи и другие феодалы выходили в Россию. В России их
обязанностью была военная служба, многие во время походов занимали
командные посты. В течение нескольких веков войска Золотой Орды в
постоянных войнах одерживали победы, стратегические и тактические военные
достижения татар были очень высокими, в Восточной Европе и Азии татары были
признаны самыми опытными военачальниками. Поэтому Россия допетровских
времен была так заинтересована в привлечении татарских царевичей, князей, мурз
и служилых татар к себе на службу. Татарские феодалы высших рангов
находились при царском дворе на почетных должностях и в какой-то степени
влияли на политику государства. Это происходило, видимо, по следующей
причине. Русские князья успешно боролись со своими противниками на Западе,
однако, не имея специально подготовленного войска, не могли противостоять
степной тактике Золотой Орды, унаследованной крымскими и ногайскими
татарами.
В период опричнины Иван Грозный крещеного царевича Симеона
Бикбулатовича даже объявил Великим Князем (сохранив за собой титул князя
Московского), а вернувшись на русский престол, пожаловал ему в кормление
Великое княжество Тверское. Во время их приездов в столицу, в царских
церемониях они участвуют как
29
самые почетные лица. Например, когда в 1586 г. царь Федор Иванович принимал
польского посланника Михаила Гарабурду, то при государе в палате был царевич
крымский Мурат-Гирей, изгнанный из Крыма, касимовский царь Мустафалей,
плененный Ермаком сибирский царевич Магметкул, «сидел крымский царевич в
большой лавке против двери от государева места сажени на две, а от него в
полсажени на той лавке сидели бояре, а Мустафалей царь сидел в другой лавке, а
от него в полсажени бояре, а сибирский царевич на окольничем месте, на
большом у него сидели князья Тюменские, Черкасские и иные служилые князья
по местам»*.
А уж при приеме послов из мусульманских стран татарская аристократия
присутствовала обязательно. В этом был свой дипломатический расчет. Так, в
1617 г. в Москву прибыли послы шаха Аббаса, а при послах велел государь быть
касимовскому царю Росланею (Арослан Алию Алеевичу из рода сибирских
царей). Однако этот почет и жалования, которые делались по отношению к
татарской знати, были отчасти показными, отчасти вынужденными. Во-первых,
Московское правительство все же относилось к ней с подозрением. Поэтому
русский беглый подьячий В. Котошихин, в царствование Алексея Михайловича
(середина XVII в.) укрывшийся в Швеции и оставивший ценную записку о
Московском царстве, писал о них следующее: «Будучи честью выше бояр,
татарские царевичи в думе не сидят, потому что и сами учинились в подданстве
после воинского времени не в давне, да и не в обычай тому есть, так же опасение
от них имеют всякое».
Больше всего татарских князей и мурз жило в обширном Мещерском крае,
простиравшемся между русскими княжествами и Золотой Ордой. В Мещере
находились и мордовские земли. Значительная часть территории находилась
между Русью и «Диким полем» и в силу своего пограничного положения и
растянутости с запада на восток, открытости для ордынских удалых набегов и
походов ханов Большой Орды и крымских ханов совершенно ничем не была
защищена. Это пространство являлось ареной постоянных набегов с юга. Иногда
нападали отдельные шайки удальцов за «барымтой», т.е. с целью грабежа и
захвата пленников, иногда ордынские мурзы организовывали крупные походы и
разоряли весь край. Из городов Ме-
* К сожалению, автор не успел дать ссылки на все архивные материалы. Однако,
учитывая их ценность, мы все же сочли необходимым использовать их в книге. Возможно,
будущие исследователи восполнят этот пробел (Примеч. ред.).
30
щеры наиболее защищенными от татарских набегов с юга считались Шацк и
Елатьма. Они отдавались в кормление русским феодалам. Большой набег был
совершен в 1521 г., когда крымский хан Сагиб-Гирей в союзе с другими
татарскими государствами и Турцией, нарушив «вечный мир» с Москвой, напал
на восточные окраины Русского государства, в том числе и на Мещеру, т.е.
темниковские места, и разорил их.
Вассальное Темниковское княжество, где княжили потомки Саид-Ахмеда и
проживали многочисленные выходцы из татарских орд, простиралось на все
мордовские земли. Право взимания ясака с этой мордвы предоставлялось
татарским феодалам, за что они, в свою очередь, обязывались оборонять край от
набегов ордынских татар. Территория княжества и при московском правительстве
делилась на «беляки», отданные татарским феодалам. «Беляк» происходит от
татарского слова «биляк», т.е. владение. Право на владение переходило по
наследству, и первоначально беляки носили имена мурз, которым были
пожалованы, но потом наследниками дробились, и первоначальные названия
забывались. Темниковский беляк принадлежал потомству князя Саид-Ахмеда,
Бихана. Как свидетельствуют имеющиеся документы, им владели в конце XV в.
князь Кугуш, затем князь Тениш и уже в первой половине XVI в. сын Кугуша
князь Еникей. Но этот беляк, начиная с седой древности, делился между
наследниками, число которых с каждым поколением увеличивалось. Многие
татарские князья, происходившие из Темниковского княжества, которые носят
теперь различные фамилии – Акчурины, Бедишевы, Енгалычевы, Еникеевы,
Кугушевы, Маматовы и некоторые другие роды – прямые потомки князя Саид-
Ахмеда [100].
В конце XV и в начале XVI в. в Темникове княжил уже упоминавшийся
Тениш Кугушев сын, потомок князей Бихана и Саид-Ахмета, предок известных,
вошедших в историю князей Еникеевых, Кугушевых, Тенишевых. Он был самым
крупным феодалом Темниковского княжества. Указом от 10 мая 1509 г. Великий
Князь Московский Василий Иванович пожаловал другого крупного татарского
феодала, князя Адашева сына Акчуру княжением на Конялской мордве «со всем
потому же как было то княжение за отцом его князем и за дядей князем
Седиахметом».
Время было бурное, происходили постоянные войны, земли Темниковского
княжества были подвержены набегам со стороны южных и восточных степей.
Различного рода набеги происходили постоян-
31
но, и темниковские мурзы их достойно отражали, обеспечивая возможность
спокойной жизни в крае. В 1515–1516 гг. при Великом Князе Василии Ивановиче
крымские татары напали на Мещеру, царевич Богатыр-Гирей, сын хана Магмет-
Гирея, опустошил мещерские села. В 1521 г. ногайские татары совершили
очередной большой набег на Мещеру, во время которого город Темников был
уничтожен. Как отмечают летописи, в то же время и здешние мурзы совершали
рейды, как в то время говорили, на «барымту», за добычей, на ногайские земли,
угоняли лошадей и выкрадывали людей. Ногайские мурзы даже вынуждены были
обратиться к Москве с просьбой: «Унять своих татар». Тогдашние летописи - это
не современные газеты, где отражаются все новости, туда могли попасть только
события, получившие всеобщую огласку и имевшие большое общественно-
политическое значение. Если эти события отражены в летописи, значит, они
имели большое значение. Видимо, набеги темниковских мурз на ногайские улусы
в ответ на набеги степных кочевников были частым явлением. Несмотря на столь
бурное наступление со стороны степи, темниковским мурзам удавалось в какой-
то степени защитить свое княжество. За это в 1528 г. Великий Князь Всея Руси
Василий III пожаловал князя Тениша Кугушева новым владением, а Царь Иван IV
Грозный впоследствии подтвердил это пожалование. Сохранилась грамота,
относящаяся к этим временам, следующего содержания:
«Се аз Князь Великий Василий Иванович всеа Руссии пожаловал есмя князя
Тениша Кугушева сына в Мещере в подлесной волости сельцом Верхним
Пажовым и деревнею Козловым со всем тем, что к тому сельцу и деревне из
старины потягло, по тому же как то сельцо и деревня были за Иваном да за
Русаном Окинфовыми и кто у него в том сельце и деревне учнут житие людей. И
наши наместницы и Мещерские их тиуны тех его людей не судят ни в чем оприч
душегубства и разбоя с поличным, а ведает тех своих людей князь Тениш сам во
всем или кому прикажет. А случися суд сместной тем его людям с городскими
или с волостными и наместницы и волостели и их тиуны тех его людей судят. А
князь Тениш или приказчик с ними же судит, а при судом делятся наполи. А тому
будет чего искать на князе на Тенише или на его приказчике ино его сужу аз
Князь Велики или нам боярин наместник Московский». Грамота дана на Москве
лета 7036 (1528) марта в 6 день. У подлинной грамоты на шелковом шнуре
приложена красного воску печать. На обороте оной
32
грамоты написано: «Князь Великий Василий Иванович веса Руссии по сей
грамоте пожаловал князя Тениша Кугушева сына в Мещере в Подлесной волости
сельцом и деревнею, которые в сей грамоте написаны со всем, потому как было
наперед того за ним же, а сей грамоты рушить у него не велел, ни кому и всем
наместникам своим и Мещерским и их тиунам велел не отходить о всем том, как
по сей грамоте написано. Лета 7037 (1529) февраля 25 день. А подписал Великого
Князя дьяк Федор Мишурин. Царь и Великий князь Иван Васильевич всеа Руссии
по сей грамоте пожаловал Тенишевых детей Кугушева Еникея князь, да Емаша да
Исяша мурз отца их поместьем В.Пыжовым и Козловым, а сее у них грамоты
рушать не велено никому и всем наместникам своим и Мещерским и их тиунам и
всем послушникам велел у них ходить о всем потому как в сей грамоте написано»
[65. Вып. 24].
Из этого документа видим, что Тениш Кугушев, являясь князем
Темниковского княжества, был подчинен только московскому Великому Князю и
по его поручению – московскому наместнику. Князь Тениш Кугушев сын был
владетельным князем. Ему принадлежало 6 деревень, а являясь владетелем
Темниковского и Корешинского беляков, он собирал с мордовского населения
этих беляков ясак.
В интересующем нас регионе ясак как налог, взимаемый в пользу татарских
феодалов-мурз и сохранившийся с золотоордынских времен, четко
прослеживается по документам. В писцовых книгах первой четверти XVII в.
каждое мордовское селение считается принадлежащим тому или иному беляку.
Еще раз напомним, что беляк – это владение отдельного татарского князя –
мурзы, который получал право на ясак с определенной группы населения,
занимающейся промыслами. Из потребности извлечения ясака, таким образом, и
возникает беляк как группа населения – плательщиков ясака на определенной
территории. При этом, хотя татарские феодалы, князья, мурзы получали право на
взимание ясака с тяглового и служилого мордовского населения, но мордовское
население не превращалось в частновладельческих крепостных крестьян, а
обязывалось платить лишь ясак деньгами, медом, пушниной. Округ или район, с
которого было дано право татарскому князю или мурзе получать ясак, и
назывался беляком. Размеры беляков, т.е. количество объединенного в беляке
населения, не могли быть одинаковыми. Они определялись значимостью,
феодальным рангом владельца. Беляк в начальный период получал наименование
по имени своего владельца, что яв-
2 – 1231 33
ственно устанавливается по документам. Но по мере увеличения числа потомков
владетеля беляка ясачная сумма дробилась между ними, каждый из коих получал
свою часть. Названия беляков по именному признаку первых владельцев
постепенно забывались или вытеснялись более современными. В сохранившихся
актовых материалах XVII в. в пределах современной Мордовии упоминается
более 15 беляков, преимущественно на реке Мокша и ее притоках: Кучуковский,
Темниковский, Киржанский, Ерыхтынский, Телядимский, Кулунчаковский,
Кирдянский и др. В состав этих беляков входило в одинаковой мере как
татарское, так и мордовское население, подвластное тому или иному татарскому
князю или мурзе. Ерыхтинским беляком владел князь Акири, Киржанским – князь
Тениш, Темниковским – князь Еникей, Телядимским – князь Енгалыч и т.д. О
мордовско-татарских беляках до присоединения к России не сохранилось
достоверных данных. Более или менее точные сведения о них имеются лишь в
актовых материалах XVI–XVII вв., когда их владетели сделались вассалами
московских государей. Если принять во внимание, что московская администрация
придерживалась еще установившихся в старину, т.е. при татарах, порядков,
можно попытаться реконструировать положение этих беляков до присоединения к
России. Владетели беляков после установления над ними верховной власти
Москвы собирали ясак с людей своего беляка, судили за душегубство и разбой,
решали все административные дела населения. Население же обязано было чтить
и слушаться их, как было прежде сего. Короче говоря, татарские князья в своих
беляках пользовались всеми правами феодалов. Такие татарско-мордовские
беляки не являются уникальным явлением, существовавшим только в данной
местности. Беляки упоминаются и в других районах, ранее подчиненных татарам.
В Крымском ханстве белячество было еще больше развито, и владетели крымских
беляков вели себя как полновластные государи.
Как мы видим, после установления русской власти на Мещере, на
мордовских землях права татарских князей и мурз ни в чем не были ограничены,
жили они вполне вольготно, продолжали владеть своими беляками, собирали с
мордвы своего беляка ясак. В дополнение к этому за службу московскому
правительству им жаловались и деревни, населенные русскими крестьянами (к
XVII в. основой богатства здешних мурз стали уже не ясак и пошлины, которые
они собирали со своих беляков, а именно пожалованные им поместья,
34
населенные русскими крепостными). Право же, за все эти привилегии стоило
оборонять край от нападений татар из прикаспийских и черноморских степей, что
они ревностно и исполняли, и обычно их военные мероприятия были успешными.
Мурзы не только обороняли свой край, но и участвовали во всех внешних
войнах, которые вела Россия. В то время Иван Грозный вел так называемую
Ливонскую войну. Как видно из документов, в 1534 г. темниковские татары во
главе с Тенишем князь Кугушевым участвовали в походе на Великое княжество
Литовское.
Как упоминалось выше, место, где стоит город Темников, в XIV в. было
стоянкой золотоордынского темника, командовавшего 10-тысячным войском.
Впоследствии на этом месте был основан город, который назвали по-татарски
Тюмень, добавляя «каласы», слово «кала» по-татарски означает крепость. Старый
город Темников был построен татарами как бы в конце лесного коридора,
который вел из степи Дешт-и-Кипчак. Здесь было удобно перейти реку и напасть
на русские пределы. После перехода этих мест к русским город из плацдарма для
нападения решили превратить в оборонительную крепость. Поэтому город
пришлось перенести на другую сторону реки, с тем, чтобы при нападении со
стороны степи между обороняющимися и нападающими была бы речная
преграда, которая усиливала обороноспособность. Кроме того, в летописи есть
указание, что город был «некрепок и мал». Учитывая все это, в правление
Великой Княгини Марии Глинской (матери Ивана IV, осуществлявшей регентство
при малолетнем сыне) московское правительство в 1536 г. решило построить
новый город Темников на 8 км выше от старого города на другой стороне реки
Мокши. На месте старого города осталось древнее село, заселенное крепостными
крестьянами, принадлежащими князьям Еникеевым. Это село и поныне
называется Старгород. Вновь построенный город был превращен в крепость,
окружен деревянными крепостными стенами, земляным валом, въезд был через
ворота, где постоянно находилась охрана – «воротники». Остатки земляного вала
сохранились по сегодняшний день. Новый город, как и старый Темников, был
заселен татарами, которые несли военную службу. Многие имели поместья в
округе, но были и беспоместные, например, о родоначальнике мурз Еникеевых
Еникей мурзе Кульдяшеве написано в его родословной: «Служил по городу, имел
12 рублей оклад жалованья в год». В годы Ливонской войны мурзы часто
отправлялись в далекие походы. Судя по документам, в 1536 г. темниковские
татары в со-
2* 35
ставе большого русского войска также отправились на войну в Литву. В свою
очередь в 1536–1540 гг. казанские татары совершали походы на Мещерский край,
разоряли, жгли деревни, уводили людей в полон. В то же время продолжалось
привлечение в Темниковское княжество татарских мурз, предоставление им
земельных угодий, привилегий. Об этом свидетельствует грамота, данная в 7044
г. (1535 г.) Иваном IV темниковским служилым мурзам Тювею Асбердинову и его
сыновьям Тенишу, Кудашу, Исею. По их челобитной Иван IV пожаловал им
большие земельные угодья вблизи города Темникова, разрешив «дворы себе
ставити и пашни пахати. А кто у них в том почине учнут жите, – говорится в
грамоте – им тех людей не надо боя моего Великого Князя дани посошныи корм
на мордовских князей пошлины, а наместники Мещерские у них и мордовские
князья тех их людей не судят ни с чем всылать им ни по что, а владеют и судят
тех своих людей Тювея и его дети сами или кому прикажут, а кому будет чего
искать на Тювея и его детях на их приказчиков ино сужу язь Великий или мой
дворецкий» [119]. Из этого документа видно, что Иван Грозный, жалуя татарских
мурз обширными владениями и имея в виду, что из перенаселенных центров Руси
в эти места будут переселяться русские люди, освобождает их от всех видов
налогов, которыми облагалось население, людей отдает в полное владение этих
мурз, а последних освобождает от вмешательства в их дела с чьей бы то ни было
стороны: они подвластны только московскому Великому Князю или его высокому
должностному лицу – дворецкому. Из этих документов видно, как русские
Великие Князья, в частности Иван Грозный, предупредительно относились к
татарским князьям и мурзам, предоставляя им обширные льготы и привилегии,
освобождая от государственных налогов. В результате этой политики татарские
князья и мурзы продолжали свою ревностную службу по охране пределов
государства Российского.
После смерти князя Тениша Кугушева сына, князя Темниковского
княжества, последовавшей в 1539 г., княжение в Темникове переходит к его сыну
князю Еникею Тенишеву сыну Кугушеву, родоначальнику князей Еникеевых, что
было закреплено следующим документом:
«Иоан[н] Божию милостию Государь всея Руси и Великий Князь
Владимирский, Московский, Новгородский, Псковский, Югорский, Вятский,
Болгарский и иных. Пожаловал семи князь Еникея Тенишева сына Кугушева
велел есми ему татар и тарханов и башкирцев и можарян которые живут в
Темникове судить и ведати их по стари-
36
не потому как на перед того судил и ведал отец его Тениш. Дана грамота на
Москве лета семь тысяч четыредесять седьмого года июля в шестой день (1539
год) Иоан[н] Божию милостию государь всея Русси и Великий Князь».
«У подлинной грамоты приложена печать красного воску. С подлинною
грамотою свидетельствует провинциальный секретарь Иван Москвин. С
подлинною читал губернский регистратор Родион Смирнов».
У этой грамоты обширная легенда; ее также необходимо привести:
«Впредь к сведению и в сходственность 1737 и 1763 годов указов со
взятием печатных пошлин равно за бланк да за скрепою присутствующих
таковую копию ему князь Еникееву. Подлинно подписано тако: Расправный судья
Александр Сидоров по отдельном подписано тако: Копию свидетельствовал
секретарь Григорий Андреев подлинною копию читал регистратор Степан
Григорьев. У подлинной копии приложена печать на красном сургуче под
бланком и оная копия писана на гербовой бумаге. Пензенского наместничества
Краснослободской нижней расправы секретарь Григорий Андреев. Печатных 25 и
за 1 взята 1785 г. сентября 6 дня по учиненной в Чембарском уездном суде
резолюции дана сия копия секунд майору Федору Григорьевичу сыну Кугушеву в
силу 1734 и 1763 годов указов с взятием пошлин под того подписью подписано
тако:
Уездный судья Григорий Петрищев. Заседатель Федор Каршилов.
Провинциальный секретарь Иван Москвин. Регистратор Родион Смирнов.
Печатных полистий 25 за бланк взято.
Акты да копия писаны на простой, то записанной в том суде гербовой
бумаге, за которую взысканы по указанной цене деньги. 1786 г. октября 2 дня по
Ея Императорского Величества указу и по учиненной в Краснослободской
нижней расправе резолюции велено просителю оной же расправы сельскому
заседателю Адикаю мурзе Сулейманову сыну Кугушеву с предъявленной от него
прошения с имеющегося у брата его секунд-майора князь Федора Григорьева
сына Кугушева пожалованной в 7047 (1539) июля в день шестой прадеду его
князь Еникею Тенишеву сыну Кугушеву грамоте копии вперед к сведению в
сходственность 1737 и 1763 годов указов со взятием печатных пошлин равно за
бланк дать за скрепою присутствующих таковую копию чего дела ему просителю
Кугушеву и дала. На той подписи написано тако:
37
Расправный судья Александр Сидоров. Секретарь Григорий Андреев.
Регистратор Степан Григорьев. Печатных 25 за воск 1 взято 1788 г. генваря 3 дня
по ея императорского Величества указу и по учиненной в Краснослободской
нижней расправе резолюции велено просителю капитану князь Ивану Львову
сыну Еникееву, с предъявленной от него при прошении с пожалованной в 7047 г.
июля в шестой день данной в прошлом 1786 г. октября дня оной же нижней
расправы сельскому заседателю Адикаю мурзе Кугушеву грамоты копии прадеду
оного капитана Еникеева и заседателя мурзы Кугушева князь Еникея Тенишева
сына Кугушева» [1. Оп. 21. Д. 81. Л. 61].
Князь Еникей, получив в наследство обширные владения отца и княжение в
Темникове, исполнял должность, т.е. управлял всеми делами в княжестве,
командовал войском, которое собиралось для отражения нападений со стороны
степи, собирал войско и командовал им во время похода за пределами Руси. Но
самая главная его обязанность – оберегать княжество. Для этого далеко в степь
высылались несколько дозоров по два человека, которые следили за спокойствием
в степи, готовые при появлении малейших признаков движения конных людей
скакать в Темников и предупредить о грозящем нападении. Выезжали в степь
разъезды конных сотен, готовых встретить нападение и задержать противника до
подхода основных сил из Темникова, а если силы противника велики, дать
возможность подготовить Темников к обороне, «осадному сиденью». В
результате всех этих мер татарским мурзам удавалось успешно защищать
Темниковское княжество, население которого продолжало расти и
благоденствовать, что в конечном счете обеспечивало благополучие и самих
темниковских мурз. В то же время над Темниковым всегда нависала угроза
нападения. Так, в 1550 г. войска крымского хана совершили набег на Мещеру,
который имел тяжелые последствия для края: был произведен страшный погром,
сожжены селения, много пленных уведено для продажи в рабство. В том же 1550
г. ногайские мурзы предприняли поход на Мещеру, но местные войска совместно
с отрядами темниковских мурз под командой князя Еникея Тенишева разбили их
отряды, не дали войти в темниковские места и прогнали ногайцев.
Московские Великие Князья продолжали жаловать служилым мурзам новые
владения. 19 марта 1554 г. братьям князя Еникея Тенишева сына Кугушева был
пожалован дополнительный мордовский беляк. Приводим текст этого документа:
38
«Грамота жалованная царя Ивана Васильевича мурзам Исяшу и Емашу
Кугушевым на ясак».
«Божию милостию Царь и Великий Князь Иван Васильевич всеа Руссии,
Володомирски, Московски, Новгородски, Казански, Псковски, Смоленски,
Тферской, Югорски, Пермски, Вяцки, Болгарски и иных. Пожаловал есьми Емаша
мурзу да Исяшу мурзу Тенишевых детей Кугушева сыхрытынской мордвы
Кучукова беляка ясаком, как был тот ясак дан Шакчуре, да Мешаю, а на перед
того тот ясак был за казанским князем Мамышем с сыном. И вы все люди тое
мордвы чтите их и слушаете по тому же, как было преж сего». Дана грамота на
Москве лета 7062 (1554) марта 19 день» [65. Вып. 24. С. 32].
В сентябре 1554 г. произошло восстание луговых черемисов, для усмирения
которых было снаряжено войско из служилых татар, воеводою был назначен
князь Иван Федорович Мстиславский. С ним в поход были направлены «в
сторожевом полку голова Истома Васильев сын Чеглоков, Григорий Андреев сын
Неплюев. А с городецки князи и мурзы, и казаки князь Федор княж Васильев сын
Сысев да Аксеит мурза. А с царевыми Шегалеевыми людьми Атай князь, [с]
темниковскими людьми Еникей князь Тенишев. С служилыми татарами Темка
Федоров сын Игнатьев» [108].
Как видно из этого документа, отряды темниковских татар под командой
своего князя отправлялись в поход в составе русских войск. В 1555 г. Иван IV
создает новую сторожевую службу на Волге специально для наблюдения и
предотвращения набегов из Ногайской Орды. Таким образом, Темников уже во
второй половине XVI в. перестает быть пограничной крепостью. Его роль как
сторожевого укрепления хотя и не снимается совсем вплоть до XVIII в., но с
каждым десятилетием становится все менее значительной. Московские цари
продолжали привлекать на свою сторону татарских князей и мурз, жаловали их
мордовскими землями, ясаком в Темниковском уезде. Таким образом, обширные
массивы земель у старого города в Краснослободском уезде по реке Урее
перешли к князьям Еникеевым и Тенишевым. В сентябре 1557 г. князя Еникея
Тенишева сына Кугушева вызывают в Москву к царю Ивану Грозному. Вместе с
группой русских бояр, князей и воевод он проходит в царские палаты и получает
от Ивана Грозного назначение в воеводы Темникова. Если до этого князь
командовал только татарскими отрядами, то с этого года в Темникове
учреждается воеводство и русский гарнизон, и первым воеводой назначается
князь Еникей, при котором, однако, состоит
39
(вероятно, в должности второго воеводы) и русский дворянин Петр Протасьев:
«Лета 7066 (1557) сентября после отпуску больших воевод были воеводы по
украинным городам. На Дедилове воевода князь Семен Данилович Пронской да
Дедилове же князь Иван Хилков да Петр Измайлов. В Пронске воевода князь
Андрей Иванович Татев, да в Пронску ж годует Григорий Петров сын Денисов.
На Михайлове городе воевода князь Петр Данилов сын Шитин, да на Михайлове
же годует Степан Сунбулов да Иван Лысцов. Во Мценску Василий Андреевич
Бутурлин да наместник Иван Захаров, Карачеве князь Андрей княж Петров сын
Охлябинин да в Карачеве же наместник Бровка Кондоров, Белеве наместник князь
Никита Андреевич Трубецкой. В Рылску наместник Семен княж Дмитриев сын
Дашков. В Темникове Еникей князь Тенишев да Петр Протасьев» [79; 110].
Еникей оставался князем в старинном Темниковском княжестве, а в состав
уезда, который в этот период оформлялся, входили земли обширного района,
объединяющего территорию будущих уездов: Керенского, Нижне-Ломовского,
Наровчатовского, Краснослободского, Инсарского, Саранского. По современному
административному делению это вся Мордовская республика и части Тамбовской
и Пензенской областей. С покорением Казанского и Астраханского царств
московские владения обезопасились с востока, но южная граница, широко
растянутая и ничем не защищенная, еще долгое время оставалась подверженной
всем опасностям. Вся степь, от низовьев Волги до устья Днестра и Дуная, была во
власти ордынцев, разделенных на улусы и роды, зачастую враждовавшие между
собой, но нередко с полным единодушием действовавшие против России.
Большая часть кочевников признавала своим главою хана Крыма, который
считался вассалом турецкого султана – падишаха, признававшегося преемником
древних халифов – верховных владык всего мусульманского мира. При такой
сложности отношений набеги ордынцев на Русь предпринимались по множеству
разных причин. Иногда какая-то шайка удальцов прорывалась изгоном в русские
области, единственно ради грабежа и захвата полонянников, которых можно было
продать на невольничьих рынках Оттоманской империи. Иногда набеги
предпринимались в более значительных размерах по инициативе мурзы,
начальника улуса или самого хана, как месть московскому правительству за
невысылки «поминков», подарков или дани и за нападения донских казаков.
40
Продолжаются Ливонские войны, и в 1558 г. в Прибалтику Иван Грозный
посылает войско под началом касимовского хана Ших Алия, который, являясь
потомком Чингисхана, носил высокий титул царя. В этом войске немалую роль
играет царевич Хайбулла (также чингизид), а основные силы войска составляли
служилые татары. Разрядная книга описывает это следующим образом: «Лета в
7066 (1558) посылал государь воевать Ливонские немецкие земли. В большом
полку царь Шегалей Шеглиярович да с ним с царем Шегалеем бояре и воеводы
князь Михаило Васильев сын Глинской, да Данило Романович Юрьев, да в
большом полку с царем Шегалеем в приставах князь Иван Михайлович
Хворостнин да в большом же полку с нарядом Иван Матвеев сын Лыков – лях. В
правой руке: боярин и воевода князь Василий Семенович Серебряной да
окольничий Иван Васильевич Меньшой Шереметьев да в правой руке царевич
Хайбулла в приставах у него Михайло Иванович Салтыков да с правой же руки с
Темниковскими татарами князь Юрья Петрович Репнин» [14].
На этот раз князь Еникей участвовать в походе не мог, потому что высокая
должность темниковского воеводы не позволяла ему оставить свой город,
подверженный постоянным набегам со стороны степи. Но его сыновья в этих
походах участвовали со своими отрядами. Они идут в Ливонский поход под
началом князя Ю.П. Репнина. Этот поход, возглавляемый Ших Али, был
удачным. Многие ливонские города были взяты и сожжены, земли разорены.
Темниковские татары вернулись с богатой добычей и с пленниками, которых
превращали в своих крепостных, а сами были щедро награждены царем. В 1559 г.
был совершен второй поход на Ливонию, на этот раз под началом царевича
Тохтамыша. Темниковцы в этом походе участвовали под командованием
Григория Никитина сына Сукина. Русские войска дошли до самой Риги, проникли
в Курляндию и к весне благополучно возвратились с большой добычей и с
большим количеством пленных. В 1560 г. также был предпринят обширный поход
в Ливонию с участием темниковских татар. В 1562 г. под началом царя Ших Али
с участием царевичей Ибака и Бикбулата был предпринят поход против польского
короля Сигизмунда II Августа, который пытался остановить русскую агрессию в
Ливонии. В этой армии участвовали служилые татарские князья и мурзы из
разных городов, в том числе из Темникова. Поход был также удачным. Ших Али
вернулся с победой, татары привели немало пленных.
41
В XVI–XVII вв. на территории Темниковского уезда возникает целый ряд
вотчин и поместий родоначальников известных фамилий татарских князей и мурз.
Иван Грозный в этот период продолжает политику предшествующих великих
князей и царей, поощряя татарских князей и мурз за службу, раздает им земли,
поместья и крепостных крестьян, права на взимание ясака с мордвы. В этот
период многие татарские князья и мурзы привлекались и к службе в
государственных приказах, что и дало повод русскому послу в 1570 г. сообщить
султану турецкому Селиму: мол, царь Иван Грозный к мусульманам неприязни
никакой не имеет и что в Кадоме и Мещере многие мусульмане, подданные
русского царя, являются приказными. Действительно, в царствование Ивана
Грозного, а оно продолжалось более пятидесяти лет, татарские мурзы,
перешедшие на его службу, награждались щедро, но в то же время всякое
сопротивление каралось жестоко. Простой же народ уже тогда порой подвергался
гонениям, физическому истреблению и насильственному крещению, что тогда
воспринималось как самая страшная кара.
По этой причине за татарской аристократией были установлены слежка и
бдительный надзор. Дабы представители высших татарских классов не имели
никаких сношений с «бусурманскими» государствами и не до конца покоренными
тюркскими ордами, как ногайцы, башкиры и др. Даже учитывая, что татарские
царевичи и беки в XVI–XVII вв. очень часто возглавляли большие отряды
татарских служилых людей, московское правительство назначало особых
уполномоченных лиц для надзора, именуя последних «татарскими головами». В
одном указе от 11 июля 1651 г., данном касимовскому воеводе, говорилось
следующее: «И в прежних особых наказах писано воеводам, которые были в
Касимове, велел им беречь и разведывать того, что касимовскому царевичу и
другим людям, из которых бусурмановских государств или от нагаевских людей и
от черемисы, о каких делах присылки или совета царевичами и сеита [главы
местного мусульманского духовенства, происходившего из рода пророка
Мухаммеда, отсюда и его титул. – С.Д.] и с иными людьми совета и ссылки не
было и не скрали бы его никто. Да будет что проведает непригожее дело или
ссылку ему, о том писать к государю к Москве тотчас». Вероятно, аналогичные
же указы существовали по отношению к другим князьям и мурзам, стоящим на
более низкой ступени феодальной лестницы. Касимовские татарские царевичи
(чингизиды) жили в роскоши и богатстве. До сего дня сохранился дворец,
который они имели в Москве для
42
проживания во время своих наездов в столицу, и сейчас это один из красивейших
и роскошнейших дворцов Москвы (дом 4 по улице Мясницкой). Во времена
Ивана Грозного в Поволжье открылась оживленная торговля, в которой
участвовали и иностранцы. Известно, что еще во время пребывания Грозного в
Астрахани англичане завели торговлю с Персией. Таким образом, Поволжье
опять приобрело международное значение в мировой торговле того времени. А
посредниками в торговле стали татарские высшие классы, т.к. они знали языки и
обычаи соседних восточных тюрко-татарских и персидских народов. Служилые
мурзы и татары ездили на Восток по приказанию Московского правительства в
качестве дипломатических агентов и толмачей, переводчиков, а за ними ездили и
переключившиеся на торговую деятельность мурзы и простые татары. Благодаря
находящимся на их службе татарским мурзам, русское правительство располагало
готовыми кадрами переводчиков для сношения с правительствами мусульманских
стран. Татарский язык был некоторое время языком дипломатических сношений
между Россией и Персией. Благодаря этим обстоятельствам среди татарских мурз
появился новый элемент, а именно служилые торговые татары, вышедшие из
среды татарских феодалов. В течение двадцати лет продолжалась уже
неоднократно упоминавшаяся нами Ливонская война, в которой темниковские
татары приняли самое активное участие. Из походов на Запад привозили богатую
добычу, в том числе пленных латышей, поляков и др., ими заселяли свои
поместья, делали их своими крепостными крестьянами. Таким образом в
поместьях татарских мурз появились «ляцкие дворы» и крепостные, которых
называли «пан-чура», т.е. пришлые, вывезенные из Польши.
Иван Грозный сам принимал участие в походах, но, как мы видели,
компаниями часто руководили царевичи – чингизиды. В составе войск большой
процент составляли служилые татары из разных городов России. Они ходили в
походы под командованием своих князей и мурз. В то время Россия располагала
большим татарским войском, в военном отношении весьма эффективным, которое
появлялось там, где надо было произвести наибольшее разрушение и навести
страх на противника.
В 1577 г. в Ливонском походе руководителем был татарский царевич Саин
Булат, впоследствии принявший православие с именем Симеона Бекбулатовича (о
его возведении на великокняжеский престол упоминалось выше), окончивший
дни свои смиренным мона-
43
хом. Согласно Башмаковской разрядной книге, «татары Мещерские
Темниковские совместно с татарами Козел[ь]скими в срок на Петрово Заговенье
должны стать в Новгороде, а идти налево, а двумя дорогами на Торжок да с
Торжку Козел[ь]ским идти налево, а Мещерским же направо» [12]. Так
происходил сбор для похода. В поход же они выступили под командой воеводы
князя Сицкого Ивана Васильевича. В его полку были следующие силы: царев
двор князей и мурз, и казаков (имеются в виду касимовские татары в
царствование в Касимове царевича татарского Уразмамета), кадомская мордва и
бортники, доненских людей, темниковские татары с мордвой, арзамасские мурзы
и казаки, алаторская мордва и бортники, служилые татары из московских городов.
Этот поход имел удачи и неудачи, в ходе войны было множество самых сложных
перипетий.
В 1577 г. скончался князь Еникей Тенишев сын Кугушев, и на княжение в
Темникове вступил его старший сын Кулунчак. Как пишет историк М.Н.
Тихомиров, «это был типичный татарский князь, подчинившийся Московским
великим князьям и тем самым сохранивший свои феодальные права. Позже, при
царе Федоре Иоанновиче, он получил жалованную грамоту с правом собирать
поземные деньги с дворов посадских людей, оброки и пошлины с лавок» [118].
В марте 1577 г. князю Кулунчаку поступает царская грамота: «Царь Всеа
Руссии и Великий Князь Иван Васильевич князю Кулунчаку в Темников. По
нашему преждепосланному указу и по списку, с дня апреля на Польские сторожи
из Темникова и Кадома повелел послать порубежных служилых людей» [9].
Возникало много новых деревень, росло население, поэтому в 1577 г.
правительство в целях защиты и безопасности края приступило к строительству
засечной черты Алатырь – Арзамас – Темников, которая шла вдоль реки Алатырь
через Темников до Кадомской засеки. Засечная черта – это система валов, на
копание которых выводили русских крепостных, и лесные завалы; строились
остроги и другие укрепления. На этой черте установлена сторожевая служба из
служилых татар, в связи с чем по черте укреплений и вблизи от них служилым
татарам раздавались поместья, таким образом, какая-то часть темниковских мурз
покидала старые места поселений и продвигалась в направлении юга.
В 1579 г. для усиления армии и обеспечения победы в Ливонской войне
создается новое дополнительное войско из татар и других новокрещенов. Строй
этого войска был следующий:
44
«Новокрещеные татары из московских городов с татарским царевичем
Будолеем, да Мустафалеем и его татарами, Ногайские татары с Романа с Кучуком
и Шевкольским князем, и из Новгорода царевич Муралей с товарищами из царева
двора князей и мурз и казаков». Имеется в виду двор касимовских царей,
кадомских князей и мурз и казаков, цненских людей и темниковских татар,
арзамасских мурз и казаков казанских, ногайских татар.
Эта часть войска, которая состояла из татар, действовала в Финляндии и
добилась блестящих успехов. С вестью о победе они явились к Ивану Грозному и
были щедро награждены. Все татары за этот поход получили награды.
Уже в этот период известны отдельные случаи перехода татарских феодалов
в православную веру. Русское правительство содействовало этому и даже сквозь
пальцы смотрело на издевательства и глумления над русским крестьянством,
совершаемые крещеными татарскими помещиками.
Крестьяне села Ширинги Ярославского уезда так жаловались на своего
помещика из крещеных татарских князей: «В нынешнем 1625 г., за неделю до
Николина дня осеннего, приехал тот князь Артемий из Москвы, на твое царское
жалованье, и в свое поместье, к нам в село Ширингу, и которые крестьянишки
начали к нему приходить на поклон с хлебами, как у других помещиков тех
началил бить, мучить, на ледник сажать. Татарок от некрещеных татар к себе на
постель брать и кормовых татар (т.е. которые на его содержании, а в походах
выступают как его отряд) начал к себе призывать. Годовой денежный оброк
против твоего государева указа взял весь сполна, на 1625 год, а росписей в том
оброке не дал, и когда мы станем ему об тех описях против твоего государева
указа бить челом, то он нас бьет и мучит, а отписей нам не дает. Тот же князь
Артемий правил на нас кормовым татарам столовые запасы, яловец, баранов,
гусей и кур. Взявший на нас оброчные деньги все сполна, уехал из села в
Ярославль, а с собой взял некрещеную татарку, а в Ярославль взял другую
русскую женку Матренку Белошвейку на постелю и в праздник в Николин день в
Ярославле у себя на подворье баню топил. Живя с теми женками в Ярославле до
рождества Христова, играл с ними зернью и веселых держал у себя для потехи,
оброчные деньги что на нас взял, тем женкам зернью проиграл, да веселым
раздал. Проигравшись, князь Артемий опять съехал из Ярославля в село
Ширингу, а татарку и Матренку свез с собой. В поместье приехал в праздник
45
Рождества, баню топил, а нас стал мучить смертным правежом в других оброчных
годовых деньгах и доправил на нас в другой раз 50 рублей денег да 40 ведер вина,
да для него 10 варь пива, да 10 пудов меду. У которых крестьянишек были
нарошные лошаденки, тех лошадей он взял на себя и мы сироты твои не
перетерпели его камерного правежа и великой муки, разбрелись от него розно, а
которые нарочимые крестьянишки, тех у себя держит скованных и правит на них
рублей по пяти, по шести и по десяти на человека, а по домам тех крестьян,
которые разбрелись, посылает кормовых татар, которые наших жен позорят,
животинки наши велит брать на себя, а иные печатать. Тот же князь Артемий
прежним своим служилым татарам деревни и поместья раздал, а которые прежде
на того князя били челом тебе государю в его насильстве и немерном правеже об
указе на тех крестьянишек он похваляется смертным убийством, хочет их
посекать своими руками» [83].
В то же время на исконных татарских землях, прежде всего на территории
прежнего Казанского ханства, проводится жестокая политика насильственного
крещения, русификации и всяческого подавления. Поместья у мурз отписывают
без всяких видимых причин, их лишают всех званий и привилегий, а некоторых
крестят и этим отчуждают от народа и делают их безопасными для Российского
государства. Московское правительство всегда считало татар опасным элементом,
поэтому принимало меры для его разобщения и подавления. После падения
Казанского ханства правительство стремится прежде всего уничтожить татарских
князей и мурз, способных вновь привести народ к объединению. Во время
событий 1553–1557 гг. было убито 1560 князей и мурз. Феодалы, согласившиеся
служить русскому государю, переселяются в западные области России. Эти
мурзы, живя в отрыве от татар, в русской среде, приняв православное
вероисповедание и вступая в брак с русскими женщинами, во втором или третьем
поколении окончательно ассимилируются, становятся обычными русскими
дворянами.
В 1584 г. из южных степей пришли тревожные вести – Мещерский край
ожидал большого нападения ногайских татар. Для организации обороны туда
прибыл боярин князь Хворостинин. Он собрал все военные силы края, основу
которых составляли темниковские татары с мордвой (600 человек), но нападение
не состоялось, так как ногайские татары, проведав, что организована оборона, от
похода отказались.
46
В том же 1584 г. скончался Иван Грозный, один из трех царей русского
государства, сильно повлиявших на судьбу России. Европейская историография
называет его Ivan le Terrible, что значит Иван Ужасный. Свое правление начал в
13-летнем возрасте, уже с юных лет отличаясь жестокостью. Тогдашние
летописцы записали: «Начали бояре от государя страх иметь». Для устрашения
людей он содержал диких медведей, уже этим внушая ужас. Его патологическая
жестокость с каждым годом прогрессировала. Почему-то правящий класс, бояре,
находясь в состоянии привычного страха и рабства, устранить его не могли, хотя
и было очевидно, к каким великим бедам приведет его правление. Исполненный
болезненной подозрительности, этот тиран удовлетворял свою губительную
страсть тем, что всю жизнь вел бесконечные войны. В 1552 г. с особой
жестокостью он взял город Казань. Затем начались так называемые Ливонские
войны, которые длились 25 лет и истощили все силы государства, привели
Россию к полному разорению. Бесконечными опалами, опричными казнями он
вырезал лучшую часть нации, чем нанес невосполнимый урон русскому
генофонду. Иван Грозный оставил Россию разоренной и истощенной. После
смерти царя-сатрапа порядок и законы, при нем державшиеся на устрашении,
постепенно ослабевают. Появляются шайки разбойников. В 1589 г. разбойничья
шайка атамана Бориса «Татарина» и с ним черкесы и казаки (до полутораста
человек) пошла на Темников грабить население. В том же году совершали
грабительские набеги черкесы, которые сжигали деревни, угоняли в полон людей.
Однако татарские мурзы быстро организовали оборону и очистили край от
разбойничьих банд. После покорения Казани, Астрахани, Сибири восточные
земли были в составе России. Однако на тех отдаленных, по тогдашним меркам,
окраинах укрепить и удержать свою власть Россия без участия татар не могла. Все
пути в те области шли через Темников, который стал связующим центром всех
дорог,через Темников пролегала так называемая Посольская дорога в Иран,
Турцию, отсюда шли дороги в глубь России, во Владимир и в Москву. Там же
был так называемый «ям» – это монгольское слово, обозначающее почту. В
прежнее время на всей территории Золотой Орды пролегали почтовые дороги и
почтовые станции, называемые «ямами». От Золотой Орды Россия унаследовала и
эту систему, и сам термин. В 1591 г. по указу царя Федора Иоанновича в
Темникове учреждается ям с гоньбой, связывавший Темников с Касимовым,
Владимиром, Москвой, Саратовым, Астраханью. В том указе было
47
определено – взять с поместий татарских мурз 10 человек на ямскую службу.
«Велено им держать для ямской гоньбы 30 подвод, по три на человека». В связи с
учреждением яма Темников теснее вовлекается в орбиту общегосударственных
политических и экономических связей, что повышает и роль города как русского
форпоста на востоке. Отдельные группы удальцов, отдельные улусы, оставшиеся
после Орды и Казанского ханства, крымские ханы и мурзы (Крым тогда
переживал свой политический и экономический расцвет и, находясь в вассальной
зависимости от Турции, постоянно проводил враждебную политику по
отношению к России) нападали на южные границы России, которые охранялись
теперь татарскими мурзами, организация защиты края лежала в основном на них.
Князья и мурзы за отличия в войне с ордынскими, крымскими татарами
постоянно получают новые пожалования. Например, по писцовым книгам
Темниковского уезда в селе Старом Городище поместьями владели по грамоте
царя Федора Иоанновича 1595 г. князь Брюшей Кобяк мурзин сын Еникеев (за
ним состоял двор помещиков да крестьянских пять дворов) и Елмамет мурза
князь Еникеев (владел шестью дворами крестьян) [16]. Это был период расцвета
татарских мурз. Русской администрации они были абсолютно необходимы,
получали все привилегии, постоянные пожалования, поместья их росли,
количество крепостных увеличивалось. Жизнь их протекала в достатке, они были
окружены уважением и почетом. Но период правления богомольного царя Федора
Иоанновича характеризуется большим ростом влияния православного
духовенства. Получая крупные земельные пожалования, церковь, монастыри
нередко вступали в конфликт с мусульманской знатью, чьи владения
соседствовали с церковными, старались отнять у татарских князей и мурз имения.
В этом отношении очень интересно дело о земельном споре князя
Кулунчака Еникеева с Пурдышевским монастырем. Притязания игумена
Пурдышевского монастыря на владения татарского князя Кулунчака Еникеева
находили у московских властей полную поддержку. Таким образом,
Пурдышевский монастырь благодаря клевете и постоянным жалобам отнял у
князя Кулунчака Еникеева его поместье, Меньшее Пурдышково. По царской
грамоте 2 июля 1595 г. Пурдышевскому монастырю передавались мордовские
дворы с землею и со всеми угодьями в деревне Меньшее Пурдышково, которым
владел князь Кулунчак Еникеев. В указе упоминается, что ранее ему
48
отданы дворы и земля татар деревни Меньшее Пурдышково. Однако тогда
отобрать земли и угодья у князя Еникеева было не так просто. Указанные в
грамоте мордовские дворы и пашню он не отдал. Власти же насильственно
отобрать те дворы и землю не могли. Слишком могуществен он был, чтобы
приказные могли запросто распоряжаться его имуществом. Татарские князья
держали себя независимо и могли даже не выполнять распоряжений московского
приказа.
Как мы уже говорили, князь Кулунчак Еникеев наследовал после своего
отца князя Еникея Тенишева сына Кугушева княжение в Темниковском уезде,
ему, как главе административной власти, было подчинено воинство уезда.
Поскольку пожалование имения князя Кулунчака оказалось из-за его отказа
невозможным, взамен этого грамотой царя Федора Иоанновича монастырю
передаются мордовские дворы со всеми пашнями и угодьями. Но игумен
Пурдышевского монастыря Илинарх очень активно борется с князем за поместье
Меньшее Пурдышково. В Москву к царю Федору Иоанновичу идут монахи с
пространными жалобами на князя Кулунчака. В них монахи пишут, что рядом с
их монастырем Исень Гильдеев починок. «Деревня эта ранее принадлежала
русским помещикам, но ею незаконно завладел князь Кулунчак Еникеев, со
своими татарами и латышами в той деревне живет и наносит монастырю
нестерпимые обиды, монастырскую пашню захватывает, а по его повелению его
люди татары и латыши поругаются над христианской верой, приезжают к ним на
конях, кричат и смеются, и в трубы трубят, и по бубнам бьют, и в смыки, и в
домры играют, и огнем под монастырь приходять, и сжечь грозят» [65. Вып. 27].
В ответ царь Федор Иоаннович 13 ноября 1595 г. дал жалованную грамоту,
по которой деревня Меньшее Пурдышково у князя Кулунчака изымается и
полностью со всеми пашнями и угодьями передается монастырю, а татары князя
Кулунчака из той деревни высылаются. Князь, в свою очередь, писал челобитные,
и на это у него были весьма веские основания: он жаловался на «земляное
насильство» со стороны монастыря. В 1596 г. темниковский приказной Григорий
Истомин выезжает на спорную землю. Из составленного отводного документа
видно стремление быть объективным. Автор документа с большим вниманием
относился к претензиям князя. Например, князь претендовал на 5 десятин
целинной земли в стороне, отводимой монастырю. Истомин выполнил просьбу
князя. Из отводной записи 1596 г. видно, что монастырь не только претендовал на
земли князя Кулунчака
49
Еникеева, но и, как в то время выражались, совершал «земляное насильство» по
отношению к землям других иноверцев, окружающим монастырь. Выходит,
татарский князь Кулунчак Еникеев подвергался со стороны монастыря
дискриминации в равной степени с рядовыми единоверцами, что, конечно,
сближало и сплачивало татарских мурз с татарскими крестьянами. В заключение
о споре князя Кулунчака с Пурдышевским монастырем о «земляном насильстве»
необходимо сказать, что невзирая на крайнюю нетерпимость и агрессивность со
стороны монастыря, невзирая на клевету и озлобление, власти старались, по мере
возможности, быть объективными. Объяснялось это опять-таки тем, что без татар
Темниковский уезд был беззащитен от кочевников, населяющих так называемое
«Дикое поле», которое начиналось тут же у города Темникова, на другой стороне
реки Мокши. Вот характерный документ того времени, отражающий
взаимоотношения государства с монастырем.
«От Царя и Великого Князя Федора Иоанновича келарю П. Протасьеву. Бил
нам челом из Темникова монастыря игумен с братьей, а сказал в нынешнем де во
7103 (1595) году дано им наше жалованье Меньшее Пурдышково, что было за
князем Кулунчаком за княж Еникеевям, а ныне де у них та деревня взята и отдана
назад князю Кулунчаку Еникееву и против тое деревни не дано нигде и нам бы их
пожаловать велети им дать место в той же деревне в Меньших Пурдышках
Мордовские дворы и пашню. А в Темниковских дозорных книгах письмо и
дозору Аверкея Полицына 7094 (1586) году написано по другою сторону реки
дворы, что была деревня Меньшее Пурдышково, а в нем мордва Темниковского
беляка, пашни мордовские 24 чети в поле, в дву потому же. И мы теми
мордовские дворы с людьми с мордовской пашней со всеми угодьями пожаловали
монастырю против тое деревни, что у них взято и отдано князю Кулунчаку
Еникееву. И как к тебе ся наша грамота придет, и ты бы людьми и с пашню и со
всяки угодьи, чем владела мордва наперед того велел владеть Рожденскому
Игумену с братьею и хлеб посопный тоя мордвы велел платить в монастырь, а на
нас бы еси с тое мордвы посопного хлеба вперед не правил и из окладных книг
тот хлеб выложил и игумена еси Иллариона с братьею и их крестьян от князя
Кулунчака Еникеева, от всяких сторонних людей, от татар и от мордвы и от
русских людей берег, что бы им обиды и насильства никто не чинили и в пашню
их и во всякие угодья никто не вступал. А прочтя сю нашу грамоту и списав с нее
противень отдал бы еси ее назад, игумену, и
50
он по той нашей грамоте тою мордовскою деревней владел. Писан в Москве лета
7103 (1595) июль в 20 день. У подлинной Великого Государя грамоты на 30 день
припись дияка Дружины Петелина» [65. Вып. 18].
Набеги из степей продолжались. В 1595 г. крымские татары с большим
войском напали и разорили Мещерский край. В 8 км от города Темникова был
брод, переправа через реку Мокша, с помощью которой осуществлялась связь с
миром, особенно с родственными тюркоязычными народами. Для
предупреждения неожиданного нападения там была устроена так называемая
Чижиковская засека, т.е. укрепление для обороны, чтобы не дать возможность
противнику легко переправиться через реку. У этого места была русская деревня,
принадлежащая одному из сыновей князя Еникея Ишмамеду, который отвечал за
обеспечение обороны у засеки.
После смерти царя Бориса Годунова начинается «смутное время», тяжелая
эпоха междоусобных войн и развала государственной власти. Появился
самозванный царь Лжедмитрий, многие города признавали его один за другим.
Русское население Темникова тоже склонилось на его сторону. Темниковские
татары оказались между двумя враждующими лагерями. При этом «смутное
время» давало шанс татарам для восстановления былого господства на востоке
Руси и создания независимого государства, включающего и Темниковское
княжество. Это движение возглавляет внук князя Еникея Тенишева сына Брюшей
мурза Кобяк мурзин сын князь Еникеев. Он вступает в союзнические отношения с
поляками, которые были основной военной силой в лагере Лжедмитрия II.
Действуя совместно с касимовским царем Уразмаметом, он собирает войско,
состоявшее из татар и местной мордвы. Войско было создано и подготовлено по
всем правилам военной науки того времени, со знаменами, во главе войска шли
барабанщики. Еналей мурза князь Шугуров и Брюшей мурза князь Еникеев
разработали план военных действий, согласно которому они должны были
наступать на «понизовые» города по Волге, что дало бы возможность поднять
казанских татар и все другие татарские районы вплоть до Астрахани. Войско
двинулось прямо на Казань с целью ее взятия. Однако тамошние воеводы,
чувствуя опасность, собрали все военные силы так называемого царства
Казанского и вышли навстречу отряду князя Брюшея Еникеева, который двигался
для занятия Свияжска (40 км от Казани). Встреча двух отрядов произошла у
деревни Бурундукова. После жаркого кровопро-
51
литного сражения отряд князя Еникеева начал отступать, русские войска их
преследовали, под конец заставив татарский отряд и самого Брюшея мурзу
спасаться бегством. Так закончилась его попытка поднять татар на борьбу за
самостоятельность. Другой внук князя Еникеева Ураз мурза Кулунчаков сын по
поручению касимовского царя Ураз-Магомета, принимавшего активное участие в
междоусобице и в качестве приближенного советника проживавшего в ставке
Лжедмитрия, был послан поднимать Темников и силами темниковцев захватить
Арзамас, который в то время был осажден военными силами царя Василия
Ивановича Шуйского. Для свободного прохода отряда Ураз мурзы касимовский
царь написал Я.П. Сапеге, начальнику польских войск, письмо такого
содержания:
«Великого Государя Царя и Великого князя Дмитрия Иоанновича всея Руси,
его Государев халоп, Касимовский царь Ураз-Магмет братцу моему пану Яну
Петру Павловичу Сапеге да отпущен братец, отсюда по государя Царя и Великого
Князя Дмитрия Ивановича всея Руси указу, темниковский Ураз мурза Кулунчаков
сын Еникеев, в Темников с товарищами, для государевой службы, а итти им под
Арзамас и как братец, тот Ураз мурза к тебе придет, а тебе бы пожаловати его
велети поберечь и его с товарищами пропустити и пожаловати ему для меня, дати
проезжая грамота за своею печатью, чтобы им в дороге никакыя шкоты не
учинилися, а яз тобе братец много челом бью» [8. Т. 2. № 162]. Влияние, которым
пользовался царь Ураз-Магмет в стане самозванца, объясняется тем, что
Темниковская и Елатомская стороны находились в зависимости от него и по его
приказу могли подняться против поляков все татары, а с ними и мордва этого
края. За службу Лжедмитрий пожаловал мурз Келмамая да Ураз мурз
Кулунчаковых детей Еникеевых «отца же их выслугой, поместьем и тамгою и с
посаду поземными и полавочными и мордовским ясаком отца их жеребьим
одиннадцать рублей с четью» [128]. Это пожалование давало право мурзам на
всякие сборы с лавок, с земли с мордвы, на ясак и на другие поборы. Даже вдове
князя Кулунчака Еникеева Лжедмитрий пожаловал деревню с 50 четями земли.
Это было самое тяжелое время в истории России, ведь татары, являясь
«инородцами», могли выступить против российской государственности. Однако
этого не случилось, несмотря на то, что некоторые мурзы и князья были на
стороне антиправительственных сил. Основная масса татар, в том числе и
темниковские, выступила на
52

---

стороне правительства, поддержала народное ополчение, возглавляемое
Мининым и Пожарским. В составе войска, шедшего на помощь Москве, к князьям
Пожарскому и Черкасскому присоединилось войско темниковцев в количестве
530 человек. После поражения польско-шведской интервенции, окончания
«смутного времени» и избрания в 1613 г. на российский престол царя Михаила
Федоровича Романова участники мятежей и междоусобиц были милостиво
прощены.
В дозорной книге Ивана Усова за 1614 год написано, что в Темниковском
уезде в 1597 г. было 443 поместья татарских мурз. В 1612 г. количество татарских
поместий, за счет раздачи земель участникам борьбы с польско-шведскими
интервентами, увеличилось до 475. «Книга письма по Темникову за 1614 год» [3.
Ф. 1209. Д. 471] представляет из себя объемную рукописную книгу, в весьма
ветхом состоянии, в которой приказной человек Иван Усов по состоянию на 1614
год описал каждое поместье татарского князя и мурзы, указав его фамилию, имя,
отчество, затем количество земли, крепостных, сенных покосов, леса.
Перечислены все деревни русских крепостных, а также поименно описаны все
крепостные крестьяне, назван князь или мурза, которым они принадлежали. Из
этой книги видно, что в Темниковском уезде владельцами земли и крепостных
душ в основном были татарские князья и мурзы. Подворно описан и сам
Темников. Состав его населения был следующий. «На церковной земле 10 дворов
и в них живут поповские бобыли, да в остроге (т.е. в пределах укрепленной части
города) тяглых людей 37 дворов (т.е. крепостных). В острогах же на посадских
тяглых местах 7 дворов рассылыциков. В стрелецкой слободе 49 дворов
стрельцов. Воротниковых и сторожей и с кузнецами 12 дворов. В Ямской слободе
4 двора да 6 дворов пустых. В Остроге же в Большой Ширлейской слободе 84
двора князей, мурз и татар, 38 дворов белопашцев городовых, 2 двора засечных
сторожей и 2 двора воротников (охрана у ворот). Слобода Охмыловская – в ней 79
дворов мурз и татар, 5 дворов белопашцев и 4 двора воротников» [23]. В книге
описан каждый двор с указанием имени, отчества и титула, должности владельца.
Как видим, в Темникове было всего 335 дворов, из них татарские князья, мурзы и
служилые имели 163 двора, русские разного звания – 172 двора [3. Ф. 1209. Д.
471].
Москва имела под опекой значительную и довольно ценную военную массу
темниковских татар, по традиции владевших землями, поместьями, вотчинами в
Темниковском, Кадомском, Краснослобод-
53
ском, Пензенском, Саранском уездах и носивших архаические титулы князей,
мурз и даже ханов. Эти татары к XVII в. так сжились с русской властью, что даже
свои внутренние земельные споры представляли на рассмотрение и решение
местных воевод и московских приказных. Общие административные органы
регулировали переходы земельных поместных участков и деревень крепостных от
одного поколения семьи к другому, разделы между совладельцами, семейные
отношения в случае конфликтов внутри татарской служилой семьи. Сословие
служилых татар, высшую прослойку которого составляли татарские князья и
мурзы, было обязано служить в поместном русском войске, образуя в нем
отдельное подразделение. Оно пользовалось равными правами с православными
русскими дворянами. Кроме воинской службы за пожалованные им поместья
никаких других обязанностей служилые татары не имели, никаких налогов и
других повинностей не несли. Рядовые служилые татары владели землями, кроме
того, некоторые из них находились на службе у князей и мурз; они назывались
«кормовыми» татарами и от своих господ получали средства к существованию. В
походах рядовые татары выступали совместно со своими мурзами. Кроме того,
мурзы взимали оброк со всякого рода торгов, происходящих в темниковском
остроге, да всякого рода пошлины с мостов, кружечных дворов и прочее. В 1614
г. кроме государственных податей мордовское ясачное крестьянство платило
особый вид налогов местным мордовским и татарским феодалам. Так, мордва
Алаторского уезда платила «князь Иванковский ясак», «князь Ромадановский
ясак», мордва Темниковского уезда платила «князь Еникеевский ясак», мордва
Кадомского уезда – «князь Енгалычевский ясак». Размеры ясака устанавливались
по усмотрению самого феодала.
И после воцарения Михаила Федоровича Романова жизнь в Темниковском
уезде была далека от мирной. Не считая мелких набегов, которые происходили
постоянно, порой случались настоящие нашествия ордынцев. В начале XVII в.
местные власти Мещеры писали царю Михаилу Федоровичу: «Начали приходить
к нам татары, часто и досталь, домишки наши пожгли, людишек и крестьянышек
перехватали». В то же время темниковские татары участвовали во всех внешних
войнах, которые вела Россия. В декабре 1617 г. для отражения наступления
польского королевича Владислава создается войско под началом князя Бориса
Лыкова. Оно двинулось к Можайску, чтобы преградить путь королевичу. В этом
отряде темниковских та-
54
тар было 228 человек, а в другом войске под командованием Оксентия Бориса,
которое двигалось к Волоколамску, их насчитывалось 197 человек.
Оборона уезда, как и в предшествующие столетия, была организована
следующим образом: для предупреждения внезапного нападения далеко в степь
уходили группами по 2–3 человека, как в то время назывались, «сторожа
темниковские». Скрываясь в удобных для прохождения степных хищников
местах, они ждали появления противника. Эти сторожа были между собой
связаны, таким образом, вся степь была под их наблюдением. Если они замечали
какое-то движение в степи, то немедленно скакали в Темников и извещали
воеводу, а воевода уже поднимал отряды. Кроме сторожей в степь высылались
разъезды. Об этом рассказывает обнаруженная грамота 11 августа 1621 г.:
«По Государеву Цареву и Великого Князя Михаила Федоровича всеа России
указу воевода князь Иван Федорович Волконский велел быть в головах
Теребердею мурзе Ишмаметовичу князь Еникееву с сотнею у Темниковских мурз
и у татар и велено ему Теребердею с сотнею быть за засекою и проведывать
крымских, нагаевских воинских людей и по добытым вестям над ними битву
чинить и к городу Темникову не допускать» [1.Оп. 21. Д. 862].
В XVII в. учет пожалований, земельных владений, поместий, вотчин и
крепостных душ татарских мурз велся в так называемом Приказе Казанского
дворца, который находился в Москве. Награждение за заслуги – пожалование
поместий при повышении в должности, так называемое «верстание» татарских
князей и мурз – документально оформлялось в Приказе Казанского дворца, а в
Темниковский приказ высылались копии этих грамот. В 1626 г. произошел
«Большой Московский пожар», сгорела вся Москва, и в том числе Приказ
Казанского дворца со всеми документами, хранившимися в нем. По государевой
грамоте Темниковский и Кадомский приказы подали выпись, как было приказано,
«слово в слово» с Темниковских и Кадомских писцовых книг в Приказ
Казанского дворца на все владения, темниковские и кадомские поместья,
вотчины, бортние ухожия татарских князей, мурз и татар. Этот документ
составляет ценнейший источник по истории татарских служилых мурз и князей,
их землевладения.
В 1625 г. в Темникове воеводой был Афанасий Кукорин. В составе его
воинства было князей и татарских мурз 388 человек. Количе-
55
ство татарских воинов в Темниковском уезде всегда составляло около 400
человек, потому что шла постоянная миграция их на восток и юг, где создавались
новые оборонительные черты, велась раздача новых земель. Исходя из
необходимости расширения зоны охраны и безопасности, темниковские татары,
начиная с 1627 г., по царскому указу стали выставлять свои группы, как тогда
называли «половины», на дороги, ведущие из Крыма и «Ногаев», для отражения
нападения на вновь возникшие населенные пункты. Для этого темниковские
татары делились на две половины – одна занимала заставы с мая по июль, другая
в июле заменяла ее и стояла до глубокой осени, предупреждая нападения степных
хищников. При получении вестей об опасности нападения больших отрядов так
называемых «крымских или нагаевских вестей» все войско темниковских татар
являлось в назначенное место в указанное время.
Благодаря тому, что темниковским мурзам удавалось оборонять край и
создавать безопасные условия жизни, в эти места из центральной России
продолжало прибывать новое население, которое начало селиться уже за
пределами оборонительной черты. Начали строиться, укрепляться города Тамбов
и Пенза. После этого стало возможным перенести оборонительную черту далее в
степь, на юг.