Источники увеличения поместного землевладения уфимских дворян

С.В. Рождественский, изучив источники формирования поместного землевладения московского дворянства, подчеркнул, что к ХVII в. служилые люди отказывались брать пустопорожние земли даже при условии податных и денежных льгот . Еще более определений вывод был сделан Е.Д. Сташевским: пустые поместные и вотчинные земли не только не приносили никакой пользы их владельцам, но даже служили им плохую службу, лишая возможности получить от правительства в свой оклад жилую землю . Вместе с тем по Уфимскому уезду за весь ХVII в. нами обнаружено лишь 4 случая отказа поместной земли дворянам вместе с небольшим количеством живущими на ней крестьянами. Так, в 1626 г. П.В. Волкову была дана ввозная грамота на поместье с 2 душами м.п., в 1647 г. И.К. Уракову – с 3 душами м.п., в 1652 г. И.В Тогонаеву была отказана дача с 2 крестьянами м.п., в 1664 г. И.И. Нармацкий получил поместье с 4 душами м.п. . Большинство же уфимцев не рассчитывало получить в поместье «живущую» землю. Но при этом многие стремились добиться отказа хотя бы не диких полей, а земель, ранее уже освоенных. Проанализировав 306 отказных грамот, по которым земля отводилась вновь, мы выяснили, что доля ранее освоенных земель, отказанных уфимским дворянам, составила 3329 четвертей в поле, то есть 32% от всего землевладения уфимских дворян начала ХVIII в. При этом наиболее высокий процент таких земель был у крупных и, напротив, очень незначительных помещиков. Владельцы средних поместных дач от 100 до 200 четвертей в поле, как правило, получали землю из диких полей. В группу мелких землевладельцев включали 29 помещиков, владевших дачами от 15 до 30 четвертей земли в поле. Это в основном те уфимские помещики, которые обосновались в уезде в последней четверти ХVII в. Их землевладение складывалось за счет изъятия администрацией примерных и обводных земель из поместий крупных помещиков, а так же путем отказа за ними прожиточных жеребьев их жен. Отсюда и высокий процент (82%) ранее освоенных земель в структуре их землевладения. Однако поместные дачи этого слоя землевладельцев составляли лишь 3% от всего дворянского землевладения Уфимского уезда начала ХVIII в. Крупнейшие помещики Уфимского уезда (в эту группу мы включаем 21 дворянина, представляющего 8 фамилий) владели 7650 четвертями земли в поле, то есть 72% от всего дворянского землевладения начала ХVIII в. Здесь источники получения культурных земель более разнообразны, чем в группе мелких помещиков. Из материалов купчих грамот и документов о поместной землей видно, что среди крупнейших землевладельцев Уфимского уезда доля купленных земель и приобретенных в результате неравноценной мены составила лишь 4% от всей площади культурных земель. В отличие от мелких помещиков, у крупных землевладельцев очень незначительно количество земли, отказанной за ними в качестве прожиточных жеребьев их жен. Эта доля в массе освоенных ранее земель составляет у них только 7 %. Каков же был основной источник получения культурных освоенных земель? В.Б. Павлов-Сильванский выделяет в качестве такового оброчные земли государственных крестьян. Он утверждает, что они отдавались на оброк крестьянам для превращения пустых земель в культурную. К этому должен был присоединиться и собственно фискальный интерес, побуждавший извлекать хоть какую-нибудь пользу из пропадавшего в туне земельного капитала . Однако, в Уфимском уезде XVII – XVIII вв. основным резервом, откуда черпались освоенные и культурные земли под поместные дачи, выступают не оброчные земли государственных крестьян, а выморочные поместья служилых людей новокрещенского и иноземного списка, служилых татар и земли приборных служилых людей. В этом отношении существует и отличие от соседнего Казанского уезда, где, по утверждению Д.А. Мустафиной, увеличение дворянского землевладения происходит за счет изъятия земель у ясачного населения . Однако, земельная политика, проводившаяся по отношению к башкирскому землевладению, препятствовала подобному изъятию. За весь период с 1591 по 1734 гг. нам известно лишь 3 случая отказа уфимским дворянам земель, которые были занесены в ясачные книги . Но при этом отвод помещикам поместных дач носит характер не изъятия башкирской земли, а соглашения администрации и служилого человека, с одной сторону, и вотчинников–башкир, с другой. В формуляр отказных грамот обычно входит и письменное согласие башкир. Так, в грамоте на отвод поместья А.И. Погорскому 1689 г. имеется следующий документ: «Се яз Иммамет Байгулов, ясачный башкир дал на себя запись Андрею Иванову сыну Погорскому, в том, что по государевой грамоте и по отводу Андрея Петрова сына Уракова поселился он Андрей в моей иммаметевской вотчине на поле и ему Андрею против отводу полем пашенной землей владеть опричь лесу и бортных угожьев и мне Иммамету и детям моим и родствен никаким о той земле государю не бить челом и его Андрея не збивать» . По таким же отказным грамотам была отведена земля в 1663 г. С.Т. Власьеву, а в 1694 г. – П.И. Куровскому. Во всех трех случаях приисканная помещиками земля находилась в значительном отдалении от традиционного района испомещения уфимских дворян. Поэтому подобные отказы земли не получили широкого распространения среди уфимских дворян. Кроме того, значение имело и то обстоятельство, что башкиры активно реагировали на любое нарушение соглашения. В 1683 г. С.Т. Власьев добился отказа поместной земли в 80 верстах от города на реке Бирь . Но уже в 1686 г. вотчинники потребовали возвращения земли, поскольку С.Т. Власьев построил на реке мельницу, а в ней «есть бобры и выдры и с той реки платят ясак» . С.Т. Власьев вынужден был разрушить мельницу и ликвидировать все хозяйственные постройки. Однако, уже через год С.Т. Власьеву было отказано поместье в близи Уфы .

В более широких масштабах под испомещение уфимских дворян изымались земли у служилых новокрещен, иноземцев и приборных служилых людей. Эта доля составила 64% от всех земель, находившихся ранее в сельскохозяйственном обороте, которая была отказана в поместье уфимским дворянам. Около 40% от этой части приходилось на выморочные поместья служилых людей новокрещенского списка.

Несмотря на запрещение Соборным уложением отказывать поместья новокрещен другим категориям служилых людей , это положение, судя по отказным грамотам, в Уфимском уезде не соблюдалось. К тому же указ 1664 г. вовсе отменил этот запрет . Неопределенность социального статуса служилых людей новокрещенского списка в первую очередь сказалась на уязвимости их землевладения. По материалам уфимской приказной избы и Печатного Приказа видно, что дети новокрещен считались не недорослями, а гулящими людьми, так как нередко насильно записывались в конные и пешие стрельцы, казаки и переводились на приказную работу в молодые подьячие без денежного оклада. За ХVII в. нами выявлено 64 подобных случая. При этом довольно быстро находились осведомленные дворяне, претендовавшие на поместную землю новокрещенских детей. Неудивительно поэтому, что чаще других претендентами на такие поместья выступают дворяне, занимавшие должности окладчиков, стрелецких голов и сотников. В 1634 г. на поместье Г.И. Вавилова бил челом стрелецкий голова М.И. Каловский. В челобитной он писал, что «тот Гаврила верстан из новокрещенских детей в пешие стрельну и емлет за то государево денежное и хлебное жалование» .

Наибольшее приращение своего землевладения за счет поместий служилых людей новокрещенского списка получили А.И. Ураков (240 четвертей), А.М. Аничков (180 четвертей), М.И. Каловский (192 четвертей), К.Г. Нармацкий (169 четвертей). При этом уфимские дворяне претендует как раз на те новокрещенские поместья, которые отличались высокой хозяйственной освоенностью. Так, в 1669 г. после смерти отца у 4 братьев Уржумцевых была изъята поместная дача в 220 четвертей земли с 16 различными хозяйственными постройками, мельницей-мутовкой и огороженными полями . И.В. и К.И. Колесниковы в результате челобитья И.И. Аничкова лишились 112 четвертей земли, на которой были 6 пустых дворов, 2 овина, конюшня и погреб . В 1661 г. в результате иска С.А. Уракова почти 300 четвертей земли потеряли М.И. и Л.И. Касимовы. В их поместье было 6 пустых крестьянских дворов, двор помещиков, 2 конюшни и 3 овина . Сократились в два раза поместные дачи Ахмаметевых, Ваткеевых, Дербышелевых, Коровенковых, Лукьяновых, Плетниковых, Сокуровых. Нередко причиной изъятия поместных земель у служилых людей новокрещенского списка было то, что до 1682 г. поместья им отказывались не по государевой грамоте, а по воеводскому отводу, взамен хлебного жалованья. Как только выяснялось, что служилый новокрещен, владея поместной дачей, получает еще и хлебное жалование, земля у него забиралась в пользу челобитчика. Из 54 фактом изъятия земли у новокрещен нам известно 8 таких случаев.

Несколько реже (5 случаев) уфимские дворяне использовали ситуацию, которую можно назвать фиктивной вымороченностью поместья. Дело в том, что многие служилые люди новокрещенского списка в ХVII в. служили в толмачах, но поскольку эта должность была выборной со стороны нерусских народов края, то толмачей время от времени от должности отставляли. Снова по новокрещенскому списку отставной толмач верстался не сразу, проходило 2-3 года от момента отставки до утверждения грамот до верстания. За это время дворянам удавалось добиться отказа за собой поместья такого служилого человека. Будучи наконец поверстанным, служилый новокрещен подавал челобитную, в которой указывал на незаконность изъятия у него поместья. Но во всех 5 случаях истцы не смогли возвратить свои поместные дачи. Впрочем, взамен администрация отказала им поместные дачи земли в отдаленных от города урочищах из диких полей. Потеря труда и средств, вложенных в хозяйство, естественно, не были восполнены. Вот, к примеру, опись поместья отставного толмача И. Дербышелева, которое подобным образом перешло в 1639 г. Ф.С. Тарбееву: «Деревня Тогонаево на Сосновом озере 67 четвертей земли в поле, двор помещиков, изба на взмостье, клеть в стругах, 2 житницы рубленные, 2 погреба, да людских избы , 2 бани, 2 конюшни рубленные, 3 хлева рубленных, да 2 гумна, на гумнах овины, да 2 бобыля чувашенина, да меленка - мутовка на истоке, округ полей городьба» . Характерно, что во второй половине ХVII в. большая часть уфимских служилых новокрещен била челом о верстании не с поместным, а с хлебным окладом. Примечательна и другая особенность: ни в переписи 1647 г., ни в Ландратской переписи 1716 г., мы не найдем смешанных поместных деревень, где бы селились помещики из дворян и новокрещен. Всего же за ХVII в. под поместные дачи для уфимских дворян у служилых новокрещен разными путями было изъято около 1320 четвертей земли в поле.

Около 28% освоенных земель, перешедших уфимским дворянам, было ранее за уфимскими стрельцами, казаками и пушкарями. Постоянная текучесть стрелецкого войска Уфы приводила к тому, что при каждом новом наборе стрельцов под пашню им отводились земли из диких полей. Заброшенная стрелецкая пашня часто становилась объектом притязания со стороны дворян. Охлаждению стрелецов к занятию землепашеством способствовало, в немалой степени, то обстоятельство, что только с 1624 по 1678 гг. уфимские пешие и конные стрельцы трижды, в 1624, 1660, 1678 гг. , переводились с пашни на хлебное жалованье. Судя по материалам Уфимской приказной избы, сами уфимские стрельцы более предпочитали гарантированный хлебный оклад по 5 четвертей ржи. В 1678 г. только 23 уфимских стрельца из 565 человек имели за собой на оброке пашню, плата за которую взималась в размере годового хлебного жалованья . Наиболее ранний отвод пашни уфимским приборным служилым людям был произведен в 1596 г., когда 100 уфимских пеших стрельцов подучили наделы от 4 до 7 четвертей земли в поле в районе реки Сутолоки . В 1676 г. уфимская администрация попыталась в последний раз перевести всех уфимских стрельцов и казаков на пашню, под которую планировалось изъять из оброка «подгородние земли.» Как доносил в Приказ Казанского дворца воевода Б.И. Хитрово, «если стрелецкие хлебные оклады выложить и оброчные деньги с тех земель снять будет прибыльнее, потому что тот оброк не большой». Однако уфимские пешие и конные стрельцы «тех оброчных земель вместо хлебного жалованья не приняли, а учинились не послушны и побили челом, чтоб пожаловали их велели б быть тем землям по-прежнему на оброке» .

В результате, перевод стрельцов на пашню не состоялся. Общее же количество стрелецких земель перешедших во владение уфимских помещиков составило 696 четвертей в поле.

Третий по величине массив освоенных земель, отказанный в поместье уфимским дворянам, был ранее за дворцовыми крестьянами Уфимского уезда. Эта доля (20% ) могла бы быть значительней, если бы не сопротивление самих крестьян и отрицательное отношение администрации к подобный захватам. Только за первую половину ХVII в. крестьяне села Богородского с починками подали более 48 челобитных, в которых обвиняли помещиков в нарушении границ их наделов. Уфимская администрация трижды, в 1633, 1636 и в 1648 гг., производила массовые досмотры граней и отмежевание поместных дач уфимских дворян от оброчных наделов дворцовых крестьян села Богородского. В результате этих отмежеваний 26 уфимских помещиков потеряли в обшей стоимости 690 четвертей земли в поле. В чем причина такой строгости уфимской администрации? Ведь в центральных областях России, по утверждению С.В. Рождественского, земли из диких полей специально отдавались на оброк крестьянам для приведения ее в культурную. Служилые люди пользовались этим, били челом и получали земли бывшие на оброке . Все дело в том, что, как отмечает И.П. Ермолаев, все дворцовые села понизовых городов подчинялись в основном местным воеводам, а следовательно, Приказу Казанского дворца, который производил и назначение дворцовых приказчиков. Денежные и материальные сборы с крестьян дворцовых сел шли не в приказ Большого дворца, как обычно, а в казну соответствующего центра, откуда расходовались воеводами по предписанию Приказа Казанского дворца на содержание управленческого аппарата и служилых людей . В этом отношении мы не можем согласиться с утверждением У.Х. Рахматуллина о подведомственности дворцовых крестьян Уфимского уезда Дворцовому ведомству . 0 зависимости служилого города Уфы от хлеба, поступающего с дворцовых сил, говорят, в частности, и материалы 1638 и 1644 гг., когда были произведены крупнейшие отмежевания земель села Богородского от поместных дач уфимцев .

Предупреждая дальнейшие захваты помещиками оброчных земель дворцовых крестьян, администрация прямо объясняла, «чтоб уфимским служилым людям и стрельцам хлебное жалованье впредь давать их оклады сполна из уфимского хлеба» . Около 15% освоенных земель, отказанных в поместье уфимским дворянам, обрабатывалось прежде поселившимися в Уфимском уезде ясачными черемисами, вотяками и татарами. Характерно, что наиболее ранние испомещения уфимских дворян были произведены на землях ясачных черемис. Еще в конце ХVI в. ими был заселен район междуречья Шугуровки и Уфы, ставший впоследствии регионом самой плотной концентрации поместных деревень уфимских дворян. Н.Р. Ремезов ошибался, отмечая, что деревня Шугуровка была основана дворянами Аничковыми . Еще до первых отводов конца ХVI века здесь под этим же названием было поселение черемис и татар, занимавшихся земледелием . В отличие от дворцовых крестьян, эта категория земледельцев была практически лишена возможности сопротивляться захватам земли, поскольку большинство из них переселялось в Башкирию из Казанского и других уездов. Следуя предписаниям Приказа Казанского дворца, уфимская администрация стремилась всячески воспрепятствовать подобной миграции . В 60–80-е годы уфимские воеводы провели даже несколько не очень успешных акций по возвращению переселившихся казанских черемис на прежние места проживания в старое их ясачное тягло .