КИЕВСКИЕ ВСТРЕЧИ

Исторические города, - писал академик Д.С.Лихачев, - населяют не только те, кто в них сейчас живет. Их населяют великие люди прошлого, память о которых не может умереть». И далее: «...историческую атмосферу городов можно легко уничтожить - уничтожить бесследно...».
Был месяц червень-так называют май наши ближние соседи – украинцы. И когда мне в конце апреля позвонили из Союза журналистов, предложив поехать на Украину вместе с самарскими коллегами, я с радостью согласилась. Тем более, корни отцовской родни были именно оттуда, с «Хохляндии». Какая она историческая родина предков? Местом нашей недельной экскурсии стал Киев. А что, собственно, знаем мы об этом великом славянском граде? Пока мои соседи сладко дремали в креслах самолета, я старалась вспомнить школьный курс «Истории древней Руси»…
Самым удивительным в первые минуты прилета на киевскую землю было то, что в дверях аэропорта мы столкнулись с... самарскими тележурналистами. Они встречали не нас, а фольклорный ансамбль из какой-то экзотической страны, объяснив нам накоротке, что в столице Украины готовится грандиозное празднество. Какое? Об этом расскажем чуть позже.
Коллеги по-хорошему позавидовали нам: «У вас - целая неделя отдыха, у нас - напряженная работа. Увидимся теперь только у телеэкранов». По возвращении, спустя две недели, с удовольствием посмотрела передачу «Три дня в Киеве», а затем программу «Хай живэ!», рассказывающую о Всемирном фольклорном фестивале.
Столь неожиданное и приятное начало путешествия нисколько не омрачили долгие поиски посланного за нами экскурсионного автобуса, ни сообщение нашего гида о том, что питаться будем во второразрядной «едальне», ни утомительные гостиничные процедуры. Зато на «ужин» мы полной мерой вкусили все богатство напевов Украины!
В двенадцать часов ночи перед окнами гостиницы расположился маленький оркестрик. Гремел барабан, нежно вскрикивала скрипка, молодые и сильные голоса поющих вторили им, убаюкивая нас, утомленных дорожными хлопотами.
Газетчик, даже если он находится в краткосрочном отпуске, всегда остается газетчиком. Поздно вечером, пока нас оформляли на жительство в «Театральную» - многоэтажную и многокорпусную громадину из нежно-розового кирпича, - мы с коллегой Верой Лукьяновой успели позвонить ее родным по киевскому телефону и договориться о встрече, познакомиться в холле с седовласым узбеком. Нам он представился несколько необычно: «У вас по скольку ребятишек будет? Всего-то четверо на двоих?.. Вай-вай! А у меня их десятеро, как десять пальцев на руках! Так что вы моей Хамиде и в подметки не годитесь!».
Из дальнейшей беседы выяснилось, что Саид-ака приехал в Киев навестить фронтового друга, посмотреть места боевых сражений. По-отцовски заботливо он расспрашивал нас о российском житье-бытье, ценах на рынке, продуктах в магазинах, экологической обстановке в Самаре. Узнав, что мы - журналисты, показал тетрадный листок, на котором (для памяти) были записаны даты, адреса и суммы денег. Оказывается, многодетная семья фронтовика из Узбекистана, выкраивая из своего бюджета, перечислила средства в фонды Чернобыля, Армении, воинов-афганцев, других, пострадавших от катастроф. Этот факт Саид-ака прокомментировал очень образной фразой: «Когда народ в беде, о своей малой нужде как-то забываешь».
Как же удивительно и порой тесно переплетаются людские пути-дороги! Живут в Ташкенте, может быть, даже по соседству, мои тетки по отцу и троюродные братья и сестры, чьи предки были родом с Украины. Затем судьба их забросила в Башкирию, а оттуда, в голодные двадцатые и тридцатые годы они уехали в Узбекистан. С той поры ташкентцы редко приезжали в родные места.
Как весточка оттуда, от далеких родных, была эта встреча, тихая задушевная беседа с пожилым узбеком, который, несмотря на инвалидность, домашние заботы и свою многодетность, нашел-таки время приехать к местам, где воевал и умирал с перебитыми ногами в степной балке у незнакомого хутора. Саид-ака рассказал нам о том, как спасла его от гибели пожилая украинка баба-Настуся, в честь которой парень из Узбекистана потом назовет одну из своих дочерей, а сына - в память о погибшем друге Петре с Гуцульщины.
Спустя два дня, совершая экскурсию по Киево-Печерскому заповеднику, обратила на себя внимание группа молодых узбечек. Они, как нам показалось, не осмеливались ступить наг порог Трапезной палаты, убранство которой сияло благолепием и торжественностью. Хрупкая, тонкая в талии, черноокая мама с младенцем на руках первая взошла на крыльцо храма, откинув кружевное покрывало, как бы приглашая малыша и подруг своих познакомиться с удивительной и такой не похожей на восточную культурой древнего Киева. В эту минуту нежно и переливчато зазвонили куранты на большой Лаврской колокольне. Гости с далекой Средней Азии заулыбались.
Красота спасет мир?! Как хочется в это верить! Красота древних храмов не только потрясает, но и роднит, объединяет людей разных национальностей. И украинская земля, щедро политая кровью тысяч и тысяч парней десятка национальностей, не может быть только чьей-то. Она, как матерь, ибо здесь, на семи холмах града Киева, зародилась и пошла Русь Великая. |
Киевляне за все годы своей многострадальной истории только и делали, что строили, созидали, восстанавливали, обороняли, украшали, поднимали и расширяли владения своего града Кия, свято веруя, что оставляют потомкам своим вечное и прекрасное. Расположенный на живописных берегах Днепра Киев вбирает в себя «братьев младших своих» Борисополь, Бровары, Боярку и Васильков, Ирпень и Дарницу, Вышгоров и Фастов
В названиях этих (чу!) слышатся отголоски старинных поселений, гнездящихся год крылом сильного и гордого Киева, через который проходили торговые пути - «из варяг в греки», в Царьград, Азию, на Дон и дальше, в Новгород. Этому городу, благостному по своему местоположению, выпала судьба необычная - и счастливая, и трагическая. Именно здесь был создан первый кодекс законов Русская правда.
В дни нашего пребывания в Киеве ( начало 90-х годов прошлого века) проходили сессии городского и Верховной Советов республики. Мы видели пикеты у помпезно величественных зданий, где заседали депутаты, наблюдали, как на Крещатике в одно мгновение расхватывались самиздатовские листовки, еще «горяченькие», пахнущие свежей типографской краской. Люди с нетерпением вчитывались в сообщения о том, что решают республиканский парламент и городской Совет.
Те же, что у нас, проблемы, такие же горячие дебаты и пока никакого намека на то, что современный свод законов нашей жизни будет принят, а еще важнее - заработает в полную силу.
Пройдет всего два десятка лет, и украинское вече снова хлынет на Майдан, и забурлят политические страсти, и начнут «трещать чубы у холопов», пока разжиревшая «верхушка» будет лихорадочно делить народное богатство, перекраивая под себя законы и демонстрируя блестящие примеры пресмыкания перед заморскими регулировщиками. Но все это страна хлебнет полной мерой после того, как объявит Россию если не врагом, то и не верным другом и добрым соседом…
А мы снова вернемся в последние дни месяца червеня 1992 года. Киев с размахом готовился к своему дню рождения. Иного времени для такой даты у такого города - в пору цветения садов, благоухания природы - и не могло быть! В районе новостроек со сказочным названием «Теремки» мы увидели прямо на улице сценические подмостки, публику и детей, распевающих украинские песни. В метро, на станции «Дзержинская», четверо солдатиков из музвзвода во всю мощь своих молодых легких трубили веселый марш. У их ног элегантно возлежал футляр от скрипки, и спешащие прохожие улыбались, смеясь, кидали мелочь, рублевки «духачам» «на вдохновенье». А рядом, румянощекие тетки с ведрами роз, гладиолусов ласковыми прибаутками уговаривали проходящих мужчин порадовать своих жинок гарными цветочками. А еще дальше, на выходе из красномраморного, блистающего светом и чистотой метро, притулилась нищенка-старушка. И редко кто положит в раскрытую ладонь монету. Вот цветы купить - еще куда бы ни шло, иль ослепительно яркий рекламный плакат, приглашающий посетить музей миниатюр...
Нищенство в нашей стране, как социальное явление, если и существует, то полулегально. И Киев сия напасть не обошла. Проезжая по улицам города, видели старые и бедные кварталы, где доживают свой век ровесницы знаменитой украинской актрисы Натальи Ужвий. Одно бесспорно, достойно внимания и уважения - то, что нищенство здесь не переходит в попрошайничество. Среди тех, кто просит подаяние, много верующих. И, знаете, становится как-то теплей на душе, когда тебя вослед осеняют перстом. Да, непривычны мы подавать милостыню, а значит быть милостивыми. Везде, при любых обстоятельствах, при любом достатке...
Киев многоцветен, многолик и очарователен, он мудр своей историей и стариной, но молод и современен широкими проспектами, тенистыми улицами, парками, красивом планировкой высотных зданий, а еще искренним гостеприимством, щедростью украинской натуры. Мы исходили вдоль и поперек не один километр по Крещатику и улицам Дарницы и Подола - и везде нам было любо и интересно. Как же нам повезло, что мы приехали в пору цветения роз и каштанов, а липы только набирали цвет, тонкий их аромат русскому человеку и по душе, и по сердцу.
..Киев называют еще и городом живописных контрастов. На высоких холмах с крутыми спусками гнездятся целые ансамбли архитектурных строений. Пожалуй, самое потрясающее и ошеломляющее по своей красоте - это Андреевская церковь. Четкая, летящая, она вся устремлена ввысь, в бездонную синь майского неба и в то же время она надежно покоится на одном из семи самых заметных холмов киевских. Росписи, все внутреннее убранство православного храма для меня, выросшей в глухой лесной деревеньке, как великое открытие и откровение.
И вспомнилась, и всплыла перед взором другая сельская церквушка в селе Андреевка, что за Оренбургом, о которой местные жители говорили, что подобно ихней, Андреевской, есть только в Киеве. Может быть, «списал» зодчий с киевской какие-то главные фрагменты да вложил свою особинку, фантазию, мастерство и выстроил на границе с Башкирией божий храм, как отголосок увиденной сказки?
Церковь та на протяжении более полувека была брошена, безнадзорна, но божественной своей красоты не утратила. Воистину строили не на год, а на века и не для бога, не для себя, а для потомков. Только вот оказались мы беспамятными и недостойными наших предков-зодчих. И хоть слабо, но утешает одна мысль - хорошо что «не разрушили до основания, а затем..» Новое-то, кроме уродливых и одноликих коробок кирпичных домов, ничего не построили. Сберечь бы то наследство, которое ценить только начинаем. Лучше поздно, чем никогда, ведь всякое большое дело начинается с маленького, но, может быть, с самого главного звенышка.
Сколько лет пролетело-прошумело с той памятной киевской поездки, а облики двух храмов до сих пор впечатаны в мою память. И как же порадовалась я, когда увидела на одном из сайтов Интернета возрожденную «нашу» Андреевскую церковь, запечатленную с высоты птичьего полета оренбургскими парапланеристами!
...Мелькают за окном вечерние улицы Киева. Памятники В.И. Ленину и Лесе Украинке, Богдану Хмельницкому и Тарасу Шевченко, легкий ажурный мост, тяжеловесные колонны громадного десятиэтажного здания Совета Министров будто бы нависшего над улицей Кирова... Что сохранилось из прошлого «багажа» до сегодняшних дней? Скорее всего, немного, что тогда, на рубеже двух веков служило еще и визитной карточкой города. При нынешнем политическом раскладе, когда многое из советского периода перечеркнуто и отвергнуто, сметено, разрушено, не так уж и трудно угадать, какие памятники и кому поставлены в угоду националистам.
Возвращаемся по другому маршруту. Об этой улице надо говорить стихами, ибо Крещатик и через 200 лет - это Крещатик! - полноводная человеческая река, с уютными скверами, аллеями, где (уж поверьте) мы услышали дивные переливы соловьев.
Месяц червень - пора сладкой любви не только для птах, но и для молодых киевлян. Свадебные кортежи, как, впрочем, и множество детских колясок - лучшее свидетельство тому, что город растет, любится, живет своим ритмом, украшая его прекрасным качеством - жизнелюбием.
Ужинали мы в гостях у очень симпатичной супружеской пары киевлян, угощающих нас котлетами по-киевски, молодой редиской и помидорами, ароматным чаем со сливками. За столом - смех, разговоры, расспросы: «А как у вас, а что с продуктами, а как семейный бюджет и каково настроение в «низах» и что по этому поводу думают и пишут газетчики?». Обмен информацией затянулся допоздна. В гостиницу мы возвращались с некоторой опаской (все-таки незнакомый город), но уже за несколько кварталов услышали всплески музыки и заторопились, как к себе домом. Певуны и плясуны, так хорошо убаюкивающие нас в прошлую ночь, снова собрались в тесный кружок, и к темно-бархатистому небу полилась мелодия, под которую захотелось, и петь, и плакать, и танцевать в такт протяжно грустному припеву: «Добрый вечер, дивчина, бо я ще не спав...».
Мы тут же влились в круг поющих, хоровод качнулся из стороны в сторону, и мы тихонько пошли вослед мелодии. Вернее, это она нас повела, пометила и в одно мгновение сроднила роднее родных. В этой группе был запевала - мужчина лет пятидесяти, с сильным голосом, с огненным взором темных очей. Достаточно было движения его размашистых бровей, чтобы певцы дружно и слаженно подхватили припев и на едином дыхании закончили песню.
Пройдет всего два дня, и мы побываем на II Международном фестивале фольклора, и увидим там наших знакомых, распевающих песни своей ласковой, щедрой маты-Украины.
«Летописец рассказывает, что в 882 году новгородский князь Олег со свое дружиной спустился на легких челнах вниз по Днепру к Киеву и сказал: «Се буди ма градом русским» - начинает свой рассказ наш экскурсовод, гостеприимным жестом приглашая осмотреть одно из древнейших сооружений города, вернее, небольшие его фрагменты - Золотые ворота, оберегаемые мощным футляром из бетона, дерева и кирпича. Чтобы защитить город от настойчивых и частых набегов ворогов, горожане построили довольно высокий оборонный вал. Остатки его еще кое-где сохранились и сегодня «смотрятся» крутыми бровками газонов, уходящих по Владимировской улице вверх.
В Киев-град вели трое ворот - Золотые, Львовские и Лядские, но до наших времен сохранились остатки только Золотых, выдержавшие в седой древности яростные штурмы кочевников. В тридцатых годах прошлого столетия археолог Лохвицкий открыл этот памятник архитектуры. В годы Советской власти его отреставрировали, но в примерном варианте, так как никто не знает, как в самом деле выглядело это оборон сооружение. Предполагают, что венчала его церковь с молельной, а с боков обрамляли перекидные мосты. Но и в том, стилизованном образе, Золотые ворота – великолепны! Седая древность этого уголка старого Киева прекрасно сочетается с зеленью каштанов, разноголосицей, многоцветием красок витрин магазинов и кафе.
По Златовратской улице поднимаемся к главному Софийскому собору - памятнику архитектуры XI века. В память о победе над печенегами Ярослав Мудрый во времена своего княжения (в центре Киевского кремля) повелел заложить в 1037 году невиданной красоты и громадности собор. Старинная мозаика и фрески, шеститонный саркофаг Ярослава Мудрого, украшенный чудесной резьбой по белому мрамору... Как не прикоснуться к искусным поделкам древних мастеров, в задумчивости не постоять у диорамы с «живыми» фрагментами древнего Киева.
С 1934 года Софийский собор и прилегающие к нему здания, имеющие историко-археологическую ценность, взяты под охрану государства. В начале 90-х годов здесь велись реставрационные работы, вскрывались фрагменты древних стен, кладка которых, не в пример современной, кажется монолитной и удивительно красивой. Состоит она из плоских квадратов кирпича-плинфы, которые клались на растворе из смеси толченого кирпича с известью-цемянкой. В этой же технике кладки возводились и Золотые ворота, и крепостные стены Киевско-Печерского монастыря...
Соборы, церкви - а их в Киеве десятки - привлекают взор путешественника своей многоглавостью и ступенчатостью сводов, папертями-галереями, полукружьями окон. Ступенчато-пирамидальные силуэты храмов завораживают.Сохранившиеся мозаики и фрески Софийского собора выполнены в основном византийскими мастерами. Отсюда и фронтальность поз, и строгость лиц святых, членов княжеской семьи Ярослава Мудрого. Жесты их скупы, взгляды широко раскрытых, вытянутых к вискам глаз устремлены прямо на нас. Трудно оторваться от созерцания этих древних картин.
Гулко раздаются шаги по боковым нефам, просторной и более ярко освещенной главной апсиде, где устраивались богослужения, и вверх, к куполу, лились слова молитвы и благословения народу русскому и его защитнику Ярославу Мудрому. Здесь посвящали князя на престол, вели важные для государства переговоры, здесь после Переяславской Рады украинский народ поклялся в верности братской дружбе с русским народом. Здесь, оказывается, Петр I праздновал свою победу над шведами.
Негромкий рассказ экскурсовода, тихий говор гостей города, осматривающих собор, - это век двадцатый, на своем последнем десятилетии. Что будет завтра? Не иссякнет ли вереница многотысячных гостей города, не перестанут ли тянуться к этой красоте люди разных народов?
И такие опасения небеспочвенные. Чернобыльская трагедия накрыла радиационным крылом и Украину, и его жемчужину - Киев. Наш коллега - журналистка и гид - рассказывала нам о том, как все тревожней звучит чернобыльский набат: растет смертность, все чаще болеют маленькие киевляне. Захоронения последних лет по ночам светятся. Неужели такая красота, сгусток такой многовековой культуры останутся один на один с самими собой, как это случилось с городами Украины, что близ Чернобыля?
...В тот день православная церковь праздновала Вознесение. Колокольный благовест серебристыми волнами разливался по всем семи холмам седого Киева. Гимном жизни и вечной красоте звучали церковные колокола. А завтра? Не ударит ли тревожный набат?
Над обрывистыми днепровскими кручами в обрамлении густой зелени возвышается памятник князю Владимиру, осеняющему крестом лежащие у ног его ближние и дальние селения, долины. Как ангел-хранитель, оберегает Владимир Креститель покой и благополучие родной земли. Сохранят ли это покой наши современники - украинцы?
На высоких зеленых холмах над Днепром светится куполами и маковками церквей Киево-Печерский государственный историко-культурный заповедник. «Кто из гостей Киева не бывал в лавре, значит, он ничего другого не видал», - так в шутку и всерьез любят говорить гостеприимные горожане, и, действительно, как много теряет тот, кто оставляет на потом путешествие в это благословенное самим Господом место.
Как свидетельствует выдающийся памятник древнерусского летописания «Повесть временных лет», Печерский монастырь был основан около 1051 года. Тогда, почти девять столетий назад, монастыря, как такового, не существовало. Монахи-схимники жили в пещерах на склонах холма, вблизи загородного княжеского дворца у села Берестово, что в нескольких верстах от древнего Киева. В начале 60-х годов XI столетия великий князь Изяслав Ярославич подарил монастырю всю гору под пещерами. Сам по себе этот дар тогда многое и не значил, поскольку монастырская братия получала от богатых князей самую звонкую и желанную монету - сотни гривен серебра и золота. Но как раз дарованная земля оказалась самым долговечным и дорогим подарком. Вырастут на склонах холма сначала деревянные, а затем, с 70-х годов XI века, и каменные здания. В 1073-1083 годах будет построен и расписан чудо-собор Успенский, который на многие, не то что последующие годы, а века станет эталоном-образцом, по которому будут возводиться монастырские и городские храмы не только в Киеве, но и во многих городах Руси.
Над главным входом на территорию монастыря вот уже более восьми веков красуется Троицкая надвратная церковь - один из ценнейших художественных памятников русского зодчества. Бытует поверье, что всяк входящий под ее белокаменные своды оставляет там, в миру, половину своих грехов.
Отряхнем и мы прах суетной жизни, вступим на территорию лавры не как любопытствующие, праздно проводящие время люди, проникнувшись священным трепетом перед святая святых и земного земных - рукотворчеством наших предков. Ведь здесь трудились видные отечественные архитекторы, мастера резьбы по дереву, металлу, камню.
Что мы знаем о талантливых зодчих Ждане, Петре, Иване, Миланеге, художниках Алимпии, Григории, чьи имена упоминаются только в летописях? Наверняка, они не ставили целью своей жизни увековечить себя, оставить какую-то заметную отметинку. А вот оставили, да еще какую! Чего стоит большая лаврская колокольня, позолоченный купол которой, словно огромный сверкающий шлем, виден за десятки километров. Когда вблизи смотришь в верх, то зрелище представляется удивительное и почти нереальное. Там, рядом с облаками, почти на стометровой высоте, колокольня готова вот-вот оторваться от земли. Четырьмя ступенями-ярусами с арочными проемами и колоннами, сверкающим одеянием из керамики и сусальной позолоты она напоминает... космический корабль. Петербургский архитектор Г.Шедель гордился своим творением и писал, что «сия звонница... трудом моим сделанная, каким образом по всей Руси и в Европе не отыщется... и на вечность оная звонница стоять будет»! Наш гид подробно рассказывал, сколько килограммов золота 96-й пробы потрачено на позолоту куполов, сколько времени длилась реставрация того или иного памятники архитектуры и сколько средств на это потрачено. Да, наверняка, кому-то, может быть интересны и эти цифры, и эти факты, но считать и помнить все-таки нужно не это. «Памятники культуры, - напоминает нам Д.С Лихачев, - принадлежат народу и - не одному только нашему поколению. Мы несем за них ответственность перед нашими потомками. С нас будет большой спрос и через сто, и через двести лет...».
Гордость и краса Лавры - Успенский собор - являет сегодня собою руины с частично уцелевшей юго-восточной частью сооружения. У какого варвара и нелюдя поднялась рука разрушить уникальный памятник архитектуры древней Руси? До недавнего времени существовала официальная версия о том, что собор был взорван гитлеровцами в ноябре 1941 года. Сегодня историки находят другие источники об этой расправе под храмом. Пока они неточные, и нельзя утверждать, что Успенский пал от рук партизан, якобы получивших приказ от самого Сталина…
Но легенды легендами, а сегодня тысячи верующих даруют свои сбережения на
восстановление бывшей главной святыни монастыря, по преданиям имеющей
«божественное» происхождение. Если верить преданиям, то собор якобы строили двенадцать братьев-греков, присланных богородицей, которая вручила им много золота и икону «Успения».
Проходя по территории действующего мужского монастыря, в церквах и многочисленных иконных лавках мы видели оцинкованные ящички с надписями «Сбор пожертвований на восстановление Успенского собора». Все, что производят монастырские цеха и мастерские, начиная от трехрублевых крестиков и кончая прекрасно оформленными «Библиями», - все, как пояснил настоятель монастыря отец Петр, идет для целей благородных.
На территории Лавры открыта духовная семинария, где, как мы убедились, учатся вполне современные ребята, одетые как гимназисты, в тужурки, строго придерживающиеся этикета обращения младшего к старшему.
В церковных дворах, у иконных лавок, в тени зеленых аллей множество истинных паломников, которые наслаждались созерцанием всего того, к чему так стремились... Что заставляет, вернее, влечет, зовет их сюда, в Лавру, чтобы поклониться святым мощам? Вера во всевышнего иль желание искупить грехи, а может быть, все-таки простое мирское любопытство?
Последуем и мы привычным для тысяч верующих паломников маршрутом. Восточнее руин Успенского собора, вдоль здания древней типографии, идет крутой спуск, преодолев который, выходим к южным воротам Лавры. Против ворот и находится деревянная крытая галерея. Людской поток в обе стороны кажется нескончаемым.
Наконец, галерея выводит нас на небольшой двор-площадку, где мы покупаем свечи и направляемся в подземный лабиринт Ближних пещер. Ход имеет высоту до двух метров и мы постепенно опускается на глубину 20 метров.
Пройти по полутемному узкому тоннелю без робости и нервного озноба, ожидания какого-то открытия невозможно. С одной стороны, почти на равном расстоянии, в нишах установлены гробы с мощами, над изголовьем которых - портреты святых. Мы невольно задержались у неистово молящейся женщины средних лет, которая, казалось, не обращала внимания на проходивших мимо нее людей. Бережными жестами она оглаживала картинный лик монаха Василия и, наклонясь, прикасалась губами к златотканой парче искусно выложенной по форме человеческой фигуры. Кто блажен, тот верует?
На всем 500-метровом пути встречаются прямоугольные камеры-ответвления, где, как рассказывают «Повести временных лет», жили монахи- затворники. «Чтобы понять смысл земного быванья, - пишет знаток русской старины писатель Владимир Личутин, - надо так погрузиться в собственную Душу, так отрешиться от утробы своей, когда и сердце вроде бы перестанет колотиться, и время замирает, а ты сам вроде бы и жив пока, но уже и мертв. И лишь пребывая в подобном оцепенении, ты сможешь, наверное, пуститься в поход по лабиринтам собственной души ».
Как часто отправляем мы свою совесть по лабиринтам души? - Невольно спросишь себя и крепко задумаешься, особенно после того, как ступишь из мира пещерного на свет божий и затушишь свечу, и звякнешь полтинником по дну церковной кружки. Что же за опыт жестокий проводили схимники над своей натурой, для чего и для кого нужно было такое самоистребление? Отмаливались грехи за все человечество сразу? Иль выпрашивалось вечное царство небесное, так красиво и заманчиво разрисованное на внутренней стороне купола трапезной церкви, где вместо молитв сегодня звучат концерты гитаристов и собирают жаждущих исцелиться, освободиться от земных грехов психотерапевты и экстрасенсы...
Жизнь продолжается, даже если мы иногда пытаемся приостановить, попридержать ее стремительный бег. Здесь же, на территории Киево-Печерского государственного историко-культурного заповедника, открыт и действует музей миниатюр (автор Николай Сергеевич Сидрястый), где, как в капле воды, отразились и наш быт, и культура, а, в - общем-то, образ мыслей и мысли образы... На срезе крохотного зернышка - великолепный портрет Э.Хемингуэя, а рядом - подкованная блоха, роза, закованная в обесцвеченный волос, как в саркофаг, и летящий парусник-памятник А.Грину. Это надо увидеть, чтобы по достоинству и восхититься, и оценить, и поразмышлять о том, какой же это великий и неповторимый дар - руки человека, его ум и способности созидать, творить красоту! И удивляться и преклоняться перед творением рук человеческих не устаешь, когда просто идешь по улицам древнего града Кия, когда всматриваешься в силуэты храмов и изрешеченных стен завода «Арсенал», принявших на себя огонь январского восстания рабочих-киевлян в 1918 году.
В этом городе каждый камень дышит стариной, многовековой историей, которую, увы, мы знаем только по скудным источникам учебника истории. Нет! Историю следует изучать не по книгам, чьим-то рассказам. Недаром ведь молвится, лучше раз увидеть, чем сто раз услышать.
Музей народной архитектуры и быта Украины - уникален и уже потому бесценен. Во всем мире насчитывается шесть таких музеев под открытым небом. Киевский занимает 150 гектаров живописных холмов и долин, с журчащими ручьями и речкой, непримятыми травами и цветами. Со всей Украины по крупицам собирались сюда экспонаты: ветряные мельницы и хаты, церкви, построенные без единого металлического гвоздя, сельская школа и кузница, колодезь с журавлем и овины, клуни и повитки, курничек и свынинец, плетни и расписные колыски...
У каждой хаты нас встречали добрым приветствием «Ласкава за прошу» хранительницы музея - в основном пожилые крестьянки, которые, как много-много веков назад, по обычаю своих прабабок, занимались домашним хозяйством. Одна обмазывала глиной стену клуни, другая рассыпала траву по прохладным полам горницы.
Все убранство этих древних жилищ восстановлено до мельчайших деталей. Хаты кажутся обжитыми, наполненными своими радостями, заботами. Рядком, над оконцем, в почетном переднем углу, приютились иконы и картины, над ними - душистые пучки трав. На кровати - расшитое рядно, у печи - горшки, глечики, другая домашняя утварь. Вот сейчас зайдет уставший казак, испьет ядреного кваску. Кинется к нему на колени малое дитятко и будет ласкаться и просить тату, чтобы взял с собой на покос...
От хаты до хаты прошли мы и Полтавщину, и Полесье, и Слобожанщину, а в Карпатах - особенно живописном местечке - сфотографировались на память, спели хором про «гуцулку Ксеню...». Вышли к ветрякам, на несколько минут задержавшись на холме, оглядывая прекрасную панораму музея. Здесь мы и простимся с тобой, Украина, и не будем говорить «прощай». Кто знает, может, забросит судьба в эти благословенные места еще не раз. Прекрасный город и земля украинская пленили наши сердца, а потому запомнятся навсегда.
Г.Нефтегорск. 1992-2009 г.г.