1756 г. августа 29. — Рапорт оренбургского губернатора И. И. Неплюева в Сенат о поимке муллы Батырши Али-улы, с изложением всех обстоятельств этого события и с сообщением о распределении обещанной награды между всеми участниками этою задержания.
Секретно.
Правительствующему сенату д. т. с. и оренбургского губернатора Неплюева репорт.
Понеже по высочайшему ея и. в. манифесту, выданному и напечатанному в Санкт-Петербурге при Правительствующем Сенате, прошлаго 1755 году октября 5 числа, и во всей Башкирии и в протчих принадлежащих местах публикованному о произшедших в том 1755 году летом под случай учиненного от некоторых зауральских башкирцов замешания и побегу за Яик Уфимского уезду, Сибирской дороги, команды мещеряцкого старшины Яныша Абдуллина, деревни Карышевой, мещеряка муллы Абдуллы Мягзялдина, по прозвищу Батырши, великих противностях и возмущениях к бунту, о чем тогда и подлинные ево коварные письма найдены, повелено оным ево ложновымышленным и злосоставным письмам не верить и пр., и о поимке ево, яко главного злодея, вора и возмутителя, всенаивозможное старание прилагать, и кто ево сыскав поймает и живаго объявит, тому велено обещать и употребить в награждение до 500 руб., о чем ко мне тогда ж из Правительствующаго Сената особой указ прислан, как о том и во оном манифесте напечатано. А после того, то есть сего 1756 году, апреля от 1 числа, указом ея и. в. из Правительствующего Сената ко мне ж присланным определено: в сыску и в получении в Оренбург помянутого вора и возмутителя Батыршу все наивоможнейшее старания улотреблять и в пристойных местах публиковать, обнадеживая, ежели ево, вора Батыршу, кто ис киргисцов (ибо тогда по показанию некоторых было известно, яко бы он, вор Батырша, в Киргиз-Кайсацкую орду пробрался), или верных башкирцов и мещеряков, или другой кто ж поймает и живаго в Оренбургской губернии командирам объявит, тому неотменно сверх прежде назначенных 500 руб. еще то ж число, всего 1000 руб., в награждение дано быть имеет, о чем как по волжской команде, так и по Оренбургской Губернской Канцелярии в пристойных местах и публиковано. А сего августа 12 числа присланным во оную Губернскую Канцелярию Уфинская Провинциальная Канцелярия репортом объявила, что помянутой вор и возмутитель Батырша на Осинской дороге в деревне Азяке (от Уфы расстоянием 150 верст), где живет мещеряцской старшина Сюлейман Деваев, оным старшиною з домашним* ево и тутошними деревенскими обывателями пойман и под крепким караулом . везется в Уфу, куда 10 числа сего ж августа и ожидаем был, и что с ним по привозе чинить, требовала определения; на которое ее пред-ставление по учиненному в реченной Губернской Канцелярии того ж 12 числа определению посланным в тог* Провинциальную Канцелярию указом определено ево, вора, оковав ему руки и ноги, за довольным канвоем, под наикрепчайшим караулом, прислать сюда, ж притом бы и означенному старшине Сюлейману Деваеву для учинения ему за тоэ ево службу надлежащаго награждения велено быть сюда а с ево надежным людьми, о чем о всем оного ж. 12 числа с требованием надлежащего об , нем, воре Батырше, определения и Правительствующему Сенату с нарочно посланным от меня донесено. А притом между протчаго включено и сие, что помянутой старшина Сюлейман по прибытия ево сюда за показанную ево службу в селе манифестов награжден будет, которой старшина с некоторыми ево людьми 18 числа сего ж августа сюда и прибыл и в Губернской Канцелярия явился. А потом, то есть 25 числа сего ж августа, ввечеру, и помянутой возмутитель Батырши сюда привезен и для верности, подлинно ль он Уфимского уезду. Сибирской дороги, команды старшины Яныша Абдуллина, деревни Карышевой, из мещеряков мулла Абдулла Мягзялдин, а по прозвищу Батырша, сам ям мною спрашивай, что он Батырша о себе точно и подтвердил, как о том от 24 числа в Правительствующий Сенат я репортовал. Вышеупомянутой же старшина Сюлейман 20 числа сего августа в Оренбургской Губернской Канцелярий: о поимке ево, вора Батырши, каким образом оная произошла скаскою объявил, что сего августа 8 числа днем, после полудни, около вечеренного времяни, пришед к нему, старшине, деревни ево, Азяк, женка мещерка Юсупова, жена Фариза, Шабанова дочь, объявила, что из улья ее имеющейся в ареме (которая от воров деревни их разстоянием например сажен со 100) неведомые воры мед покрал :, а притом сказала, что на то число ночью перед розсветом неведомо кто стукал у нее под окном и спрашивал сына ее Иш-Назара Юсупова, дома ли он, или нет, а как де она ему сказала, что сына ез дома нет, а находится на сенокосе для кошевания сена, то, более ничего не спрашивая, ушел; в то ж де самое время, как оной неведомой человек из под окна ее ушол, слышала она у мечети (которая о г двора ее разстоянием например сажен з 20) двери скрипнул х. Что услыша он, старшина, вознамерил о том воровстве обыск учинять и для того всех деревенских жителей собрать, а кого дома нет, о тех спросить и изследовать, куда они отлучились, дабы чрез то виноватого сыскать; чего де ради и вышел он на улицу, где попалися ему деревни и команды ево мещеряки: во-первых, Исхак Якупов, потом Расуль Кармышев да азанчий, то есть понамарь, Исмаил Ибраев, которым он вышеописанное женки Фарисы объявление и свое намерение о учинении обыску сказал, а призом, во-первых, по вышеписанным женка Фаризы речам, чго у мечети двери скрыпнули в такое время,, когда она в язе на молитву не ходят, и ходить без притчины некому и не для чего приказал реченному азанчию Исмаилу во оной мечете осмотреть, не в ней ли кем показанной покраденной из улья мед спрятали. Почему де он азчачий в тое мечеть и пошел и вошед в нее вдруг закрычал, что в ней вор, а как скоро тот крык он учинил, то увидели она, старшана с товарыщи, что из мечети в окно выскочил человек босой в одном полукафтанье китайчетом да в шапке и побежал к березнику, за которым он, Сюлейман, и показанные Исхак Расульи азанчий Исмаил того ж мамента, как были пешие ж, погнались, чтоб ево не упустить. И как оной вор увидел их за собой бегущих, то помянутое имевшееся на нем полукафтанье и шапку с себя збросил (которые он, Сюлейман, поднял) и на утек в березник так сильно побежал, что им старшине с товарыщи пешком догнать было трудно и весьма ненадежно; и тако де, видя оное, тотчас закрычал он, старшина, чтоб наскоре для погони за ним привели лошадей, а сам и по приказу ево показанные мэщеряка пешком ке останавливаяся гналися, наблюдая чтоб он вор, ушзд из виду в лесу от них не укрылся, а что он, вор Батырша мулла, про то она тогда не знали, а чаяли, что тот токмо вор, коим помянутой мед покраден. А между тем по вышеписанному ево, старшинскому приказу, в самом скором времяни сын ево Даут лошадь к ним привел, на которой послал он, старшина, ево, вора, «догонять помянутого мещеряка Расуля, кой седши на тое лошадь тотчас ево в помянутом березиико разстоянием от деревни с версту нагнал и поймал, а можду тем и он, старшина, с показанными Исхаком и с азанчием Исмаилом и с сыном своим Даутом пешком за ним, не останавливаясь же, бежали. А как еще другой ево Сулейманов малой сын Кил-Мухамметь другую лошадь к ним привел, то на оную и он, Сюлейман, содши сам наскоре к ному, Расулю, ид помощь побежал и усматря, что с нам помянутьгЛ вор противится, у него ж. н руке и складной ноли, был, кричал и подтверждал ему, Расулю, чтоб он как можно б ево вора держал и не упустил. А притом в самом скором времяни к нему, Расулю, реченной Исхак, тако ж, он, старшина, к помянутой азанчий, а потом и сын ево, Сюлейманов, Даут подоспели и ево, вора, удержали. И в то самое время опознали, что то был помянутой злодей Батырша мулла, причем де по вышеписанному ево, старшинскому, крику, как он лошадей просил за оным вором гнаться, и еще прибежали к ним на помощь писарь ево, Сюлейманов Муксян Абдусаломов да команды ж ево мещеряки Абдюк Девлетьсаров, Бакый Юнеев.
И так, взяв ево, пора муллу Батыршу, все. обще привезли в деревню свою к нему, старшине, в дом, и по приводе того ж часу написав он, старшина, о поимке ево воро репорт в Уфинскую Провинциальную Канцелярию, с помянутым писарем Муксином и с сыном своим Даутом послал. А ево, вора, заклепав ему руки и ноги в колодки, того ж числа, нимало не мешкав, собрав в конвой пристойную команду, повез сам в тое ж Провинциальную Канцелярию под крепчайшим караулом, о которой ево, вора Батырше, поимке и вышеимяннованные мещеряки Расуль Исхак, азанчий Исмаил, писарь Муксин и БакыЙ в Оренбургской Губернской Канцелярии против того ево, старшинского, объявлении показали согласно, в чем и подписались. А мещеряка ж Абдюка здесь в Оренбурге не было, о котором оные старшина и мещеряки объявили, что он остался в доме своем. Того ради, в силе вышеозначенных ея и. в. указов и публикованннго в народ манифеста, за поимку оного главного возмутителя и злодея Батырши вышеписанноа определенное теми высочайшими ея и. п. манифестом и указами награждение 1000 рублев выдана по сему, а имянно: старшине Сюлейману, яко старшине и главному в том деле старателю, дана против всех протчих половина, то есть 500 руб.; мещерякам Расулю Исхаку и азанчию Исмаилу, кои в поимке ево с помянутым старшиной прежде других простирались н обще с ним, Сюлейманом, ево удержали, дано каждому по 100-у, а всем троим 300 руб.; старшинскому же сыну Дауту, писарю Муксииу и мещерякам Абдюку и Бакыю, яко уже по поямкз ево вора на помощь прибежавшим, за их в той же поимке рачение каждому по 50 а всем четверым 200, что все учинит 1000 руб. И в засвидетельствование оной их верности и службы и вышеписакного высочайшего ея я. в. награждение дан им старшине с товарыщи, похвальной указ :а в Уфинскую Провинциальную Канцелярию о всем том для ведома указ же послан.
Иван Неплюев.
Оренбург.
Августа 29-го дня 1756 году.
По листам скрепа: в должности секретаря коллежский регистратор Андрей Второв.
Помета: 27 сентября 1756 году. Записав, сообщить к делу.
ЛОЦИА. Секретная Экспедиция Правительствующего Сената. Дело 1756-1759 гг. № 1594, лл. 1239—7241 об.
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы оставлять комментарии