№ 15. 1752 г. февраля 3. — Запись башкира Казанской дороги, Байлярской вол. Сатыя Урмекеева торговому татарину Сеитовой слободы Бакиру Абдрахманову о займе денег с условием отработки части долга1
Лета 1752-го году февраля 3-го дня. Уфимского уезду, Казанской дороги, Байлярской волости, деревни Сармаковой башкирец Сатый Урмекеев, будучи в Каракулпне, дал сию на себя у крепостных дел кабалу Оренбургской губернии, Сеитовой татарской слободы тор¬говому татарину Бакиру Абдрахманову в том, что взял я, Сатый, у него, Бакира, на необходимые свои нужды и на росплату долгов своих денег 47 руб. 15 коп. А заплатить мне, заимщику, те заемные деньги с вышеписанного числа впредь через 2 года. И в тех деньгах до показного сроку вместо поруки жить в доме ево, Бакира, детям моим Солтангулу з женой Урку ей и Тогтагулу один год, а потом другой год одному Солтангулу с женою, зачитая оным за 2 года из взятых денег 18 руб. А достальные 29 руб. 15 коп. отдать ему, Бакиру, обратно. А платье вышеписанные лета носить им, Солтангулу з женой и Токтагулу, свое. А живучи в работе, всякая ево домовая, полевая и отъезжая работа работать и во всем как ево хозяина, так и домашних ево слушать и ни в чем не противитца, не огурятца, и над ним, хозяином, и над скотом, и над всяким ево пожитком ника¬кого злаго похищения не учинить, и с воровскими людьми не знатца, и, не дожив по сей кабале уреченных лет, из работы не збежать, и пократчи ево, хозяйские, пожитки не снести. А в те годы, живучи в работе, пить, есть хозяйское. А куничной ясак2 в те годы платить самим, а на хозяина не переводить. А буде мы, Солтангул и Токтагул, в чем не устоим и каким-либо упрямством жить не станем, и из работы збежим, и пократчи ево, хозяйские, пожитки снесем, то данные свои деньги и за сносные пожитки и за всякие протори и убытки взять ему, Бакиру, на нас, Сатые. Солтангуле и Токтагуле, все сполна. . .
Уфимская провинциальная канцелярия, д. № 288, Записные книги пригорода Каракулина 1752 г., л. 12.
1 Записи о работе за долг, за часть его, за проценты с долга, а также житейские записи свидетельствуют о феодальной эксплуатации трудящихся масс. Они документально оформляли и закрепляли создававшиеся на основе имущественного неравенства отношения личной зависимости беднейшей части населения от феодальной верхушки. Долговые обязательства на несколько лет ставили должников в зависимое положение от заимодавцев. Условие об отработке долга или процен¬тов с него превращало зависимого человека в работника. Нередко должник не только не мог отработать взятую сумму, но вынужден был делать новые займы, попадая все оолыпе в кабалу, иногда пожизненно. В представлении переводчика Кильмухамметя Кракова имп. Елизавете Петровне в 1746 г. указывается на допускавшиеся злоупо¬требления при даче подобных записей: «Придет башкирец или протчей иноверец, от гладу возьмет малое число денег взаем и живет несколько время, их объявя
в канцелярию, якобы для записи. Сообщась с канцелярскими служителями, напишут на него заемную кабалу во многих деньгах или владеной указ, якобы он желает у него жить вечно, а другие переводят под страхом из-за великих побоев и окрепят за собою» (см. «Материалы», т. III, док. № 577, стр. 554).
Эта группа документов в целом свидетельствует и о низкой стоимости рабочей силы в крае. Если по Уложению год работы взрослого мужчины оценивался в 5 руб., женщины — в 2 руб. 50 коп., а детей с 10-летнего возраста — в 2 руб., то в начале XVIII в. в Центральной России стоимость рабочей силы была гораздо более высокой. По указу 19 июля 1736 года годовая работа взрослого мужчины оценивалась уже в 12 руб. В Башкирии же оценка года работы совпадала с оценкой Уложения, а в отдельных случаях была даже ниже ее (см. док. № 211, 225, 266, 277 и др.).
2 Первоначально ясак платился башкирами натурой, т. е. куницами, бобрами и т. д. Предметы, входившие в состав ясака, сделались и единицами обложения. Очень скоро ясак начал переводиться на деньги, но сохранял старые названия. Существовали следующие виды и размеры ясака: 1) куничный, равный 40 коп., 2) бобровый, равный 1 руб. 50 коп., 3) лисий, равный 75 коп., 4) медовый, равный 1 руб. (т. е. стоимости 1 батмана меда).
Наряду с этим существовали денежные ясаки, равные 25, 30 и 50 коп. На каждую волость падало несколько ясаков в зависимости от количества земли, принадлежавшей волости. Общая сумма их раскладывалась между башкирскими семьями. Каждая семья платила около 25 коп. Из ясачной раскладки изымались тарханы.
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы оставлять комментарии